Илья Одинец - Младший вовсе был дурак
Дверь — огромная, метров в пять высотой, сделанная из розового дерева с красивыми разводами годовых колец — оказалась незапертой. Я поднатужился и открыл её. В нос ударил запах библиотеки: пожелтевших страниц, тишины и пыли. Дважды чихнув, я снял со стены один из факелов и прошёл внутрь Картотеки. Элоизы, к счастью, не было.
Звездчатая дорожка вела к высоким стеллажам, верх которых терялся в темноте. Вместо полок стеллажи украшали дверцы. Я полюбопытствовал и потянул на себя первую попавшуюся. Дверца оказалась передней стенкой ящика, который выдвинулся на полметра, обнажив внутренности. Начинкой служили пухлые папки: досье на героев, кандидатов в попаданцы. Моего досье в Бюро не было, Ленкино, не зная структуры картотеки, в лабиринтах стеллажей искать бессмысленно, но я всё же вытащил одну из папок.
На первой странице красовалась фотография героя — юного паренька в вязаном свитере с высоким горлом. Подробностей рассмотреть не смог — пляшущий свет факела не лучшее освещение, а оранжевые звёзды давали очень мало света, зато я прочёл то, что написано крупными буквами: «Самокруткин Андрей Михайлович, пятнадцать лет, измерение Файлов, республика Шкет, станица Переясловская. Ученик кузнеца». На следующих страницах обнаружилась таблица с непонятными значениями, далее шли графики тревожности, стрессоустойчивости, коммуникабельности и прочая психологическая лабуда, следом за ней — объёмная характеристика на тридцать или сорок листов. На полях красными чернилами какой-то шутник нарисовал чёртиков и змеек.
Захлопнув папку, я вернул её на место и направился к стеллажу, где заканчивалась волшебная дорога. Он располагался в дальнем углу зала за чёрным занавесом. К сожалению, звёздочки Лаврентьевой указали только стеллаж, но даже не намекнули, в каком отделении искать дело Жанны д'Арк, а никаких надписей или картинок я не обнаружил, только длинный цифровой код.
— Чёрт.
Я положил факел на пол, благо он, как и все в замке, заколдованный, и не мог погаснуть или поджечь бумагу, и принялся выдвигать ящики один за другим.
Первые три ящика результатов не дали, правда, я обнаружил, что кандидатами в герои были не только молодые люди и девушки, но и вполне взрослые люди. Ещё я обнаружил, что папки меняют данные. Я засмотрелся на фотографию юной нимфы и упустил из виду факт времени, проще говоря, как идиот рассматривал полуобнажённую красотку добрых десять минут. В это время, видимо, пробило полночь, и вместо надписи: «шестнадцать лет» возникла надпись: «семнадцать лет».
— С днём рождения, — улыбнулся я и положил папку на место.
Отвлекаться не следовало, работы впереди много, но я надеялся, что доберусь до нужной папки раньше, чем мне понадобится лестница. Мне приходилось не только доставать каждое дело, но и открывать первую страницу, потому что на обложке значился лишь порядковый номер, и даже читать имена, потому что никогда не видел фотографию Жанны д'Арк.
Счастье улыбнулось приблизительно через час. Открыв очередное дело, я прочёл: «Жанна Мария Селеста д'Арк, семнадцать лет, измерение Вартранс, земля Майских пятниц, город Треллобит, дочь плотника». Фотография меня поразила. Если бы не надпись, я посчитал бы, что на снимке запечатлён молодой человек, миловидный, но всё-таки парень. Может быть, дело в короткой стрижке, может быть, в сверкающих доспехах и развевающемся над головой флаге с королевскими лилиями, а может, в выражении лица. Жанна разительно отличалась от других попаднцев, она, безусловно, считала себя избранной, но также видела в себе жертву, и более того, сознательно приносила себя в жертву ради достижения поставленной цели.
Дома, в родном измерении, о Жанне д'Арк, Орлеанской Деве, знает каждый школьник. Знает, что она участвовала в Столетней войне, помогла Карлу какому-то там по счёту занять трон, стала спасительницей Франции и героически погибла на костре. Теперь я выяснил, что она была всего лишь попаданкой, девушкой, которую вели к победе люди из Бюро, и её гибель наверняка была ненастоящей.
Я захлопнул дело, справедливо рассудив, что ознакомлюсь с ним в своей комнате, и поднял факел. Неровный свет отбросил на стену пляшущую тень и осветил улыбающееся лицо Элоизы.
— Ты пришёл, — выдохнула утопленница, и впилась в мои губы долгим страстным поцелуем.
Глава 21.
Памятник
Мягко, но настойчиво освободившись от объятий утопленницы, я смущённо кашлянул. Мало того, что Элоиза набросилась на меня, как голодный на жареную курицу, так она вдобавок была одета только в тонкую полупрозрачную сорочку. Взгляд у девушки был очень странный, смотрела она вроде бы на меня, но, кажется, не видела, или не понимала, что видит.
— Элоиза, — я выставил ладонь, чтобы девушка снова на меня не накинулась, и подобрал обронённые факел и папку с делом Орлеанской Девы. — Ты очень красивая, но…
— Что? — начальница Картотеки тряхнула головой и непонимающе на меня посмотрела. — Ты кто?
— Сергей Пономарёв.
Взгляд Элоизы прояснился, и она отступила на шаг назад. Скрестила руки, прикрывая грудь, и зябко поёжилась.
— Ну вот, снова та же история. Ты зачем пришёл в Картотеку? Не зал, что ночью её охраняют тревожные заклинания? Они не могут меня разбудить, но поднимают из постели. Вот и вышел, хм, конфуз.
— Э-э-э… извини, я только полюбопытствовать хотел.
— А до утра потерпеть?
Девушка поджала пальцы босых ног и нахмурилась. Уверен, если бы не синий оттенок кожи, её щёки порозовели бы от смущения.
— Прости, — выдохнула она. — У меня редкое для нежити заболевание — сомнамбулизм. Иными словами, я могу ходить, говорить и действовать, не просыпаясь. Очень неприятная болезнь, после пробуждения совершенно ничего не помню. Мы… целовались?
Я кивнул, и начальница Картотеки смутилась ещё больше.
— Извини, — снова произнесла она.
— Ничего. Не стоит извиняться.
Я хотел было добавить, что мне понравилось, но девушка могла истолковать это не как ободряющий жест, а как приставание, и я промолчал.
— Так что тебе понадобилось в Картотеке?
Я показал Элоизе папку Орлеанской Девы.
— Она из моего мира, спасла целое государство. Её подвиг проходят в школе, о ней пишут книги, а она, оказывается, обычная попаданка, такая же, как Грэтта или Лас.
— Судя по цвету обложки, эта папка предназначена для лиц с третьим уровнем доступа. У тебя нет никакого.
— Это ведь не самая секретная информация? Пожалуйста, Элоиза! Для меня это очень важно! Я знаю об истории Жанны д'Арк со стороны обывателей, когда ещё у меня появится возможность узнать, как всё было на самом деле? В нашем мире Орлеанскую Деву сожгли на костре, но по-настоящему она, видимо, осталась жива. К тому же я не найду лучшего краткого пособия по работе Бюро, чем это дело.
