Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне
* Высочайший — титул главы церкви Хранителей Гошты.
отправлю послание в Лейн с просьбой о поддержке в случае, если нам удастся заговор.
Юцалия уже несколько раз убеждался, что послания, которые он отправлял в Лейн, если и перехватывают, то расшифровать не могут. С этой стороны он обезопасил себя полностью, поэтому мог свободно пользоваться этим каналом связи. Если Бернт рискнет довериться Дишону, то дело удастся.
Бернт сосредоточенно размышлял. Снова встретился взглядом с послом Лейна.
— Да, поговорите с Дишоном. Сколько вам потребуется времени?
— Около двух недель.
— Отлично, — сосредоточенно произнес граф Бернт. — Когда вы вернетесь — дайте знать, мы встретимся здесь. Но, господа, еще раз напоминаю: чем меньше людей осведомлено о наших планах, тем больше у нас шансов на успех. Граф Юцалия, я вам доверяю. Расскажите обо всем только Дишону. Если вам покажется, что люди, которых он рекомендует, достойны доверия, но их должно быть не больше двух. И пусть так останется и впредь: без согласия троих присутствующих, никого в заговор не вовлекать.
— Безусловно, — подтвердил Юцалия.
— Да будет так, — по-церковному ответил Фирхан.
9 сабтамбира, дом Каракара
Удаган так и не рассказал брату о том, что узнал из записей Шишлы. Отец просил ничего Алу не рассказывать о заговоре, и он не мог придумать, как сообщить ему эту новость, не вызывая ненужных расспросов и подозрений. Потом пришла мысль: брат знаком с Нэл не первый год, и до сих пор она не забеременела. Конечно же, оборотни знали какие-то напитки, предотвращающие нежелательное зачатие, — они в этом были мастера. В таком случае волноваться было не о чем.
После возвращения Дафана у эйманов все стихло. Воробей решил записи Шишлы пока не показывать — возникнут вопросы, относительно того, как и зачем их отыскали, что поставит весь замысел под удар. Жизнь вроде бы потекла обычным чередом, но по себе Лев знал, что за внешней беззаботностью многие скрывали чудовищное напряжение.
Халвард после памятного разговора исчез. То есть совсем пропал, не показывался никому из эйманов, и Удаган с тревогой размышлял: Охотник видит эйманов одновременно. А что если он знает больше, чем делает вид? Как именно он их видит? Жаль, что об этом в записях Шишлы не сказано ни слова, хотя и понятно: в голову Охотника эйману не залезть, как бы он ни пытался.
Утром к ним в дом прилетел эйм-лунь. Серебристо-серый ястреб с черными перьями в хвосте безошибочно выбрал Авиела. Тот снял у него с лапки записку и сообщил, что Беркут приглашает его в гости. Одного. Удагану очень это не понравилось, но спорить с отцом он не стал. Вместо этого предложил Алу, Нэл и Трис сыграть в карты двое надвое.
Трис, конечно, отнекивалась, но он стал строже:
— Знаешь, Яст еще жив. Так сказал Охотник, а врать ему ни к чему. А если он жив, то почему ты соблюдаешь по нему траур? Не хорони его.
Девушка послушно села за стол. Тана тоже пришла посмотреть на эту забаву: когда за дело брался Лев, дом наполнялся шумом и весельем. Она заняла кресло, взяв вязание, чтобы присматривать за детьми, но не мешать им.
Удаган предложил поиграть в шельмеца1. Нэл плохо играла в карты, а об этой игре
1шельмец — карточная игра, в которой самое главное — искусство блефа. Игрок, чей обман раскрыли, из игры выбывает.
не слышала, но Ал быстро ее уговорил: она оборотень, стало быть, непременно должна распознать обман. Играть договорились на задания: проигравшая пара выполняет желание победителей. Вскоре дом наполнился гомоном и хохотом. Даже Катрис поддалась общему настроению и робко рассмеялась, когда возмущенная проигрышем Ранели избила деверя картами. Не так-то просто оказалось разгадать обман Льва, слишком искренно он врал. Удаган поражался себе: ему еще никогда не приходилось быть таким виртуозным притворщиком. Он не только обманул оборотня в шельмеца, но и присутствующие не заметили, с каким напряжением он ожидал отца.
Авиел вернулся, когда они еще не успокоились. Посмеялся вместе со всеми, но Удаган заметил его внимательный взгляд. Отец ушел в кабинет. Тана позвала Трис и Нэл готовить обед. Оставалось как-то избавиться от Ала, чтобы узнать новости. Тут будто Эль-Элион помогал ему: брат шумно зевнул:
— Я, наверно, вздремну до обеда.
— Ну да, ну да, — подмигнул Лев. — Ночью спать некогда, я понимаю.
— Да что ты понимаешь! — Ал нисколько не обиделся на шутку. — Жениться не собирается, а туда же: понимает он.
Сокол прилег тут же на диване, положив руки за голову.
— Пойду тогда отцу помогу, — небрежно заметил Удаган и, убедившись, что брат на его замечание никак не отреагировал, поднялся по лестнице.
Каракар сидел в кабинете за столом, бессильно опустив голову. Словно целая гора лежала на его плечах, и он не знал, как ее скинуть. Он, кажется, ждал сына. Кивнул на стул и безучастно уставился в окно.
— Хорошо, что пришел, — сообщил он и помолчал. — Нашли того, кто должен брать имя, и согласен, чтобы мы в это время убили Охотника.
— Да? — Удаган постарался сохранить безразличие. — И кто же? Надеюсь, не Лунь?
Он не очень любил дядю за то, что в трудный для Каракара период тот отказался помочь. Но сейчас отчаянно захотелось, чтобы они рисковали жизнью какого-то неизвестного мальчишки, а не двоюродного племянника. Почему-то это казалось предательством.
— Нет, — успокоил Авиел. — Не Лунь. Он из дома Чайки. Щуа Крохаль. Знаешь такого?
— Нет, — Лев испытал подленькое облегчение. Единственное, чем он себя оправдывал — он тоже будет рисковать жизнью, а не наблюдать за происходящим из амфитеатра.
— Я видел сегодня. Белобрысый мальчишка, — с горечью заметил он. — С горящими глазами. Здорово его Цовев обработал.
— Думаешь, он?
— Знаю. Воробей же намекнул на его младшего брата. Тот постарался брата защитить. Да разве ты бы не так сделал?
Удаган повел плечом. Уточнил после паузы.
— Других новостей нет? Точно на этот Обряд назначили?
— Теперь точно, — в голосе отца послышалась бесконечная усталость.
— Кажется, ты не рад этому?
— Честно? — агатовые глаза пронзительно взглянули на Льва. — Я боюсь. Мне снятся кошмары. Почти каждую ночь снятся. Я теряю вас всех: Шелу, Алета, тебя… Остаюсь на пепелище с тремя вдовами. Я уже не уверен, что поступаю правильно.
Удаган натянуто рассмеялся.
— Ну, ты хватил… С тремя вдовами. И кто же будет моей вдовой?
Снова пристальный взгляд, и снова отец отворачивается к окну, точно смотрит на что-то невидимое Льву.
— Мне снится красивая девушка с длинными светлыми волосами — еще светлее, чем у тебя, — и черными глазами, — Удаган чуть отшатнулся. — На ней платье песочного цвета… Вспомнил кого-то похожего?
