Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки
— Как с этим можно смириться?
— «Покорных рок ведет, а непокорных тащит»… Для кого‑то все этой фразой заканчивается. Для кого‑то все ей начинается. Рок – это воля богов. Воле богов нужно следовать.
— Я буду следовать. – Сказала Беретка. А потом еще подумала и сказала:
— Нужно съездить к Полицейскому.
— Полицейский
Беретка сидела напротив Полицейского – так, как это было много раз. Полицейский сиял.
— Я выбрал стратегию максимального охвата и провожу тактику окружения противника, — Полицейский был подчеркнуто серьезен, но было заметно, что он весьма доволен собой.
— Вы хотите рассказать мне что‑то интересное? – Беретка была подчеркнуто спокойной.
— Да. А можно я начну издалека? – и, как только Беретка согласно кивнула, Полицейский начал говорить с жаром, почти с восторгом:
— Знаете ли вы историю про Герострата? Даже если знаете, я приведу детали. Этот Герострат, чтобы прославиться, поджег прекрасный храм Артемиды. Прекрасный храм. Трудно представить себе что‑то более божественное, кроме вас. Этого Герострата поймали. И он сказал суду, что хотел прославиться в веках, чтобы его имя помнили потомки. Ради этого он так и поступил. Герострата прикончили, а на месте сгоревшего храма построили новый – который и был потом объявлен чудом света. Вроде было все ясно, и дело вроде бы закрыли. И оно оставалось закрытым, как я могу представить, очень долго, до наших дней. Да, они закрыли дело, как я хотел закрыть дело о маньяке – когда вы меня остановили. Я страшно вам благодарен, что вы заставили меня продолжить следствие. И я задался вопросом – а правду ли сказал Герострат суду? А хотел ли он действительно прославиться, или у него был другой мотив?
— Вы нашли новые обстоятельства этого дела? — спросила Беретка.
— Да. Я думаю, мотивы были совершенно другие. Герострат соврал суду. Потому что мотив его был слишком неприличным, чтобы о нем можно было говорить. Возможно, в силу внутреннего уродства он просто ненавидел красоту. А может, его внутреннее уродство усиливалось внешним.
— Я думаю, что человек, совершающий такое, не может быть не уродлив. Как известно, внешнее уродство и внутреннее обычно совпадают. Да, исключения бывают, но они крайне редки. А если добавить поступок, то уродство — налицо.
— Людям свойственно самовыражаться. Кто‑то строит самолет, кто‑то рисует картину, кто‑то пишет слово на заборе. Но есть другое самовыражение. Хотя это трудно назвать самовыражением. Можно понять, например, что какой‑то правитель разрушил чужой храм, чтобы построить свой – да, он уничтожал конкурента. Но давайте вспомним дошедшие до нас античные статуи. Они все обиты и изуродованы. Сбитые носы, сбитые уши, следы от камней, просто разбитые статуи. Но эти статуи были закопаны. И мы не знаем имен тех, кто это сделал. Мы знаем, что это делали определенные группы людей, но кто именно – не знаем. И нигде, ни на одной поврежденной статуе не выцарапано имени того, кто это сделал.
— Демоническая одержимость, — спокойно сказала Беретка, — а по–научному – компенсационное самовыражение.
— Ненависть к красоте, ненависть, доходящая до действия, — сказал Полицейский.
— Ненависть к красоте – это один из вариантов демонической одержимости, — улыбнувшись, сказала Беретка, — Последняя стадия последствий конфликта с реальностью – это самоизуродоваться и изуродовать все вокруг. Это происходит не сознательно, это происходит на уровне, который человек не может осознать.
— Так что комплекс Герострата – просто демоническая одержимость. Герострат не смог признаться в демонической одержимости, поэтому ему и пришлось что‑то выдумывать про желание славы. Но здесь мы подходим к неожиданному расширению темы, — Полицейский хитро улыбнулся, — дело в том, что красота – это совершенно не обязательно статуя или храм. Вы догадываетесь?
— Красота – это я, — сказала Беретка.
— Красота – это вы, — эхом отозвался Полицейский.
— Дела раскрыто? – Беретка улыбнулась.
— Нет. В том, что мы сейчас обсудили, нет богини Кали.
— Опять Кали. А мне показалось, что все так просто. Ну откуда взялась богиня Кали?
— А мы ее вызвали, — сказал Полицейский. Первым атрибутом был ковер. А жертвой – его первый владелец. Вторым атрибутом были вы – ваша божественность. А я совершил жертвоприношение. В направлении вас, что самое главное. И вот она тут. И еще скажите, что она появилась позже всех этих событий.
— Не думаю, что богини так просто вызываются, — Беретка улыбнулась, этак бы все их вызывали.
— Божественность, присущая вам – очень редкое качество. Так что, далеко не все. Я получил приказ. И я выполнил приказ. И это был не ваш приказ. Богиня направила меня устранить угрожающую вам опасность.
— Я божественная, а боги помогают своим. Это просто.
— Но у нас не один труп. У нас много трупов. Про них вы забыли.
— Вы опять будете говорить про Келли, — Беретка устало вздохнула.
— Она – последний ключ в этом деле, последний элемент в головоломке.
— Ладно, действуйте, — Беретка продолжила в нарочито усталом тоне, — только все сообщайте мне. И без резких движений, пожалуйста…
— Волк
— Волк, расскажи мне о правилах поведения. Откуда они берутся?
— Иногда действительно очень сложно определить, какое поведение правильно, а какое – нет. Если вы потерялись в божественных правилах, смотрите на зверей. Когда вы смотрите на зверей, вы должны замечать отличия и сходства с ними. Там, где вы видите отличия, делайте иначе, чем они. Там, где есть сходство, подражайте им. Я не буду говорить, что чем больше у вас будет информации в этом вопросе, тем выше будет ваша степень просветления. Это не божественный, это научный подход, а при таком подходе накопление максимальной информации обязательно.
— А почему зверям можно доверять, а людям – нет?
— Люди подвержены одержимости демонами. А звери одержимости демонами не подвержены, у зверей на демонов иммунитет. Да, звери пребывают в невежестве. Невежество зверей – это божественное невежество. Недоступное людям. У людей божественного невежества нет и быть не может.
— Одержимые демонами люди придумывают для себя другие, свои правила. По тому, что они придумывают для себя другие правила, их можно узнать. Это так?
— Да, есть нарушения правил, вроде бы ничем не грозящие нарушителям. Но люди и волки знают, что нарушившие одно правило как правило нарушат и другие.
— Как можно проиллюстрировать божественные правила?
— Сама форма человека предполагает правила его поведения. Вы не можете согнуть руку в локте в обратную сторону. Потому что в соответствии с божественными правилами она сгибается в локте только так, как сгибается. Но с помощью специальных средств мы можем согнуть ее в локте в обратную сторону. Поверьте, будет очень больно. Но так же точно обстоят дела со всеми божественными правилами, которые предписаны для людей. Их можно нарушить – точно так, как согнуть руку в неправильном направлении. И инструментом пытки скорее всего выступит общество. Это можно сделать. Но зачем? У волков нет такого вопроса.
