Лорел Гамильтон - Рассказы из сборника "Странная конфетка"
Он заволновался, посмотрев куда-то вдаль, и знал, что она не сможет прочитать этот взгляд. Он рассмеялся, резко и громко.
-Нет, я не в порядке. Но это, черт вас возьми, совершенно не ваше дело, доктор Купер. Давайте вернемся к Лизабет. Вы должны спасти ее, а не меня.
-Я могла бы спасти и вас?
-Нет.
-Мне очень жаль, доктор Бромлей. – И Ясмин поняла, что она действительно жалеет о нем. Она не хотела сочувствовать ему, чувствовать вообще что-либо, например, ненависть и презрение, и страх. Не горевать, только не по Бромлей.
-Скажите, что вы думаете о Лизабет Персон.
-Я ничего пока не думаю. Я хочу поговорить с ней наедине. – Ясмин улыбнулась. – Настолько наедине, насколько мне позволят.
-Мы вынуждены присматривать за детьми. Это часть проекта.
-Я помню, доктор Бромлей.
Лизабет двигала крошечные стулья с золотыми ободками вокруг миниатюрного обеденного стола, когда вошла Ясмин. Ребенок ее проигнорировал и продолжил переставлять мебель. Она казалась полностью поглощенной задачей, но Ясмин чувствовала интерес девочки, ее силу, скользившую холодным ветерком по коже.
-Меня зовут Ясмин.
Лизабет рассматривала композицию, одной маленькой ручкой поправляя икебану.
-Никогда раньше не встречала никого с именем Ясмин.
-А я никогда не встречала никого с именем Лизабет.
Ребенок усмехнулся, великолепные губы, сияющие глаза.
-Нет, вы раньше никогда не встречали никого, как я.
Ясмин изучала эти янтарно-карие глаза, сияющие юмором, и ощущала угрозу. Слова были безобидными, в отличие от силы, исходившей от девочки.
Сила поднималась по коже Ясмин, заставляя подняться волосы по всему телу, будто множество ползающих насекомых или слабый электрический разряд. Вы могли бы вдохнуть силу Лизабет, напряжение от нее.
Малышка улыбнулась, даже на мгновение показались ее белые зубки, но ее глаза больше не искрились. Игры кончились, Лизабет не собиралась разыгрывать «нормальную», потому даже и не пыталась. Ясмин смотрела в эти глаза и не видела ничего. В ее голове была ревущая тишина.
Ясмин никогда не встречала социопата в таком нежном возрасте. Она не знала, что они могут рождаться сломленными, но ощущая это, чувствуя ту пустоту, простирающуюся в голове этой прелестной маленькой девочки, эту пустоту… пугающую больше, что что-либо и когда-либо.
Ребенок рассмеялся, мило и радостно.
-Вы меня боитесь, точно так же, как и другие.
Страх был равносилен контролю. Это значило, что Ясмин можно управлять, но Лизабет ослабила оборону и позволила Ясмин заглянуть вглубь себя и увидеть то, что там было. Или не было.
Сила Ясмин прошла сквозь девочку, через ее разум, и не нашла ничего, вообще ничего. Она была эмпатом, но ни один эмпат не мог быть еще и социопатом и причинять боль людям, потому что они чувствовали эту боль, как свою собственную. Если они не ощущали чью-то боль, они могли чувствовать и свою собственную.
Лизабет была слепой к положительным эмоциям, она могла понять только отрицательные. Когда она была увлечена, она могла чувствовать что-то одно: радость, счастье, любовь. Все остальные чувства ее были ненавистью, страхом или просто ничем. Это была разновидность эмпатии из ада. И малышка никогда не стала бы чем-то иным.
В вьющихся темно-рыжих волосах были небольшие розовые заколки, повторяющие бледный рисунок платья. Отлично подобранно. Великолепно. Если бы она не была экстрасенсом, то Лизабет Персон была бы прекрасной дочерью, талантливой ученицей, великолепным работником или женой, или матерью, до того дня, когда бы сломалась. До дня, когда монстр вырвался бы на свободу.
Но монстр был слишком близко к поверхности сознания Лизабет, почти не было ничего, кроме него.
Малышка вернулась к своему кукольному домику, игнорируя Ясмин. Она больше не считала ее угрозой.
Доктор Купер повернулась на каблуках и вышла, стук ее высоких каблуков был громким и постоянно повторялся. Она прислонилась к двери, стараясь выровнять дыхание. Она дрожала неудержимо, страх пропитал ее до костей, как холод. Ясмин попыталась привести себя в порядок, зная, что Лизабет чувствует ее смятение. Зная, что закрытая дверь не может быть для нее преградой.
Эхо радости ребенка пронизывало нервные окончания Ясмин, как отдаленный, дразнящий смех.
Ясмин вошла в офис Бромлей, воплощая собой холодный профессионализм. Ни капли не показалось, она поглотила страх целиком. Годы практики.
Доктор Бромлей сидел позади своего усыпанного бумагами стола, когда Ясмин вошла. Его глаза выглядели усталыми, осторожными.
-Все хорошо?
-Одно лишь присутствие в одной комнате с ней поднимает волоски на моих руках. Вам не надо быть эмпатом, чтобы почувствовать это.
-Она – зло. – Заключил он.
-Если вы так решили, доктор Бромлей, почему попросили меня приехать?
Он уставился на нее, ничего не говоря.
-Вы хотите, чтобы я ее спасла.
Он один раз кивнул, просто опустив голову.
-Вы знаете, кто она?
Он протер глаза кончиками пальцев.
-Она – социопат. Она – эмпат, который улавливает только отрицательные эмоции.
Ясмин не пыталась сдержать удивления на своем лице.
-Если вы все это знаете, почему она до сих пор жива?
-Потому, доктор Купер, что я устал убивать детей. Так много их приходит в наш мир с силами, которые мы не можем пока понять. Они могут делать вещи, которые защитят от Лизабет. Но большую часть времени мы не понимаем их настолько, чтобы им помочь. Мы убиваем их, потому что не знаем, что еще можем с ними сделать. Но Лизабет похожа на вас, какой вы были, в некотором роде, я надеялся, что вы могли бы помочь ей, понять ее. Поддежите ее.
-И если я не смогу помочь ей? Если я считаю ее слишком опасной?
Он пожал плечами.
-Я заполняю форму, предоставляю ее начальству, и через месяц она будет мертва.
-Вот так просто, - констатировала Ясмин.
-Вот так просто. – Подтвердил он.
Она уставилась на доктора, которого осудят за то, что он чувствовал. Горе, почти безграничное горе. Школа съела его заживо, так же, как и поглотила детей. Не было ничего, кроме горя, печали, страха и упорного чувства долга. Хрупкие мечты о надежде, знании. Он искал мира.
-Я не могу дать вам искупления, Бромлей.
Он вздрогнул.
-Это то, чего я хочу?
Ясмин кивнула.
-Вы задаетесь вопросом, играли ли вы в Бога или же просто были убийцей.
Он издал сдавленный смешок.
-Вы беспощадны.
-У меня были хорошие учителя.
Он кивнул.
-Хорошо, можете не прощать меня. Вы можете спасти этого ребенка?
Ясмин знала, что она должна ответить. «Убейте ее.» Лизабет Персон была слишком опасна для слов. Но она изучала усталые, больные глаза Бромлей и сказала:
