Алексей Палей - Курьер
— Психиатр вы, конечно, ещё тот. Но, вы много лучше любого упёртого в своей правоте академика. — По–доброму улыбнувшись, сказала девочка.
— Видеонаблюдение в этой школе для того и существует, чтобы можно было видеонаблюдать. — Серьёзно сообщил мальчик, но в его глазах явственно отразилась ирония.
— Ну, раз всё решилось, я, пожалуй, пойду. Кстати, Клеарис, я сегодня отменю твоё переселение, и завтра сможешь возвращаться к себе — А если я не хочу? — воинственно отреагировала девочка.
— К сожалению, я ничего не могу сделать. Он психически здоров, а значит твоё присутствие здесь бессмысленно.
— Ты действительно не хочешь уходить? — Внезапно повернувшись в Клеа, серьёзно спросил мальчик.
— Да. И не надо на меня такое думать!!
— Мне, вообще–то, всё равно, уйдёшь ты или останешься. Равнодушно проговорил мальчик.
Клеа заметно обиделась, а психиатр заинтересовался.
— Хотя нет, если уйдёшь, мне будет лучше. Не надо ни с кем лишний раз разговаривать, больше времени смогу уделять учёбе.
— Да я!….. — девочка даже задохнулась от возмущения.
— Ну что ж. Если так, то в этом случае у меня имеются некоторые основания опасаться за твой разум. А значит, я вынужден оставить Клеарис здесь. — Тяжело вздохнув, сообщил неожиданное решение психиатр.
— Да я сама не останусь!
— Мне очень жаль, но я должен оставить все, так как это есть сейчас. Клеарис, вы уже привыкли к молчанию, а он притерпелся к вашим разговорам. Кто–то новый может только ухудшить ситуацию. — Со всей серьёзность объяснил мужчина, однако, едва сдерживаемая улыбка, всё же мелькнула на его губах.
— Да идите вы со своими решениями! — продолжила возмущаться Клеа.
— Я не согласен. Без неё будет тихо и спокойно. — Возразил мальчик.
— А теперь я всё же пойду, у меня сегодня ещё много дел. — С абсолютной уверенностью в своей правоте заявил психиатр. После чего невозмутимо, но спешно покинул комнату.
И парень, наблюдавший весь разговор, и сами дети прекрасно всё поняли, тем не менее, правила игры иногда нужно соблюдать или, по крайней мере, делать вид что соблюдаешь.
Несмотря на явную ошибку, психиатр имел действительные основания опасаться за здоровье мальчишки. Правда, какие конкретно, он толком не знал, его об этом настойчиво предупредил Инструктор. При этом он бросил непонятную по смыслу фразу — «Иногда утром он много пьёт воды». К чему бы это?
В конце учебного года, мальчишка в очередной раз нарушил все неписаные правила. Он захотел сдать экзамены за седьмой курс. Ну, и заодно выпускные испытания. Срочно собранный преподавательский совет ничего не решил. То, что все экзамены будут сданы этим неуёмным учащимся, никто не сомневался. Тем не менее, почти все сходились во мнении, что в одиннадцать лет нельзя приступать к работе в разведке, тем более в его случае, так как он готовился стать курьером. Как и ожидалось, Инструктор предлагал согласиться. Совершенно неожиданно для всех в поддержку выступил психиатр. Но он предложил не просто согласится, а сделать исключение исходя из обстоятельств, связанный с жизнью мальчика. Спор мог продолжаться ещё долго, однако верхнее начальство выразило согласие с предложенным досрочным экзаменом.
Конечно, и экзамен, и испытание, следовало сделать более сложными и оценивать их строже. Инструктор немедленно отреагировал фразой, что он видел всё это начальство в одном месте и в соответствующей обуви, и теперь он против досрочных экзаменов. Однако никто уже ничего не мог сделать. Приказ от начальства получен, согласие учащегося имеется.
Клеарис тоже порядком удивилась и даже возмутилась. Она не понимала, зачем нужно так спешить, ведь всё равно на нормальную работу, раньше нужного возраста, не поставят.
— Тогда зачем?!
— Потому что эта комната теперь мой дом. Ты разве не заметила, что она находится в крыле служебных помещений?
— Заметила, конечно. И что?
— У меня ничего и никого не осталось, только память. И ещё — я должен отомстить.
— Отомстить? — немного испуганно переспросила девочка. Слишком уже это безмятежно прозвучало — «отомстить».
— Да. Я прекрасно понимаю, что не имеет смысла искать исполнителей и заказчиков. Если меня никто не сможет остановить, то заказчик сам меня найдёт. А я пока подумаю, что мне с ними сделать.
В прозвучавшем заявлении, впервые на памяти Клеа, прозвучала сильная эмоция. Дежурный тоже встрепенулся, сделал отметку в журнале, потом несколько секунд хмуро смотрел на служебный телефон и, всё же, решил ограничиться уже сделанной записью.
— Тебя могут остановить раньше. — Тихо возразила Клеа.
— Нет. Если в этой организации нет предателей, то противник не сможет меня остановить.
На этот раз дежурный не стал трогать журнал, а сделал вызов начальнику службы безопасности. Мальчик никого конкретно не обвинял, однако такое утверждение, само по себе, значит очень много. Особенно для службы безопасности.
— Ладно. У меня завтра экзамен. Нужно отдохнуть.
— Тогда я, пожалуй, не буду тебе мешать.
— На счёт мешать не знаю, а помочь можешь.
Девочка сильно удивилась, обычно всё происходит наоборот.
— На сколько мне известно, твои знакомые изнывают от любопытства.
Пригласи их, ну не всех конечно. Все просто в комнате не поместятся.
Устроим вечеринку.
— Но… ты… может быть, лучше книги полистаешь или поспишь? неуверенно ответила Клеа.
— Да ладно тебе. Все эти книги я и так знаю на память. А отдых это не обязательно сон.
Клеарис представила, сколько ещё слухов и сплетен появиться после этой вечеринки и довольно рассмеялась. Такой отдых тоже неплох.
— Тогда я приглашу весь свой курс, это немного, всего тридцать один человек.
Вечеринка состоялась. Она без перерывов неожиданно перетекла в утренник и, почти все участники, в сонном состоянии вынуждены были отправиться на занятия. Преподаватели, конечно, не обрадовались, что некоторые учащиеся прямо–таки засыпают на ходу, но так как причину уже знали все, то дело ограничилось устным порицанием.
Экзамены этот нахал сдал на отлично. А вот с испытанием получилось сложнее.
Испытание — это максимально приближенное к реальности выполнение задания соответствующей специализации. В данном случае, нужно было взять информацию у одного и передать другому. Информационному курьеру для выполнения задания предоставляется нужная информация:
где кого искать, а так же легенда на тот случай если кто–то будет настойчиво спрашивать — кто он такой и вообще что делает там, где ходит. Во время выполнения задания, информационный курьер, как правило, идёт один. Явного оружия у курьера нет, но имеется с десяток видов различных отравляющих веществ и, естественно, разная химия для защиты от подобных атак направленных на него. Хотя, для успешного выполнения задания, курьер может взять всё, что посчитает нужным, начиная от швейной иголки, заканчивая танковым полком и вертолётной эскадрильей. К слову, от швейной иголки курьеру больше пользы, чем если его будут сопровождать танки и вертолёты. Тем не менее, информационного курьера постоянно сопровождает группа прикрытия, их обязанность обеспечить его безопасность на всём пути, пока не вернётся на базу или пока кто–то другой не возьмёт на себя его защиту. Вообще, информационный курьер — самая опасная для жизни специальность. В случае невозможности захвата их убивают без всякого сожаления, если противник всё–таки захватит, то курьер сам обязан обеспечить сохранность полученной информации. Кроме этого — могут сдать свои, если возникнет такая необходимость. Случаев, когда информационного курьера вытаскивали из плена, очень мало. За всю историю организации всего три раза. При чём все трое, в последствии, не вернулись к работе, да и куда они потом делись, история умалчивает. Каждого, кто изъявляет желание стать информационным курьером, знакомят со всеми последствиями этой работы, не забывая сказать, что и свои тоже не всегда помогут, а иногда даже наоборот.
