Алина Багазова - Аманда. Энергия Кольца
В пятнадцать минут шестого мы вошли в двери Сочинской психиатрической лечебницы № 15. Странно, можно подумать, номер является порядковым, по количеству подобных заведений в городе!
Я немного поёжилась, проходя холл и думая о том, куда мы пришли. Но, вопреки ожиданиям, в нём было просторно, светло и пусто, не считая медсестры на посту и какой-то женщины, томящейся на стуле в углу, под пальмой в кадке. Женщина приветливо встала нам навстречу, оказавшись Марининой мамой.
— Она тут в двух шагах живёт, — шепнула Илона, здороваясь с женщиной, — Елена Дмитриевна, это Аманда, знакомьтесь.
Я кивнула, объятая нервной дрожью в ожидании встречи с Мариной.
— Она только что проснулась от послеобеденного сна, — едва слышно проговорила Елена Дмитриевна, отведя нас в уголок, — с утра сказала несколько фраз, а сейчас пока молчит… Но если думаете, что сможете разговорить, то идите. Я договорилась, вас пропустят.
Глядя в глаза бедной женщины, я в полной мере ощутила её растерянность и отчаянье. Мне попросту передалась невероятная бездна безнадёжности, развёрзшаяся в этом взгляде. Она отчаянно цеплялась за любое чудо, способное вернуть к прежней жизни её дочь, не хотела поверить в невозможность этого возвращения.
Специфические, возникающие от недосыпания и глубокого горя, морщины избороздили ещё довольно привлекательное, совсем не старое, лицо. Елена Дмитриевна, как одержимая, дневала и ночевала в больнице, ловя с нечеловеческой жадностью каждое изменение в состоянии Марины, молясь и взывая об исцелении её рассудка.
Придавленная тяжестью непонимания происходящего, она выглядела растерянно, настолько что сердце у меня ёкнуло.
Мурашки поползли по телу, вдруг почудилось на миг, что здесь делать нам нечего, захотелось опрометью убежать. Это здание — прибежище потерявшихся во времени и пространстве душ, заблудившихся в человеческих телах, размножившихся в сотнях реальностей… Голова пошла кругом и кровь отхлынула от моего лица.
— Идём? — осторожно спросила Илона, беря меня под руку.
— Да…
Маринина мама молча, бесшумно опустилась обратно на стул.
Попетляв по коридорам, встретили только пару дюжих санитаров, взглянувших на нас с подозрением. Пару раз я слышала какие-то крики, странные звуки, но, видимо, тут была отличная звукоизоляция. Ничего, что травмировало бы мою робкую неокрепшую психику, нам, слава Богу, не встретилось.
Наконец Илона подвела к Марининой палате. На секунду мы обе замерли у дверей.
Внутрь было заходить безмерно страшно. Но нужно. Для этого я примчалась сюда из больницы, перенеся семь часов пути и ожидания…
Я, сглотнув пересохшим от волнения горлом, неуверенно ступила в палату. Никогда ещё не была в таком месте, хотя, стоит признаться, что — не знай я специфику больницы — и не подумала бы, что нахожусь в психушке — так тут всё чисто, аккуратно и где-то даже уютно, по-домашнему: и в коридорах, и в палате, что оценил первый же взгляд по сторонам, а потом я увидела девушку..
Марина сидела в пушистой пижаме, трогательная, как большой плюшевый медвежонок, съёжившись, на самой кромке кровати, боком ко мне, и смотрела в окно. Маленькая, хрупкая фигурка с длинными чёрными волосами, на фоне белых стен вызывала жалость и сострадание. У меня просто защемило сердце. На доли секунды я забыла о том, что передо мной соперница, что это к ней от меня ушёл Димка. Но и когда вспомнила — ни капли злорадства и удовлетворения не ощутила.
Марина никак не отреагировала на наш приход, даже не шевельнулась. Изваяние.
— Подойди! — пихнула меня Илона, — попробуй с ней заговорить, может тебя она вспомнит и отзовётся.
— Вряд ли, — покачала я головой, — она меня толком и запомнить не успела, а уж тем более — не знает, кто я.
— Но всё-таки! — настаивала Илона, — её мама сказала, что на тех, кого она хорошо знает, она не реагирует вовсе! А вот на врачей и вообще посторонних людей иногда случаются отклики.
— Ладно… — вздохнула я и двинулась к кровати.
Подошла, остановилась совсем рядом — девушка даже не пошевелилась. Странно было видеть её в таком состоянии, словно и не человек вовсе, а кукла…
— Марина… — позвала тихонько, чтоб не напугать, — ты меня слышишь?
В ответ — тишина.
— Пожалуйста, ответь, — попросила я, присаживаясь перед ней на корточки, легонько прикасаясь к коленке в розовой брючине и пытаясь поймать её взгляд.
Взгляд был такой отсутствующий, что вновь накатило ощущение нереальности и бесполезности происходящего. Девушка сидела настолько неподвижно, что, казалось, даже не дышала.
— Куда же ты выпала из нашей реальности? Где ты?.. — вздохнула я, вставая.
Тщетность усилий была на лицо. Она и не собиралась реагировать.
— Я здесь… — в этот момент вдруг прошептала Марина, глядя всё так же мимо, в пустоту, а в её глазах вдруг блеснули слезинки.
— Ты меня слышишь?! — обрадовалась я, — Мариночка, милая, скажи мне, где Дима?!
Что с ним?!!!
Но она замолчала. И продолжала неотрывно глядеть в окно. Однако две слезинки скатились по щекам. Я снова пыталась разговорить её, растормошить, я заглядывала с мольбой ей в глаза, но всё было безуспешно.
— Ладно, Мань, идём, — вздохнула Илона, — вряд ли она что-то ещё скажет. Кроме «я здесь» практически никаких фраз не было зафиксировано.
Я встала и обречённо шагнула к двери, за которой уже скрылась Илона. А мне оставалось ещё пара шагов, когда неожиданно услышала сзади тихий шёпот:
— Мээээнди…
Я, как ужаленная, обернулась. Горячая волна захлестнула с головой. Но Марина сидела всё так же, отвернувшись. На ватных ногах шагнула к ней.
— Это ты? Ты меня звала? — я схватила девушку за плечи, встряхнула.
Её голова мотнулась, но словно неживая. Только мокрые дорожки на щеках от катящихся слёз.
Я поняла, что даже если мне не послышалось, я ничего не смогу узнать. И когда я уже совсем отчаялась и отпустила её, губы Марины вдруг разлепились, и она прошелестела:
— Кольцо… Единовластия… они… спаси его!
И снова сомкнулись.
— Пожалуйста!! — я лихорадочно зашептала, умоляюще, — не молчи, скажи ещё хоть что-то!!! Что за кольцо?
Но это было действительно последнее, что она сказала. Больше я ничего не добилась. И спустя ещё полминуты покинула палату.
— Ну что ж, всё бесполезно, — констатировала Илона, подпирая стенку, когда я вышла к ней, — прости, Мань, что сорвала тебя сюда…
— Нет, — задумчиво покачала я головой, — не всё бесполезно. Что-то она всё-таки сказала.
— «Я здесь»? — хмыкнула подруга, — очень много информации.
