Алла Щедрина - Наследие обстоятельств
— А убрать Подчинение никак нельзя?
— Пока само не уйдет — нет, — покачал Ларсен головой. — Как насчет обеда?
— Можно я тоже сначала себя в порядок приведу?
— Да, конечно.
Ларсен проводил Арику до ванной. Когда она вышла, ее у дверей дожидался Роджер — в качестве проводника до столовой.
За столом сидели мужчины и две незнакомых женщины. Одна совсем молодая, лет восемнадцати, не больше, с нежным лицом и внимательными глазами. Другая постарше, около двадцати пяти, похоже, находилась за столом только физически — взгляд отсутствующий, временами ее руки промахивались мимо тарелки, впрочем, никаких отрицательных эмоций это не вызывало — она чуть больше внимания уделяла окружающему и исправлялась, без всякого раздражения.
— Знакомьтесь. Это Арика, а это моя жена — кивок в сторону молодой — Ренита и дочь — второй — Вересса.
Арика вежливо поздоровалась, подумав, что все у этих магов не как у людей — она бы скорее подумала, что наоборот. Ренита приветствовала женщину мягкой улыбкой и кивком, Вересса на какое-то время сосредоточила на ней свое внимание, пробормотала что-то вроде «приятного дня» и вновь погрузилась в себя.
— Вер! — окликнула Ренина. — Доешь ты нормально, в конце концов! Потом повторять будешь.
— Не мешай, — отсутствующим тоном отозвалась та. Зацепилась глазами за понимающую улыбку Арики, взгляд на какой-то момент стал вполне человеческим, по губам скользнула усмешка. Но миг спустя Вересса вновь «уплыла».
Арика тоже ела немного — обычно она выходила из своих «перерасходов» очень медленно. И сейчас, несмотря на то, что Ларсен ее привел в порядок, сильно обжираться не решалась.
Она не слышала, о чем шел разговор за столом, воспринимая его, как фон. Сама же мрачно размышляла об этом проклятом заклинании, установленном Жоротом.
Арика носила щиты, ограждающие ее от чужой боли, уже больше четверти века. И по типу своей магии слишком часто сталкивалась с болью, чтобы не желать подобной практики никому. И тут выясняется, что просто в разговоре — ведь у них почти каждый разговор был спором — Жорот будет ощущать боль. И с приказами этими… Насколько проще с Роджером — они договорились, что приказами будут считаться лишь те фразы, которые Арика обозначала, как приказ. Что она делала, кстати, крайне редко. А в остальном предоставила роботу свободу действий, что было, с ее точки зрения, единственно разумным вариантом поведения. Но Роджер-то мог сам устанавливать границы подчинения, а Жорот, похоже, нет. И что теперь, каждую фразу обдумывать? Не факт, что получится. А расплачиваться за ее несдержанность будет колдун. Болью. Ее передернуло. Нет, так не пойдет.
Наверняка этого можно как-то избежать, например, если ставить безличные вопросы… Или хотя бы попробовать. Но для этого придется контролировать болевые импульсы, чтобы точно знать, когда они идут, а когда нет. Значит, надо настроить канал, чтобы она ощущала боль колдуна. Именно его, а не всех окружающих в радиусе полуквартала. И не при прикосновении — это-то заклинание она знала хорошо, а на расстоянии. Кажется, что-то подобное было… Да. Гхота рассказывала. Правда, она использовала его во время пыток. Но суть-то не в этом…
Арика задумалась, вспоминая, что ей точно говорила Гхота. Воссоздавая сначала тему разговора, потом последовательность действий, которые маг Умения заставила повторить Арику дважды. Просто на всякий случай… Прикосновение к руке заставило Арику очнуться. Она посмотрела пустым взглядом на Роджера, кивнула:
— Все нормально.
И услышала смешок Ренины.
— Прямо сестры родные!
Скользнула взглядом по жене целителя, машинально улыбнулась и кивнула, прокручивая в уме еще раз последовательность заклинания. Сосредоточилась, протягивая ниточки и проверяя их направленными импульсами. Вроде должно работать… Оценивающе покосилась на Жорота. Сказать ему, что ли, этакое что-нибудь, чтобы проверить? Хотя ладно, долго ждать все равно не придется.
— Жорот, на твоем месте я бы поостерегся, — заметил Ларсен, перехватив взгляд Арики. — Когда в последний раз Вересса так смотрела на Рема, он чуть не месяц не мог от ее заклинания избавиться.
— И что за заклинание было? — полюбопытствовал Жорот.
— У него черты лица начинали разъезжаться, как только он пытался очередной девчонке лапшу на уши повесить, — отозвалась Вересса. — Нос в одну сторону, глаза — в другую… А со старыми он перессорился, так что целый месяц страдал, бедненький… Я пошла готовиться. Всего хорошего, — и исчезла.
— У нее экзамен через четыре дня, — пояснила Ренина.
— Какой? — поинтересовался Жорот.
— Целительство, — ответила та. — Папина дочка.
— Не совсем, — возразил Ларсен. — У Верессы первая специализация — маг-косметолог. А вот Рем скопировал направления Ренины полностью. Он сейчас на практике, вернется только к осени.
— Моим пока рано определяться, — отозвался Жорот. — Им пятнадцать, близнецы. А Атане вообще девять.
Арика чуть не поперхнулась, уставившись на колдуна. «Моим»?! Нормально. А он оговорки, похоже, даже не заметил.
— Я уже и забыла, какие они в этом возрасте, — задумчиво сказала Ренина.
— Не-ет. Вспоминать не будем! — усмехнулся Ларсен.
Наконец целитель показал Жороту, Арике и Роджеру гостевые спальни и исчез по своим делам. Женщина, оглядев светлую, вполне классическую спальню, поморщившись, спросила у колдуна:
— Я обязательно должна здесь находиться? Лучше уж домой на ночь…
— Вот домой не стоит, — возразил Жорот. — Окус мог наставить там ловушек. Потерпи до завтра — я схожу, проверю все как следует. Или так срочно надо?
— Нет, не особенно, — согласилась Арика.
И вернулась к теме, о которой, по-хорошему, вообще ничего знать не хотела. Устроилась поудобней на кровати, подтянув ноги к груди, мрачно поинтересовалась:
— Так что там с Подчинением? Его точно нельзя убрать?
Колдун устроился рядом — но не на стуле, а прямо на полу, опершись плечом о кровать — покачал головой:
— Заклинание необратимое и однонаправленное.
Арика покосилась на мужчину и предложила:
— Садись рядом. Что ты на полу забыл?
— Мне удобно.
— Как хочешь. Кстати, я не пойму, у меня согласие на установление этого самого подчинения спрашивать не надо? — язвительно поинтересовалась женщина.
— Надо. Я воспользовался тем, что ты взяла у меня метку.
— Попробовала твою кровь? Это считается формальным согласием?
— Не совсем. Смешение твоей и моей крови.
Арика машинально облизнула залеченные губы. Быстро спросила:
