Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы
— С ним правда все в порядке, Белгарион.
— Хочешь поспорить об этом с тетушкой Пол?
Бархотка задумалась.
— Вряд ли, — ответила она. — Только позови Хелдара, чтобы он подержал меня за руку.
— Это все?
— Если хочешь, можешь поцеловать меня еще раз.
С профессиональным хладнокровием Полгара распахнула серое платье Бархотки и тщательно обследовала багровый кровоподтек на плече девушки. Бархотка покраснела и скромно прикрыла грудь.
— Не думаю, что там есть перелом, — заметила Полгара, осторожно надавив на пострадавшее плечо. — Хотя ушиб очень болезненный.
— Это я сразу заметила, — поморщившись, сказала Бархотка.
— Сади, — обратилась к евнуху Полгара, — мне нужно хорошее обезболивающее. Что ты мог бы предложить?
— У меня есть орет, — ответил Сади.
Полгара задумалась.
— Нет, — покачала она головой. — Орет сделает ее беспомощной на следующие два дня. У тебя имеется мизет?
Евнух казался удивленным.
— Госпожа Полгара, — возразил он, — мизет отличное болеутоляющее, но… — Сади посмотрел на Бархотку. — У него есть побочные эффекты.
— Мы можем контролировать ее в случае надобности.
— Какие побочные эффекты? — осведомился Шелк, заслоняя собой девушку.
— Он имеет тенденцию пробуждать… скажем, определенного рода пыл, — деликатно объяснил Сади. — В Найсе его широко используют с этой целью.
— Вот как? — пробормотал Шелк, слегка покраснев.
— Одну каплю, — велела Полгара. — Нет, пусть будет две.
— Две? — воскликнул Сади.
— Я хочу, чтобы он действовал, пока не пройдет боль.
— Две капли справятся с болью, — кивнул Сади, — но вам придется наблюдать за ней, пока лекарство не перестанет действовать.
— Я постараюсь усыпить ее, если понадобится.
Сади с сомнением открыл красный короб и вынул флакон с темно-пурпурной жидкостью.
— Мне это кажется неразумным, госпожа Полгара, — предупредил он.
— Положись на меня.
— Когда так говорят, я всегда начинаю нервничать, — сказал Белгарат Белдину.
— Слишком многое заставляет тебя нервничать. Мы не можем ехать дальше, пока девушке не станет лучше. Пол знает, что делает.
— Может быть, — промолвил Белгарат.
Сади осторожно налил две капли пурпурного снадобья в чашку с водой и помешал раствор пальцем, после чего тщательно вытер руку и протянул чашку Бархотке.
— Пейте медленно, — велел он. — Почти сразу же вы начнете чувствовать себя странно.
— Странно? — с подозрением переспросила она.
— Мы поговорим об этом позже. Теперь вам нужно знать лишь то, что лекарство снимет боль.
Бархотка глотнула из чашки.
— Оно не противное, — заметила она.
— Конечно, — отозвался евнух, — и пока вы будете его пить, оно будет казаться вам все более вкусным.
Бархотка продолжала пить маленькими глотками. Ее лицо порозовело.
— Вам не кажется, что в комнате внезапно потеплело? — спросила она.
Шелк сел на скамью рядом с ней.
— Стало легче? — спросил он.
— Ну-у…
— Как плечо?
— Ты видел мой синяк, Хелдар? — Бархотка стянула платье с плеча, показав Шелку и остальным синяк и многое другое.
— Думаю, госпожа Полгара, вам лучше принять меры, которые вы упоминали, — сказал Сади. — Ситуация в любую минуту может выйти из-под контроля.
Полгара кивнула и положила руку на лоб Бархотки. Гарион ощутил исходившую от нее мягкую волну.
— Мне вдруг захотелось спать, — сказала Бархотка. — Это от лекарства?
— В некотором роде, — ответила Полгара. Голова Бархотки опустилась на плечо Шелка.
— Возьми ее на руки, Шелк, — сказала Полгара маленькому человечку. — Давайте поищем для нее кровать.
Шелк поднял спящую девушку и вынес ее из комнаты. Полгара шла за ними следом.
— Это снадобье всегда так действует? — спросила Сенедра у Сади.
— Мизет? Да, он может возбудить даже палку.
— И на мужчин тоже?
— Пол не имеет значения, ваше величество.
— Как интересно. — Она хитро покосилась на Гариона. — Не потеряйте этот флакончик, Сади.
— Ни за что на свете, — заверил ее евнух.
Им понадобилось около четверти часа, чтобы убрать комнату. Полгара улыбалась, вернувшись вместе с Шелком.
— Бархотка спит, — сообщила она. — Я заглянула и в другие комнаты. Похоже, хозяйка дома была аккуратной женщиной. Беспорядок только здесь. — Полгара поставила свечу и с удовлетворенным видом разгладила складки серого платья. — Ты выбрал отличный дом, — сказала она Белдину.
— Рад, что он тебе понравился, — ответил горбун. Волшебник сидел на скамье у окна и подвязывал ремнем оторванный рукав.
— Насколько далеко от нас река? — спросил его Белгарат.
— Порядочно — по меньшей мере день езды верхом. Точнее сказать не могу. Ветер едва не сдул все мои перья.
— Впереди местность по-прежнему пуста?
— Кто знает? Я летел довольно высоко, а если там остались люди, то они спрятались от бури.
— Придется взглянуть утром. — Белгарат откинулся на спинку стула и протянул ноги к камину. — Хорошо, что удалось развести огонь. Там в вышине чертовски холодно.
— Неудивительно — земля покрыта толстой ледяной коркой из градин. — Белдин задумчиво нахмурился. — Если такие бури постоянно происходят здесь во второй половине дня, то нам нужно переправиться через Маган утром. Мне не улыбается попасть под град, сидя в лодке.
— Прекрати! — прикрикнул Сади, обращаясь к глиняному кувшинчику, где находилась Зит.
— В чем дело? — спросила Сенедра.
— Я хотел посмотреть, все ли с ней в порядке, — ответил евнух, — а она зашипела на меня.
— Она ведь часто так делает, не так ли?
— Не совсем так. Сейчас она откровенно дала мне понять, чтобы я держался от нее подальше.
— Может, она заболела?
— Не думаю. Зит — молодая змея, и я внимательно слежу за ее питанием.
— Возможно, она нуждается в тонизирующем. — Сенедра вопросительно взглянула на Полгару.
— Сожалею, Сенедра, — улыбнулась Полгара, — но у меня нет опыта в лечении рептилий.
— Не можем ли мы поговорить о чем-нибудь еще? — взмолился Шелк. — Зит — славное существо, но она всего лишь змея.
Сенедра резко повернулась к нему, сверкнув глазами.
— Как ты можешь так говорить? — сердито осведомилась она. — Зит дважды спасла наши жизни — один раз в Рэк-Урге, когда она укусила гролима Сорхака, а второй в Ашабе, когда укусила Харакана. Без нее нас бы здесь не было. Ты мог бы проявить хотя бы немного признательности!
— Возможно, ты права, — промямлил Шелк, — но, черт возьми, Сенедра, я не люблю змей.
— А я даже не думаю о ней как о змее.
