Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник
— Есть причины, — возразил Род. — Я сужу по тому, о чем мне рассказал Саймон, а его рассказы только подтверждают все, о чем говорила Гвен. Транс, которому подвержены здесь все люди, напрочь обезличен.
— Ты хотел сказать — «почти обезличен», Род? Это состояние мне знакомо.
— Вот-вот. В нем есть что-то механическое, верно?
— Верно. Тем не менее это не может служить неопровержимым доказательством вмешательства футурианцев.
— Не может. Но заставляет задуматься. — Род в последний раз прошелся скребницей по синтетической шкуре своего скакуна. — Ну вот! Чистенький — будто бы только что с конвейера сошел. Не возражаешь, если я тебя привяжу — так, для пущей убедительности?
— Я бы возразил, если бы ты мне не предложил этого. Это крайне необходимо, Род.
— Надо быть начеку, Желязяка, да? — Род взял с повозки моток веревки и привязал один ее конец к уздечке Векса, а другой — к ветке дерева. — Ну а не понравится — всегда можешь порвать эту веревку.
— Надо будет — порву, — заверил его Веке. — Спи, покуда у тебя есть такая возможность. Тебе надо отдохнуть.
— Какой же ты у меня оптимист, — хмыкнул Род, взял с повозки плащ и вернулся к костру. — Что-то нет у меня настроения отрешаться от дневных забот.
— А ты постарайся, — посоветовал робот.
— Если я буду стараться уснуть, у меня ни за что не получится, — отозвался Род, улегся и завернулся в плащ. — Может быть, лучше, наоборот, стараться не спать?
— Если на самом деле хочешь спать, лучше этого не делать, Род. Я мог бы включить негромкую приятную музыку.
— Спасибо, уж лучше я послушаю ночных птиц.
— Как пожелаешь. Доброй ночи, Род.
— Надеюсь, — вздохнул Род. — Тебе того же, Веке.
С этими словами он перекатился поближе к догорающему костру…
…И обнаружил, что Саймон смотрит на него широко открытыми, спокойными и задумчивыми глазами.
— А-а-а… ты не спишь, — вымученно усмехнулся Род. — Гадаешь небось, с чего это я… с конем своим разболтался?
— Да не то чтобы… — уклончиво ответил Саймон. — Но разговор у вас довольно интересный вышел.
— Ну… да. — У Рода противно засосало под ложечкой. — Ну и что, тебе не по себе стало, что я с конем разговариваю?
— Да нет же, говорю тебе, — с некоторым удивлением возразил Саймон. — Это получше будет, чем с самим собой толковать.
— Это верно…
— И удивительного тут точно ничего нет, — едва заметно улыбнулся Саймон. — Ты не забывай: я хозяин постоялого двора. Сколько у меня возниц ни останавливалось — все со своими клячами по душам толкуют.
— А, вот оно что! — облегченно вздохнул Род. — Значит, я не такой уж особенный?
— Только в этом ты и не особенный. В первый раз слышу, чтобы в разговоре человека с лошадью какой-то смысл был.
Род задумался — а комплимент ли это?
Глава одиннадцатая
Встали, как только начало светать, а к восходу солнца уже были в пути. Не затрагивая болезненных тем, «Оуэн-крестьянин» и Саймон — хозяин постоялого двора весело болтали. А если ближе к полудню рассказы Оуэна о его детях стали сильно смахивать на рассказы Рода Гэллоугласса, то в этом не было ничего удивительного. Правда, Род ни словом не обмолвился о магических способностях своих отпрысков — в этом смысле он был начеку.
А это было не так легко. У Рода с Саймоном оказалось много общего: оба женаты, у обоих — дети. Кроме того, Саймон был на редкость веселым рассказчиком. Вместо того чтобы стращать Рода прогнозами бесчинств детишек по достижении ими подросткового возраста, он ограничился анекдотами про проделки своих потомков. Затем он признался, что дети у него все взрослые и что рассказ про дочку на сносях — чистая правда. Узнав об этом, Род снова принялся уговаривать Саймона уйти на юг, к дочери — тем более чуть-чуть раньше Саймон упомянул о том, что жена его несколько лет назад умерла. Однако Саймон объяснил Роду, что на самом-то деле дочь его живет к северу от его родной деревни и потому с его стороны было бы вдвойне подло бежать на юг. На это Роду возразить было нечего, потому он расслабился и стал наслаждаться обществом Саймона. В общем, к тому времени, как они въехали в первую деревню, попавшуюся на пути, Род был в отличном расположении духа, а это было не лишнее, поскольку навстречу им выбежала толпа.
Крестьяне кричали, швыряли камни и потрясали вилами — но грозили они не Роду и не Саймону, а щуплому мужчине невысокого роста, который улепетывал от них на полной скорости, стараясь выдерживать дистанцию в десяток ярдов.
— Прикончим чародея! — кричали крестьяне. — Забросаем его камнями! Заколем его! Пустим ему кровь! Сожжем его! Сожжем его! Со-жжем! Со-жжем!
Саймон и Род испуганно переглянулись, и Саймон скороговоркой выпалил:
— Он явно не из прихвостней Альфара, а не то солдаты бы уже разделывались с этими крестьянами! Быстрее, Оуэн!
— Ты все слышал! — крикнул Род и щелкнул плетью над головой Векса. — Гони!
Веке припустил галопом. Повозка понеслась, громыхая колесами.
Поравнявшись с бегущим от крестьян чародеем, Род резко натянул поводья, а Саймон прокричал:
— Забирайся в повозку, парень! Лучше будет, а не то с жизнью простишься!
Бегущий человек в страхе оглянулся, оценил ситуацию и проворно забрался в повозку. Саймон вскочил и закричал, перекрыв вопли толпы крестьян:
— Я тоже чародей! Теперь нас двое против вас! Вы все еще хотите запалить костер?
Толпа остановилась. Злые, мстительные слова утихли.
Саймон стоял спокойно, но лицо его уподобилось граниту. Он медленно обвел взглядом толпу, выхватывая из нее отдельные лица. Однако при этом он не произнес ни слова.
Наконец вперед вышел невысокий толстяк и замахнулся дубинкой на Саймона:
— Эй ты, поди прочь! Уведи свою колымагу и коня! Мы повздорили с этим злым чародеем, а не с тобой!
— Ну уж нет, — покачал головой Саймон. — Чародеи друг дружку в обиду не дают. Не так нас много. И нам всегда есть дело друг до друга.
— Друг до друга, говоришь? — возмущенно, брызжа слюной, проговорил толстяк. — А до Альфара вам тоже дело есть?
Этот вопрос породил у толпы неприязненный ропот.
— Есть ли нам дело до Альфара? — изумленно вытаращил глаза Саймон. — А почему бы и нет?
Толпа умолкла. Все крестьяне застыли как каменные.
Через пару мгновений они начали переговариваться между собой — взволнованно и немного испуганно. Одно дело — когда чародей один-одинешенек, но когда их двое, да когда они оба вдобавок люди Альфара…
Голос Саймона прозвучал громче ропота.
