Наталья Якобсон - Император-дракон
-- Не расстраивайся, королевство еще можно вернуть, - бодро сообщил он. - Старик - король явно предпочел бы видеть на троне тебя, а не своего полоумного сына. Простолюдинов впечатлит твоя внешность и щедрость конечно тоже, не одна армия не устоит против колдовства, а придворным интриганам придется смириться с неизбежным. И, кроме того, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, я же твой друг.
-- Винсент, - я остановился и едва удержался от снисходительной улыбки. - Ты так и не понял, что в жизни может быть что-то важнее, чем корона.
-- Вот бы уж не подумал. Ты оказывается еще и моралист, - Винсент неодобрительно фыркнул, как щенок, которого пытаются согнать с удобного места. Несмотря на свою хитрость, он взаправду решил, что раз трон и скипетр интересуют его самого больше всего на свете, то и я наконец, образумившись, заинтересовался тем же.
-- Кстати, жители еще поговаривают, что господин в камзоле, на котором вышиты золотые драконы теперь новый правитель Лар, - как бы между прочим вставил Винсент и с надежной спросил. - Это правда?
Теперь мне, действительно, стоило трудов не рассмеяться. Винсент с таким волнением ожидал ответа.
-- Разве о таких серьезных вещах стали бы говорить, не имея на то основания? - слегка поддразнил я его.
-- Я так и знал, вы никогда не остаетесь в проигрыше, - искренне обрадовался он. - Не скромничайте, а лучше расскажите, вы навсегда решили оставить столь живописное владение за собой, - он очертил в воздухе круг рукой, словно пытаясь обнять весь город.
-- Что-то же должно принадлежать дракону. Мне больше всего по душе этот уголок вселенной, хотя ты, например, можешь предпочесть другое райское местечко, ведь мир широк.
-- Я лучше останусь с вами, - тут же вставил Винсент. - Мне здесь нравится.
Он сорвал с куста ветку акации и начал ощипывать желтые цветочки, нервно поглядывая на все еще открытые двери припозднившихся кабачков.
-- Для осмотра достопримечательностей сегодня уже слишком поздно, - уныло заключил он. - Так вы покажите мне свой знаменитый дом у площади?
-- Конечно покажу, и заранее чувствую, что в этом доме теперь станет теснее, - заключил я. Уже изучив повадки Винсента, я знал, что он задержится у меня как можно дольше, сославшись на то, что спешить ему некуда и в гостях гораздо веселее, чем дома. Я сильно сомневался, что у него есть собственный дом, отвечающий его требованиям, разве только какая-нибудь лачуга или укромное заколдованное подземелье, где он хранил свои книги и необходимые атрибуты магических наук. Кроме вещей необходимых чародею, которые были где-то надежно припрятаны, поклажи у Винсента было совсем немного. Он считал, что все необходимое всегда можно раздобыть и не таскал с собой свой скудный узелок, а смело отправлялся в любое путешествие с пустыми руками. Даже сейчас у него с собой ничего не было, он во всем полагался на фортуну и отчасти на меня. Было бы просто стыдно отказать в ночлеге тому, кто вдруг решил на совесть разыгрывать роль моего друга и помощника.
Убедившись, что слухи о новом правителе Лар правдивы, Винсент даже перешел на почтительное "вы". Ему хотелось бы без умолку болтать о том, как красивы отреставрированные и заново отстроенные особняки, но по дороге к моему дому он соблюдал почтительное молчание, очевидно, опасаясь, что если сболтнет что-то лишнее, то я еще чего доброго передумаю и откажусь оказать гостеприимство. По опыту он уже знал, что такого вспыльчивого хозяина, как я легко разозлить. Я его отлично понимал. Стоит лишь сказать дракону что-либо напоминающее о переживаниях прошлого и он уже в гневе. С недавних пор у меня вошло в привычку критиковать себя самого, так же, как Ротберт критиковал мои первые неумелые магические трактаты.
Винсент был в восторге от того, что я пустил его в свой дом, невидимый для окружающих. Он резво поднялся по крутой лестнице на второй этаж, выбежал на балкон и пытался нагло окликать или дразнить редких припозднившихся прохожих, просто для того, чтобы проверить услышат ли они его. Конечно же, все кто находился по ту сторону магической черты, не замечали ни самого Винсента, ни его слишком смелых шуток. Только иногда до кого-то доносился слабый отголосок, более легкий, чем затихающее эхо. Такой прохожий останавливался, оборачивался, оглядывался по сторонам, но ничего необычного не видел и шел дальше, а Винсент заливисто смеялся, облокотясь о кованые перила балкона.
-- Как вы талантливы, монсеньер, - Винсент успел повторить эту похвалу несколько раз за остаток ночи. - Кажется, я все это время недооценивал вас.
-- Лучше расскажи о чем-нибудь, - я силой утащил его с балкона и заставил сесть на кушетку, вдали от искушения дразнить прохожих и бродяг. Я подумал, что если заставлю его говорить о чем-нибудь смешном, то освобожусь от мыслей о темном фасаде, шепчущей толпе и красавице по имени Роза.
-- Рассказать? О чем? - удивился Винсент. - Я и так все вам рассказал. ..Ну, кроме некоторых деталей, которые вам были бы неинтересны.
-- Ты был привязан к своему брату? - ну вот, нашел веселую тему, одернул я сам себя. Зачем вспоминать о том, что Поль погиб так же, как и запылавшая столица. Возможно, он даже не успел проснуться до того, как небесный огонь обрушился на мириады городских башен и покатых крыш.
-- Привязан? - Винсент скорчил кислую физиономию. - Нет, после того, как я сбежал из дома, чтобы учиться мы не поддерживали отношений. Мы и до этого мало общались. Конечно, после печально известных событий я предложил ему свою помощь. Он всегда был человеком принципа. По крайней мере, на публике для него важнее всего были честь, долг и все такое прочее, но после того, как остался без поместья, он предпочел, что лучше расстаться с принципом, чем с душой. Оно и к лучшему. У него не было особых талантов к колдовству, через мост его бы не пропустили. А я в те времена был недостаточно влиятелен, чтобы замолвить словечко за неспособного.
-- Хорошая у вас была семья. Отец - предатель и заговорщик, старший брат - колдун, младший - разбойник. Каждый при любимом занятие.
-- Ага, - сонно кивнул Винсент. Он даже не обиделся на столь вольное высказывание, наоборот решил, что если я так непринужденно общаюсь с ним, то останусь его другом, а не стану господином, несмотря на приобретенную власть над Ларами.
-- У тебя не найдется какой-нибудь еды, я голодал всю дорогу, - тут же пожаловался Винсент. Его чрезмерная худоба заставляла не сомневаться в правдивости последних слов. Я сомневался, что у меня в погребе найдется что-то кроме яблок. Мне самому еда была почти не нужна. Чувство голода возникало лишь перед очередным превращением, но его нельзя было удовлетворить простой пищей. Хищнику нужна охота и жертвы, а не заранее обжаренное и приправленное мясо. Винсент бы не смог этого понять даже после объяснений или бы просто испугался. Раз пригласил к себе компаньона, то не кормить же его страшными рассказами. Монеты всегда можно было обменять на ужин в таверне, но все таверны под утро закрыты. Винсенту пришлось ограничиться яблоком и куриной ножкой, завалявшимися в кладовой. Он был доволен и этим. Кушетка с яркой обивкой и подушечками тоже вызвала у него восторг, хотя я намеревался выкинуть ее еще неделей раньше, чем здесь объявился Винсент.
