Варнак. "Мертвая вода" (СИ) - Зимин Николай

— Ты у всех клянчишь оружие из палок, а у самого цепи в руках. Так зачем оружие? Ты же сам по себе — оно и есть, да?

Я нахмурился и почесал затылок. А ведь и действительно? Когда сколопендрам головы пилил и культистов душил цепи себя прекрасно показали. А теперь стали массивнее, тяжелее и лезвия подросли. Шип на конце каждой больше наконечника копья, да еще и в зазубринах, а лезвиями можно дубленую шкуру прорезать, как масло раскаленным ножом. Я умею ими крутить, давить, хлестать, душить и попросту рвать, как циркуляркой, в клочья. И зачем мне меч или каменный топор? Айне проницательно кивнула, следя за моим лицом и опять уткнулась в книгу.

— Слушай, — задумчиво отозвался я, — а ведь это очень хороший вопрос…

— Так бы и искал новый меч, если бы не умная я, да? — Айне растянула губы в наглой усмешке. — Тысячу монет гони за подсказку.

— Ничего не треснет?

— Ты же Чуку платишь? — возмутилась Айне. — А я что, хуже? Да я в тысячу раз лучше. Нет, давай разберемся, напарник. Давай тщательно все обсудим. Где мое жалование старпома?

— Старпом? Старший помощник? Давай тщательно обсудим, не вопрос, — согласился я. — Где, в чем и сколько раз ты помогла?

— А вот только что умным советом.

— До этого?

— Э-э-э…

— Чук пашет за еду и выпивку, плюс десяток золотых. Он моет, убирается, следит за порядком. Если я сейчас в камбуз зайду, то не сломаю ли ноги в бардаке?

— Не надо в камбуз! — засуетилась Айне. — Я там немножко не успела прибраться. Чуть-чуть.

— Я теперь боюсь туда подходить, — подозрительно покосился я на дверь, — ты там гнездо уже свила, наверное, а все остальное дрянью забила, про запас. Как бурундук.

— Ну почему дрянью?

— Значит забила, да?

— Немножко, — пробубнила Айне, пряча глаза. — Лень же бегать в трюм за каждой рыбой. И за фруктами в сахаре. И…

— Завтра проведу осмотр, прямо с утра. Лишнее за борт отправлю, поняла?

— Ладно, напарник, — скуксилась Айне, — все уберу, не надо угроз, хорошо? Рыбку будешь?

— Сама лопай. Тебе фосфор нужен в промышленных количествах. Давай-ка на следующий остров двинем. Тут на карте страшная харя нарисована, типа тигра или льва. Поохотимся.

— Покажешь железяки?

Цепь выстрелила из правой ладони и замерла перед Айне. Граненый шип покачивался, а звенья медленно вращались.

— Отвратность какая, — скривилась Айне. — Ты точно герой? А, напарник?

— Да иди ты, — усмехнулся я, спрятав цепь. — На себя глянь.

Айне подумала, дожевала рыбу и вышвырнула кости за борт.

— Ладно, чего уж там, — она облизала пальцы и вытерла о штаны. — Меч-то будем искать новый?

Я пожал плечами. Тренироваться нужно с цепями, а то я как неумелый извозчик, хлещу направо и налево, рискуя себе уши отчикать.

«Мертвая вода» тем временем пролетела россыпь островов, а я решил отдохнуть от виртуала. Объевшаяся фея клевала носом, так что за рулевого встал Чук. Я пояснил, куда держать курс и клацнул на выход.

Глава 10

Привычно ускользая от пиратов, избегая игроков и минуя мелкие острова, «Мертвая вода» неслась к острову с отметкой в виде звериной башки. На пути попался бродячий торговец в юркой лоханке и после короткой погони перепуганный барыга сдался, позволив людоедской шхуне состыковаться с кораблем.

Айне мигом осмотрела товары и мы скупили едва ли не все барахло, что у него было. Счастливый морской офеня получил две сотни золотых, пять бочонков рома, окропленных горючими боцманскими слезами, часть выбитой пиратской экипировки и подался в сторону континента, а на палубе взгромоздились тюки с ремесленными ингредиентами, какими-то травами, книгами, в том числе и букварем со словарями.

— Айне! — скомандовал я. — Таскай покупки на камбуз, сортируй, учи азбуку. Хватит пинать балду и уподобляться Чуку.

— Капитан, — обиженно икнул боцман. — Я не того. Не этого. О мой ром!..

— А ты помогай, — указал я на груду барахла. — И хватит ныть, в трюме пойла — хоть залейся.

Покупки исчезли на камбузе. Айне принялась разгребать, сортировать и укладывать, жужжа, как шмель, и бормоча ругательства, а Чук исчез в трюме, оглашая океан унылыми стонами и жалобами. Когда «Мертвая вода» подошла к тигриному острову, Чук успел залить горе расставания с ромом едва ли не до комы, так что страховать меня с берега предстояло Айне. Я зарядил пушку, показал куда жать и подтащил бочонок, чтобы мелкая фея смогла целиться и в случае чего выстрелить.

— Сиди тут, у пушки. — Я внимательно оглядывал берег, заросший тростником. — Будь готова.

— Так точно! — Айне забралась на бочонок и навела пушку на заросли. — Аккуратнее, напарник.

В душе горюя о верном акульем мече, я подхватил один из трофейных палашей и спрыгнул в воду. Выбрался на камни, держа оружие наготове, и углубился в заросли. Ботинки поглощали шаги и слышно было только как шуршит раздвигаемый клинком тростник. Что-то напрягало и заставляло нервничать, по спине забегали мурашки. Я никак не мог сообразить, откуда взялось неприятное ощущение, странно знакомое.

Тростник смыкался за спиной, а я крался, сжимая рукоять что было сил. Дошло до меня когда я основательно продвинулся — на острове не пели птицы, не стрекотали насекомые, вокруг не было живого совершенно. Я замер, лихорадочно соображая и вслушиваясь. Вроде бы позади шелестнуло. Я пригнулся и вслушался. Тишина. Развернулся и сделал несколько шагов к берегу. Ухо тут же уловило прежний легкий шелест, но чуть в стороне. Запоздало все же дошло — на меня уже охотились.

Нечто крупное и злобное кралось рядом, вглядывалось в дурня с низкопробным палашом, принюхивалось и прикидывало, с какой стороны начинать его жрать. В реале все чувствовалось не в пример ярче, но и сейчас ощущения не из приятных. Я напряженно вслушивался, стараясь не сорваться и не помчаться к берегу. Догонит и задавит моментально, к гадалке не ходи.

— Падла, — прошептал я, чувствуя, как адреналин мутной волной вскипает в крови, — какая же хитрая падла…

Шелест раздался справа, стих, через секунду позади хрустнула веточка. В тростнике мелькнуло гибкое туловище, мохнатое, в полоску. Подробно разглядеть не успел, слишком быстро двигался зверь, а ноги сами швырнули меня в сторону. На место, где я только что стоял упал мохнатый ком, ощетинившийся когтями. Цепь ударила, бешено закрутилась, полетел изрубленный тростник, но зверь взвился в прыжке и исчез в зарослях.

— Гадство!

Я перекатился и бросился за ним. Вломился в заросли и замер, глядя на отпечатки тяжелых лап. Судя по глубине следов зверь попросту прыгнул вперед. Поднялся ветер и тростник зашелестел, скрадывая и без того тихую поступь неведомого океанского тигра. Мысленно проклиная выкрутасы погоды, я припал к земле, а цепи поднялись и закрутились над головой, срезая тростник и разрубая все вокруг. Мелькнула полосатая туша, оказавшаяся за спиной, как я и предполагал. Из оскаленной пасти выкатился громогласный рык и зверь расплылся в длинном прыжке. Я бросился наземь, пропустил зверя над головой и ударил вслед. Цепи снова опоздали за подвижной тварью, бессильно срубив тростник.

— Беда… — Я бросился в противоположную сторону.

Полосатый решил поразвлечься с добычей или цепи привели в смятение, сделал вывод я, ломая ноги в темноте и спотыкаясь о камни. Зверь превышал весом меня раз в пять, в поджаром теле ни капли жира, резкий и быстрый, а когти способны ошкурить слона в пару взмахов. Точно играется, скотина. Я мчался и пятой точкой чувствовал, как зверюга преследует в тростнике, а глаза безуспешно искали хоть какое-то дерево или скалу.

— Что ж такое!

Нога зацепилась за корень и я рухнул, проехав носом метра два. Подхватился и увидел дыру в земле, узкую, только-только втиснуться. Позади взревел зверь и я бросился в яму, торопясь изо всех сил, чувствуя, как клыки приближаются к незащищенному тылу с каждым мгновением. Спрыгнул вниз и мягко приземлился на землю. Уши резанул пронзительный визг, мелькнуло белое, щеку ожгло болью и я едва не размозжил голову прелестной молодой девушке, что мягко осела на пол и потеряла сознание.