Наталия Аникина - Кошка, которая умела плакать
Алай ласково погладил потрепанный переплёт, словно пожал руку старому верному другу, и аккуратно положил книгу в одно из отделений рюкзака.
Как много вещей и как мало времени! И это проклятое чувство тревоги никак не даёт сосредоточиться! Но наконец со сборами было покончено, последний предмет — моток прочнейшей верёвки — занял в нём своё место.
Разумеется, рюкзак отправится в пространственный карман — не таскать же такую тяжесть за спиной! А любая вещь будет сама появляться в руке по первому требованию… Наложив соответствующее заклятие, Анар проверил его на надёжность: по мысленному приказу в руку ему послушно прыгнул один из свитков. Алай облегчённо улыбнулся и вздохнул, оглядывая комнату — не забыл ли он чего важного в спешке?
Вдруг он услышал звук торопливых шагов. Кто-то приближался к его комнате, сбиваясь на бег и тяжело дыша. В покои Анара без стука ворвался раб. Лицо его было бледным, а глаза — почти безумными от отчаянья и ужаса. Алай резко обернулся к нему, опасаясь, что его беспокойство оправдало себя и произошло нечто, что помешает ему покинуть Руал или вообще поставит точку в книге его жизни. Быть может, Алара связалась с его матерью, и теперь… Анар сжал челюсти — он твёрдо решил, что или сможет прорваться ко входу в подземелья, не думая о цене, которую придётся за это заплатить, или погибнет…
— Господин, не прогоняйте меня! — взмолился раб, пав перед ним на колени и крепко охватив его лодыжки.
Анар, едва сумев сдержать вздох облегчения, быстро пришёл в себя, решительно высвободился из цепких пальцев полуэльфа и, подойдя к одному из книжных шкафов, некоторое время водил пальцем по корешкам книг. Наконец, выбрав нужную, раскрыл её и извлёк вложенный в неё листок плотной бумаги.
— Ты больше не раб, — объявил Анар, протягивая застывшему от изумления полуэльфу документ, текст которого делал его верного слугу свободным.
— Это же моя смерть! — не в силах сдержаться, воскликнул раб и резко отшатнулся от бумаги, ярко лучащейся магической защитой, как и все значительные документы в Руале.
— Нет, — усмехнулся Анар, — в тайнике за моей кроватью есть одежда, оружие и магические амулеты, которые защитят тебя от тварей наших лесов. Ты волен решать: уйти или остаться здесь, — он дружески похлопал слугу по плечу, чем привёл его в ещё больший ужас. — Быть может, мы ещё встретимся по ту сторону Барьера, — попытался он успокоить полуэльфа, но на того эта реплика не произвела ожидаемого эффекта. Не успокоился он и тогда, когда по воле Анара в его голове появились сведения о том, как открыть тайник с оружием и воспользоваться его волшебными свойствами.
Всё содержимое этого потайного ящика, искусно скрытого от глаз как магией, так и тяжёлым камнем спальной платформы, Анар готовил для своего собственного побега из Руа-ла, надежда на возможность которого поддерживала его на протяжении сотен лет. Но теперь всё это было ему без надобности, а вот остающемуся в Руале без его покровительства полуэльфу могло оказаться очень кстати. Но вместо того чтобы обрадоваться такому подарку судьбы, раб вновь с воплем упал на колени.
— О, господин, не карайте меня так строго! — завопил он таким визгливым голосом, что Анар невольно поморщился. — Я не могу покинуть Руал.
— Это твоё решение, что ж, оставайся, — пожал плечами Анар, который с удивлением осознал, что ему уже мало дела до того, какую судьбу изберёт себе бывший раб, он сделал всё, чтобы жизнь его была благополучной, и теперь мог с чистой совестью покинуть полуэльфа. — С тобой ничего не случится — сама царица Алара взяла тебя под своё покровительство, а её слово священно и нерушимо. А теперь оставь меня, — строго сказал алай, не в силах подобрать слова прощания, подходящие для подобного случая.
Раб молча поднялся с пола, низко поклонился и, не поднимая глаз, вышел, оставив хозяина собираться в дальнюю дорогу.
Анар взял со стола маленький пузырёк из небьющегося зелёного стекла с чёрной жидкостью внутри. Посмотрев склянку на свет, он увидел, что в ней осталось меньше половины содержимого. Кинув пузырёк в рюкзак, Анар подошёл к шкафу и среди множества всевозможных флаконов, бутылок и банок нашёл ещё один такой же.
В пузырьке находилась хатти — угольно-черная субстанция, которой алаи смазывали внутреннюю поверхность век. Подведенные даже у алаев-мужчин глаза часто вызывали улыбку у несведущих в кошачьей природе существ. У чудесных глаз кошек Аласаис, способных видеть в трёх спектрах одновременно, есть одна крайне неприятная особенность — они светятся. И светятся вовсе не так, как у их четвероногих собратьев — алайские глаза не отражают свет, их радужка обладает собственным сиянием, которое, пробиваясь даже сквозь сомкнутые веки, может выдать их в самый неподходящий момент. Долгие годы бились кошки Аласаис над тем, чтобы победить этот свой недостаток, и чего только ни придумывали: и линзы — тоненькие плёночки, прилипающие к глазному яблоку, и хитрые приспособления из зачарованного стекла, прикрывающие оба глаза, и… в общем, мало приятного было в этих способах, но, главное, что цели они не достигали: от одних зрение теряло свою остроту и особые свойства, другие оказались слишком громоздкими, мешающими… работать. В итоге самым верным, хотя и очень необычным, и, что уж говорить, не очень удобным решением оказалась особая смесь. Она наносилась на обратную сторону век, и если алай закрывал глаза, то их свет не проникал наружу, остановленный чёрной плёнкой хатти. Процесс нанесения её на веки был весьма неприятен, но это не шло ни в какое сравнение с альтернативными методами решения проблемы, даже с учётом того, что алаям иногда приходилось двигаться с закрытыми глазами, ориентируясь по слуху и подключая свое «кошачье чувство», впрочем, с лихвой заменяющее зрение.
Анар окинул прощальным взглядом свою комнату и направился к выходу. Он ни о чём не жалел и искренне верил в то, что не пожалеет никогда. Но предчувствие беды всё нарастало.
Ему вдруг пришло в голову, что царица Алара просто дала ему последний шанс отречься от своих недостойных мыслей и вернуться к праведной жизни. И если он не воспользуется им, то его схватят уже при выходе из дворца… если не в самом дворце. Ощущение опасности было таким сильным, что прозвучало для чуткого к своей интуиции Анара приказом к действию.
И вот он уже бежал по необычному проходу, проложенному внутри толстых стен дворца. Извилистый коридор, защищенный от вражеских глаз слоем камня и могущественным волшебством, был достаточно широким, так что Анар мог свободно идти по нему, а не пробираться бочком. Стены этого потайного коридора изнутри выглядели прозрачными — мимо бегущего алая проносились словно висящие в воздухе светильники, гобелены, статуэтки и вазы, некоторые оставшиеся видимыми гвозди казались застывшими в полёте дротиками, выпущенными неведомым оружием.
