Терри Брукс - Дети Армагеддона
Кирисин проводил эти ранние утренние часы, трудясь над собственными небольшими разработками. Иногда он выравнивал и очищал землю, в которую пустила корни Элкрус. Иногда Кирисин подкармливал ее органическими удобрениями собственного изготовления, которые одновременно были и пищей, и антитоксинами. Эриша по-настоящему взбесилась бы, если бы узнала про это. Иногда, не слишком часто, он прикасался к Элкрус, давая ей почувствовать свое присутствие. Кирисин не мог объяснить, почему находит это таким приятным, почему на самом деле он стремится встать в такую рань и тайно проводит время с существом, от которого ничего не получает взамен. Его связь с Элкрус была интуитивной, и казалось неправильным, что он не встречает отклика. Кирисину подарили только один год, чтобы сделать для Элкрус все возможное, потом его сменит кто-то другой. И он не хотел потратить впустую ни одной минуты.
Кирисину помогало то, что он был особенно искусен в выращивании и уходе за живыми существами. Он обладал специальным даром для такой работы; он получал удовольствие от того, что растения росли, и умел заботиться о их здоровье. Он чувствовал, когда с ними случалась беда, и действовал интуитивно. Его сестра говорила, что это в духе их семьи. Мать Кирисина была наделена необычным даром исцелять, а Симралин неподражаема в умении распознавать секреты дикой природы и повадки живущих в ней существ. Выучившись на следопыта, она использовала свой талант, выполняя работу эльфийского охотника, тогда как Кирисин имел возможность применить свои способности здесь.
«Чем мне сейчас лучше бы и заняться, — подумал он. — Скоро придут остальные Избранные». Кирисин представил себе их лица, когда они становятся в круг вокруг дерева, соединив руки. Он увидел обычную смесь выражений — страстное желание и скуку, решительность и рассеянность, радость и нахмуренность — отражение чувств каждого. Так предсказуемо, что не стоит задумываться дважды. Он все же надеялся, что кто-нибудь из них удивит его. Должны же характеры каждого из Избранных претерпеть значительную перестройку за время службы? Не это ли является серьезной частью их жизненного опыта?
Кирисин полагал, что да, — но все же это не казалось ему очевидным. И сам он не замечал в себе серьезных перемен. Впрочем, нельзя научиться хорошо кидать камни, если живешь в стеклянном доме.
Кирисин обошел вокруг Элкрус, изучая землю, отыскивая признаки присутствия паразитов или вредных болезней у небольших растений, окружавших ее. Такие вещи проявлялись сначала на этих растениях-указателях; это одна из причин, почему их здесь посадили — служить предупреждением о возможных угрозах для Элкрус.
Ничто не должно было отвлекать Избранных от их основного занятия: ухаживать за деревом и за каждым квадратным дюймом почвы и растительностью, окружавшей его.
Но в любом случае…
Что-то легонько коснулось его плеча.
— Кирисин…
Голос пришел ниоткуда, внезапный и невыразимо глубокий. Кирисин аж подпрыгнул, услышав его. На его плече покоилась тонкая ветка. Она не сжимала и не обвивала его плечо, но удерживала Кирисина крепко, словно цепью.
— Возлюбленный мой…
Кирисин почувствовал, что волосы на затылке встали дыбом. Его била дрожь, как от холода, хотя утро было теплое и безветренное. Элкрус разговаривала с ним. Дерево общалось.
— Почему я покинута?..
Покинута? Кирисин съежился от упрека, не понимая в чем дело. В чем его ошибка? Что он сделал неправильно?
— Обрати на меня внимание. Я не обманываю тебя. На земле все изменится. Перемены будут опустошительными и безжалостными и коснутся каждого. Все, что ты знаешь, исчезнет без следа. Чтобы вы уцелели, я должна выжить. Для того, чтобы я выжила, ты обязан помочь мне. Хотя она не захотела услышать меня, ты должен выслушать…
Голос шел отовсюду — изнутри Кирисина, но также и снаружи. Потом он осознал, что голос, который он слышит, не звучит; это невысказанные мысли транслировались в его голову и там обретали вес и превращались в слова.
Минутку. Она? Кто она?
— Твой орден служил мне долго и хорошо, мой возлюбленный, мой Избранный. Вы были рядом со мной со времени моего рождения, с моего начала. Я никогда ничего не хотела. Я никогда ни в чем не нуждалась. Но теперь я хочу и нуждаюсь, и ты должен внимательно выслушать меня. Ты должен сделать, как я прошу…
Кирисин внимательно слушал, хотя не мог заставить себя по-настоящему поверить, что это происходит на самом деле. Элкрус никогда ни с кем не разговаривала, исключая Избранных, и с ними она говорила только однажды — в день их Избрания, когда называла их по имени. Дух замирал оттого, что Элкрус общается с ним. Что такое она сказала? Изменения в мире? Конец всему то есть?
— Что это за перемена? — прошептал Кирисин, почти не понимая, что произносит слова.
— Люди и их демоны воюют. Это война, в которой не победит никто. Это война уничтожит и тех, и других. Но ты и я — мы также будем уничтожены. Если мы хотим выжить, мы должны покинуть Цинтру. Мы должны отправиться в новые земли, в новую жизнь, где мы найдем прибежище и возродимся.
Дерево ответило ему? Услышало его вопрос? Кирисин попытался разобраться, а затем просто бросил думать об этом и сказал то, что вертелось у него в голове.
— Что нам сделать, чтобы помочь?
— Забери меня из Цинтры. Не выкапывай меня, но унеси меня такой, как сейчас, укоренившейся в землю. Помести меня внутрь Эльфийского камня, названного Путеводной Звездой, и я буду в сохранности. Используй другие Эльфийские камни, называемые Поисковыми, чтобы найти его. Нужны три, чтобы найти один. Прочти Хроники своего народа. Секрет описан там.
Кирисин не знал, что ответить. Он знал об Эльфийских камнях — они были частью эльфийской истории. Но эльфы не владели ими уже сотни лет. И никто не знал, что с ними стало.
Никто точно не помнил, для чего они предназначены и в чем их сила. Они были волшебными, но их магия оставалась загадкой для ныне живущих эльфов.
Кирисин хотел спросить еще. Он хотел побольше узнать об Эльфийских камнях и обо всем остальном, что открыло ему дерево. По большей части, он хотел, чтобы Элкрус поговорила с ним еще. Но он не смог придумать, что спросить, и шанс был упущен.
— Не подведи меня, Кирисин Беллороус. Не подведи народ эльфов. Сделай то, о чем я тебя просила.
Ветка поднялась, и голос пропал. Кирисин ждал, но больше ничего не случилось. Элкрус хранила молчание. Он медленно выдохнул, во рту у него пересохло, лицо пылало. Все, что сейчас произошло, казалось нереальным, призрачным, как будто он видел сон.
— Что же мне делать? — прошептал он в пространство.
