Терри Пратчетт - Народ, или Когда-то мы были дельфинами.
— Я понял.
Мау вытянул шею, чтобы увидеть говорящего, и увидел высокую худую фигуру Том-Али, строителя каноэ. Он прибыл на остров с двумя детьми. Чужими детьми, мальчиком и девочкой.
— Говорите, почтенный Том-Али, — сказал Мау.
— Я хочу спросить богов, почему моя жена и сын погибли, а я нет.
В толпе послышался ропот.
Мау знал этого человека. Он знал всех новоприбывших. Они ходили одинаково — медленно. Некоторые все время сидели и глядели на море. И все они были какие-то серые. Их лица словно спрашивали: «Зачем я здесь? Почему именно я? Неужели я плохой человек?»
Теперь Том-Али чинил каноэ, и мальчик помогал ему, а девочка помогала в Женской деревне. Дети иногда справлялись лучше взрослых: пережив волну, они находили себе место и приживались там. Но Том-Али произнес вслух то, что многие не хотели слышать. Надо поскорее дать им какую-нибудь другую пищу для размышлений.
— Нам всем сегодня нужны ответы, — сказал Мау. — Поэтому я прошу всех помочь отодвинуть камень. Никому не придется заходить внутрь. Я один туда войду. Может быть, я найду истину.
— Нет, — твердо сказал Атаба. — Я войду туда с тобой, и мы найдем истину.
— Хорошо, — ответил Мау. — Так мы найдем вдвое больше истины.
Атаба встал рядом с Мау, и мужчины заняли свои места.
— Ты сказал, что не боишься. Ну а я боюсь, знаешь ли, мальчишка, до кончиков пальцев на ногах.
— Истина в том, что в этой пещере хранятся мертвецы, вот и все, — сказал Мау — Сушеные. Пыль. Если тебе непременно надо бояться, подумай об охотниках за черепами.
— Не отмахивайся от прошлого так легко, демонский мальчишка. Оно тебя еще научит кой-чему.
Мило всунул ломик между камнем и скалой и налег на него. Камень заскрипел и сдвинулся на дюйм.
Они работали медленно и осторожно, потому что камень, упав, действительно мог раздавить кого угодно. Но желобок оказался очень полезен. Камень аккуратно откатился прочь, и открылась половина зева пещеры.
Мау заглянул туда. Там ничего не было. Он воображал себе все, что угодно, только не пустоту. Пол был довольно гладкий. На полу было немного пыли, и несколько жуков удрало в темноту, но, кроме этого, в пещере ничего не было. Только глубина.
Почему он думал, что, если отвалить камень, наружу вывалятся кости? Почему решил, что пещера забита до отказа? Он подобрал камешек и со всей силы швырнул в темноту. Камешек полетел, отскакивая от стенок. Казалось, он скакал очень долго.
— Ну хорошо, — сказал наконец Мау, и пещера швырнула эти слова обратно ему в лицо. — Дафна, нам понадобятся эти лампы.
Она встала, держа в каждой руке по фонарю с «Милой Джуди».
Красный и зеленый. Сигнальные фонари с правого и левого борта. Я прошу прощения, но каютных ламп осталось очень мало, и керосина у нас в обрез.
— А вот этот белый фонарь рядом с тобой? — спросил Мау.
— С этим я сама пойду, — ответила девочка-призрак. — Чтобы не терять время зря, будем считать, что мы это уже обсудили и я настояла на своем.
«Опять вещи брючников, — подумал Мау и взял свой фонарь. — Интересно, а что мы раньше использовали?»
Он коснулся низкого потолка и получил ответ на этот вопрос. На пальцах осталась сажа.
Значит, факелы. Из свиного жира получались вполне приличные факелы. Если находился лишний жир, их использовали для ночной рыбалки, потому что рыба идет на свет. «Мы жили рыбой и солониной с «Милой Джуди», потому что так было проще всего, — подумал он. — Теперь нам придется искать своих мертвецов при свете фонарей брючников».
Глава 10
Вижу, ибо верую
Пещера ждала. Мау подумал: «В ней может бытьчто угодно. В том-то и дело. Мы должны это выяснить. Нам нужно знать». Дафна, кажется, не боялась. Мау предупредил ее, что тут могут быть кости, и она ответила, что это очень хорошо, ведь кости не могут никого убить, а раз это она получила послание от Бабушек, то она и должна проследить, чтобы его выполнили, большое спасибо за беспокойство.
Дедушек они нашли там, где далекий дневной свет уже едва брезжил вдали, и Мау начал понимать. Они были не страшные… их было жалко. Кое-кто до сих пор сидел так, как его когда-то посадили, — прижав колени к подбородку, глядя плоскими мертвыми глазами на далекий источник света. Пустые оболочки и раскрошенные кости, и больше ничего. Хорошо присмотревшись, можно было увидеть, что тела не распадались, потому что были обмотаны бумажной лианой.
Действительно очень разностороннее растение, даже после смерти человеку от него есть польза.
Они остановились, когда от дневного света осталась маленькая точка в конце туннеля.
— Сколько же их еще будет? — подумал вслух Атаба.
— Я считаю, — ответил Мау. — Пока сто с чем-то.
— Сто два, — сказала Дафна.
Казалось, Дедушкам нет конца. Они сидели в затылок друг другу, как старейшая в мире гребная команда, уводящая лодку в вечность. Некоторые все еще держали копья и дубинки, привязанные к рукам.
Исследователи пошли дальше, и свет пропал. Мимо них проходили сотни мертвецов. Дафна уже сбилась со счету. Она все время напоминала себе, что ей совсем не страшно. Ведь ей же было интересно на той лекции по анатомии! Неважно, что всю лекцию она просидела с зажмуренными глазами.
Однако теперь ей приходилось смотреть на сотни и тысячи покойников, и скользящий по ним свет фонаря Атабы не облегчал дела. Из-за этого света казалось, что мертвецы двигаются. Все они были островитяне: Дафна видела на древней дубленой коже выцветшие татуировки, какие и сейчас носят все мужчины на острове… точнее, все, кроме Мау. Волна на фоне заходящего солнца…
— Как давно вы хороните людей в этой пещере? — спросила она.
— Испокон веков, — ответил Мау, убегая вперед. — Здесь есть люди и с других островов тоже!
— Вы не устали, почтенный? — спросила Дафна Атабу, когда они остались одни.
— Нет, девчонка.
— Вы тяжело дышите.
— Это мое дело. Тебя оно совершенно не касается.
— Я просто… побеспокоилась.
Я буду очень признателен, если ты перестанешь беспокоиться, — отрезал Атаба. — Я знаю, к чему ты ведешь. Начинается с ножей и горшков, а потом мы все вдруг оказываемся собственностью брючников, да-да, и приходят ваши жрецы, и наши собственные души нам уже не принадлежат.
— Я ничего подобного не делаю!
— А что будет, когда явится твой отец на большой лодке?
— Не знаю… — ответила Дафна.
Правду сказать она не могла. «Что толку отрицать, у нас действительно есть привычка втыкать флаги где попало. Мы это делаем почти машинально, — думала она, — словно домашнюю работу выполняем».
