Алексей Палей - Курьер
— В каком смысле?
— Ну, она часто дерётся, то есть я хотел сказать отрабатывает рукопашный бой со своим соседом по комнате. — Парень собрался с силами и сел прямо. — Но в последнее время она стала намного лучше в рукопашной.
— Посмотреть можно? — заинтересованно попросил психиатр.
— Да, конечно. — Дежурный быстро нашёл нужную запись и вывел её на отельный монитор.
Сама драка была показана с момента нападения Клеарис. Посмотрев до конца, мужчина несколько был ошеломлен результатом. Сильный жесткий удар рукой откидывает девочку к стене, где она и остаётся лежать. Дежурный невозмутимо остановил просмотр на этом месте.
— Что с ней? — Обеспокоено спросил он.
— Ничего страшного. Сейчас она хорошо держит удар. Просто отлежалась несколько минут и всё. — Упокоил на свой лад дежурный.
— Но… Но…. Как часто происходят драки?
— Раньше как минимум два раза в неделю. Это только для тренировок. Иногда чаще, если мальчик её как–то разозлит. — Ответил парень.
— И так каждый раз. — Мужчина кивнул на остановленный кадр.
— Нет, что вы. По началу она вообще не могла продержаться против него и двух секунд.
— Я имею в виду так больно?
— Не знаю. — Парень пожал плечами — Иногда она сознание теряет, несколько раз при этом кровь текла из носа и рта. Но вы не беспокойтесь! Мальчишка очень хорошо знает, с какой силой куда бить.
— Я понимаю, вы его защищаете. Но так нельзя, драться с девочкой не этично.
— На счёт этого можете не беспокоиться. Он первым драку никогда не начинал.
— То есть, всегда начинает Клеарис? — уточнил психиатр.
— Да. Но мальчишка иногда провоцирует драку. — Сознался парень.
— Угу. А в тот раз, что было причиной?
— Он зашёл в ванную зубы почистить, было уже поздно, а Клеарис как раз там мылась под душем.
— Понятно. Значит, видеокамеры в ванных комнатах есть.
— Нет. Многое можно узнать по звуку.
— Ладно. А потом сразу была драка? — Спросил психиатр, возвращаясь к разбору причин увиденного.
— Нет. Сначала Клеа закончила мыться, потом вышла, вытерлась и оделась.
— И на этом всё?
— Да нет. Дальше как обычно. Отлежалась, потом они поговорили, он ей отдал две тетрадки со своими э–э–э конспектами по лингвистике и, после этого, всё — ничего интересного. — Парень помолчал секунду и добавил — до сих пор ничего интересного.
— Если я правильно понял, то вы лично видели ту драку?
— Нет. — Парень чуток замялся. — Каждое подобное событие отмечается в журнале. Просто так сидеть смену скучно, вот и просматриваешь то, что другие отметили.
— Понятно. Тогда я хочу посмотреть этот журнал.
— Смотрите. — Покорно согласился дежурный и продемонстрировал журнал на вытянутой вверх руке.
— А по–другому никак?
— Электронный вариант можно получить с разрешения директора школы. Но, обновление записей проводится раз в сутки.
Психиатр кивнул на прощание и ушёл добывать разрешение и за одно поругаться с начальником безопасности.
Директор школы выдал разрешение без вопросов. Это был первый случай, когда штатный психиатр школы захотел получить доступ до видеоархива. А с начальником безопасности поругаться не получилось, все дежурные наблюдатели выполняли правила школы; если в результате конфликта между учащимися пострадавшему не нужна медицинская помощь, то всё ограничивается штрафным баллом. Впрочем, пострадавший вполне может позвать на помощь и немедленно её получит, но тогда все участники конфликта получит не только штраф и наказание, включая самого пострадавшего и тех, кто находился рядом, но не участвовал.
Просмотр видеоматериала открыл много нового о мальчишке. То, что он опережает своих сверстников в учёбе, знают все, но то, каким образом — все только строили предположения. Оказалось, мальчик запоминал весь учебный материал, однако не просто так, в последствии он тщательным образом прорабатывал всё, добиваясь если не полного понимания, то хотя бы знания по предмету. Психиатр проверил его личное дело и убедился, что там нет ни слова о хорошей памяти.
Впрочем, в дальнейшем просмотре видеозаписей выяснилось, почему в личном деле нет указания на абсолютную память. В разговоре, Клеарис задала подобный вопрос и получила очевидный ответ: научил Инструктор. Мальчишка подробно объяснил, как можно развить память, этот способ психиатру был известен и в обычных случаях неприменим, так как требовал очень серьёзных усилий. Кроме своеобразного обучения рукопашной, мальчишка охотно помогал Клеарис в учёбе. Когда требовалось что–то объяснить, он спокойно и без усилий говорил, в остальных случаях, конечно, отмалчивался. Однако эти его действия никак не вписывались в предполагаемый психоз. Он легко общается с девочкой, некоторая бесстрастность объяснялась тем, что ему совершенно неинтересно за ней подглядывать. Всё, что надо, он и так прекрасно знает. А от способа познания строения тела, психиатр слегка оторопел и, даже, лично сходил, поинтересовался — так ли это.
Но, дальше стало ещё интересней, особенно события двухнедельной давности. Психиатр почувствовал, что краснеет от стыда, когда услышал, что мальчишка сказал Клеарис.
На просмотр всех интересующих видеозаписей ушло четыре дня, и под конец в голове вертелась только одна мысль, что он никуда негодный психиатр. Но добил его Инструктор. Пришёл к нему с, казалось бы, сенсационной информацией, а получил флегматичный ответ, что это было понятно сразу, только вот некоторые просто любят умничать.
Инструктор за одно посоветовал пойти и извинится. Так, как более мудрого в ум не пришло, то именно это он решил и сделать.
С извинениями пришёл вечером, когда оба подопытных вернулись с занятий и уже занимались своими делами. Однако не так легко в слух признать себя виноватым — в мыслях и то сложно. А тут ещё и перед теми, кто, в общем–то, и не нуждается в них. Тем не менее, понятие «надо» может подвигнуть и не на такое.
Его приход ожидали. Дети почти одновременно глянули на вошедшего мужчину. Девочка с откровенной неприязнью, мальчик с пониманием.
— Здравствуйте. — Поприветствовал вошедшего мальчик и сразу спросил — Вы пришли извиниться?
Хотя это больше походило не на вопрос, а на утверждение.
— Хм. Да. К моему сожалению, я до последнего времени так и не понял твоё поведение. Да и сейчас не очень понимаю. — Мужчина помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, дети молча ждали. Клеарис, прошу меня извинить. Я использовал тебя в своих целях, как сейчас выяснилось, лишённых смысла. Я отказался видеть очевидное, пытаясь подогнать его молчание, — мужчина кивнул на мальчика, — под нужный мне диагноз. Вот такой вот я плохой психиатр.
