Ятен Тотенфогель - Затерянное пламя
— Наверное, нам пора, — проговорила Альмира, возвращая гитару Нантакету.
— Подождите, — остановил её Павел Анатольевич. — Игорь хочет кое-что сказать. У него для тебя подарок.
— Да… вот, — в руках Ирбенского появился смартфон с гарнитурой. Но взглянув на прибор, Альмира поняла, что это не обычный мобильник.
Ирбенский протянул его Альмире:
— Вот… Хранители сделали, специально, чтобы мы с тобой связывались.
— Спасибо… — Альмира взяла прибор из его рук: — То есть, когда ты будешь у пирса в Ораниенбауме, а я — в Голландии, я смогу тебе позвонить?
— Да… И я тебе тоже.
— Здорово! — обрадовалась женщина. — Теперь тебе не придётся скучать в одиночестве возле набережной. А ещё ты сможешь говорить с Тинто и Солейль.
— Игорь, как всегда, скромничает, — Святогор улыбнулся в бороду. — Концепция и дизайн — его, мы сделали только техническую работу.
— Спасибо… — Альмира сжала руку Ирбенского и несколько секунд смотрела в его глаза, словно разговаривая мысленно. Потом спохватилась: — Так, нам всё же надо идти, — она поднялась и пожала руку Павлу Анатольевичу: — Большое спасибо за приём и чай!
Она обратилась к девушке-самолётику:
— Соль, предлагаю не лететь, как сюда, а добраться через Арус. На Арусе я знаю обратный портал, он выведет нас в Голландию, в Тильбург. Конечно, Тинто придётся поскучать немного дольше, зато ты сбережёшь крылья. И увидишь Рильстранна.
— Я бы тоже хотел с вами, — робко проговорил Ирбенский. — Увидеть брата, убедиться, что он в порядке… Святогор, можно?
Святогор потеребил бороду в размышлениях.
— Ты, конечно, в последнее время часто бывал вне тела. Это может сказаться нехорошо на твоём корабельном корпусе в Ораниенбауме. Но… Один день на Арусе не повредит. Только смотри, дольше не задерживайся!
— Понял! — Ирбенский просиял. Альмира тоже обрадовалась: ей не хотелось расставаться с плавучим маяком, который за эти несколько дней стал ей так дорог. И конечно, Игорю нужно увидеться с братом! А ей — отдохнуть денёк на Арусе перед тем, как возвращаться в земную жизнь.
— Вам на маршрутку? — Павел Анатольевич помнил, что портал находится в Гатчине. — Могу подбросить вас до «Московской».
— А куда мы выйдем из гатчинского портала? — спросила Лиэлль, до этого молчавшая.
— Возле Ин-Тегельда, — ответила Альмира. — Там всегда кто-нибудь есть, так что оттуда до Львиного замка нас подвезут.
— А давайте лучше в Кельмриль! — предложила Лиэлль и с жаром заговорила: — Я проведу, я сумею! Надо только попасть на морское побережье! Здесь далеко море?
— Ну, всяко ближе, чем Гатчина, — улыбнулся Павел Анатольевич. — Я вас подвезу. Нантакет, а тебя куда?
— Меня можно высадить где-нибудь на набережной по дороге, — ответил Нантакет. — Дальше я пойду сам.
Друзья вышли из подъезда. Пока Павел Анатольевич заводил машину, Альмира, Лиэлль, Соль и Нантакет попрощались с Красиным.
— Ты видео всё-таки сделай, — напомнил Святогор Альмире. — А то мы с Павлом Анатольевичем уже сколько ждём.
— Ой, — смутилась она. — В этот раз постараюсь не продинамить.
Глава 21. Возвращённое пламя
Рильстранн открыл глаза. Свет… Удивительный свет — тихий, успокаивающий, ласкающий душу… Так хорошо в его лучах после того ледяного мрака, в котором он столько времени пробыл.
И женское лицо, такое родное и знакомое. Взгляд постепенно сфокусировался, и Рильстранн узнал…
— Лиэлль, — тихо проговорил он. Девушка, сидевшая рядом с его кроватью, бережно отвела с его лица прядку тёмных волос:
— Всё хорошо, анн илваир. Ты дома.
Солнечным летним утром Альмира шла через госпитальный сад к беседке. Она была в непривычном наряде — длинном платье без рукавов, тёмно-зелёном, с листьями и цветами. В её ушах поблёскивали клипсы с гроздьями маленьких серебристых звёздочек. По прибытию в Замок Львов она немедленно сменила походную одежду на это арусианское платье из шёлка — просто потому, что вместе с боевым одеянием хотелось сбросить ощущение постоянного напряжения, чувство ответственности. Побыть в этом приветливом, ласковом мире, успокоиться, отдохнуть душой.
В беседке уже был Ирбенский — он пришёл сюда раньше, ожидая, когда его пустят к брату. Увидев Альмиру, он поднялся ей навстречу и улыбнулся:
— Ты хорошо выглядишь, сестра.
— Спасибо, братик. — Альмира села на деревянную скамейку с резной спинкой. Ирбенский сел рядом с ней.
— А где Солейль? — спросил он.
— В замке, с Альмирой-маленькой, — ответила она. — Сейчас они подойдут.
Альмира откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза. На её лице светилась безмятежная улыбка. Казалось, женщина помолодела на добрый десяток лет по человеческим меркам. Ирбенский сидел, слушая, как ветерок шуршит в листьях плюща. Альмира, помолчав, проговорила:
— Здесь хорошо отдыхается, Игорь… Приходи сюда, если вдруг станет тоскливо на душе. Да и просто приходи… Кельмрильский портал ты сможешь открывать сам, даже без амулета, — Альмира потрогала фенечку на левой руке. — Это ведь твоя стихия — море, побережье… Хотя, — она улыбнулась, — если ты станешь Хранителем, времени на отдых будет заметно меньше. Но всё же при любой степени занятости найди день, чтобы придти сюда. Ясность мысли, душевное равновесие нужны Хранителю как никому другому.
— Хотел бы я, чтобы Аврора тоже здесь побывала, — проговорил Ирбенский. Не открывая глаз, Альмира задумчиво отозвалась:
— Аврора… Мне кажется, она находит душевное равновесие в чём-то своём. Я думаю, в счастье тех, кого она защищает. Так Чистый Свет, который излучает её душа, возвращается к ней.
Альмира открыла глаза и улыбнулась:
— Аврора — тоже маяк. Не зря её изображали с лучом прожектора на мачте.
Послышались приближающиеся голоса. Два из них Альмира узнала — Солейль и маленькая принцесса. Третий, мужской, был незнакомым. К беседке шли Соль и Альмира-маленькая, они тащили за руки рослого широкоплечего мужчину в арусианской рубахе с вышитым воротом. Волосы мужчины были острижены спереди, а сзади рассыпались пышной гривой; белые пряди в его густой шевелюре перемежались с пепельными. Его глаза были разного цвета: левый — скорее с зеленоватым морским оттенком, второй — голубой, как небо.
— Лунь, познакомься! Это Альмира и дар Игорь Ирбенский! — представила принцесса. На лице Луня появилось выражение растерянности, потом он виновато опустил голову:
— Простите… Это я украл мачту Рильстранна. Из-за меня он чуть не погиб.
