Екатерина Шашкова - Тропы Междумирья
В общем, комната, несомненно, была крайне интересным образцом средневековой архитектуры. Только следов Посредника здесь не было.
По крайней мере, магических. Кажется, он наконец‑то догадался замаскировать собственную ауру. Или я прибежала слишком поздно, и все отголоски магии уже выветрились.
Тем не менее, мелкий прохиндей всё ещё оставался обычным существом из плоти и крови. А значит, оставлял отпечатки не только в магическом смысле, но и в реальном.
Судя по всему, комнатой почти не пользовались. С потолочных балок свисала паутина, а пол покрывал слой пыли и нанесённого с улицы песка. Мои следы на нём отпечатывались довольно чётко. А вот Посредник явно пытался свои замести, и теперь посреди комнаты была чистая проплешина, как если бы сверху ударил порыв ветра. Но не прямо с потолка, а слегка по диагонали. Вот как раз оттуда, с балкончика.
Разбежавшись, я подпрыгнула, ухватилась за балконную плиту и уже почти подтянулась, как вдруг что‑то тяжёлое ударило меня по пальцам. Не слишком сильно, я даже руку разжала больше от неожиданности, чем от боли. Так и осталась висеть на второй, мимоходом отмечая, что всё не так уж и плохо.
Во — первых, невидимый Посредник сейчас находится совсем рядом со мной и теперь‑то уж точно никуда не денется.
А во — вторых, он явно не собирается меня убивать или даже калечить, иначе не прошляпил бы такой идеальный шанс.
Значит, надо хватать прямо сейчас, пока он не передумал!
Продолжая висеть на одной руке, я вытащила из кармана фляжку, зубами выдернула пробку и щедро плеснула жидкостью через перила балкончика. Результат последовал сразу же: сперва капли антимагички зависли в воздухе, обрисовав контур плаща, а затем впитались в него — и ткань моментально стала видимой. Потом какое‑то время ничего не происходило. Я даже подумала, что промахнулась, и зелье попало только на плащ, но тут процесс наконец‑то развернулся во всей красе. Сначала неравномерными пятнами проявилась одежда, а затем стал виден и сам Посредник. Коротышка вжался в стену подальше от перил, но бежать было некуда — балконная дверь, куда бы она ни вела, была заперта.
Я наконец‑то спрыгнула на пол и закупорила фляжку. Кажется, в ней даже что‑то осталось. Это хорошо, пригодится!
— Спускайтесь, господин Витаро. Если вас, конечно, действительно так зовут. Хватит там торчать, как невинная дева в ожидании серенады. Я, конечно, могу и спеть, но вы вряд ли мои музыкальные вкусы оцените.
Посредник нерешительно отлип от стенки, но продолжал молча буравить меня взглядом. Дар речи, что ли, потерял вместе с магией? Или просто никогда под действие этой гадости не попадал?
Зелье отключало только магию, но с непривычки могло показаться, что тебе разом отрубили все чувства, включая вестибулярный аппарат. Очень мерзкое ощущение. Но не настолько, чтоб не суметь самостоятельно слезть с балкона.
Из коридора раздались торопливые шаги. Видимо, ребята из внешней стражи наконец‑то закончили обшаривать свою территорию и поспешили мне на помощь. Давно пора! А то если Посредник продолжит изображать статую, снимать его придётся вручную.
— Доброе утро, княжна, — внезапно прозвучало у меня за спиной. И это точно были не стражники.
Голос звучал знакомо.
Голос звучал приветливо и даже доброжелательно.
Голос принадлежал Сайону айр Нермору, и у меня не было никакого желания оборачиваться. Да проще было провалиться под землю, броситься с крыши, сгореть от стыда и развеяться по ветру, чем посмотреть в глаза этому человеку. Человеку, который из‑за моей глупости потерял сына. — Госпожа Марготта, я пытался объяснить, что у нас тут задержание, но они…
А вот это уже стражник. Кажется, тот самый, который пытался искать Посредника за гобеленами. Стражник — это хорошо, это совсем не так страшно, как глава Восточного совета.
Я кое‑как взяла себя в руки и повернулась к парню:
— Ничего страшного, теперь этот тип никуда не денется. Просто спусти его вниз и свяжи покрепче, хорошо? Здравствуйте, господин Нермор.
Хитрость была в том, чтоб выпалить всё это на одном дыхании и не сбиться в конце на маловразумительный лепет.
У меня даже получилось. Стражник направился к балкончику, а я наконец‑то набралась смелости взглянуть на Нермора.
Мужчина не выглядел раздавленным или убитым горем. Правда, чересчур счастливым тоже не выглядел, хоть и вежливо улыбался. Кажется, он был действительно был не против со мной пообщаться. И это было невыносимо. Лучше бы сыпал проклятьями и пытался меня растерзать, это было бы честнее и легче, чем стоять вот так, мучительно подыскивая слова.
— Ты меня боишься, что ли? — мягко спросил Нермор.
— Извините, — не совсем в тему брякнула я и всё‑таки не выдержала, отвела взгляд от его лица. И увидела Флая.
Сначала я подумала, что схожу с ума.
Потом — что это последствия очередного сотрясения, и надо было отлежаться дома, а не носиться по ратуше за Посредником.
Потом я просто ни о чём не думала и, кажется, не дышала. Только оперлась о стену, чтоб не упасть. Сверху что‑то тихо зашуршало, с окна посыпался песок и какие‑то мелкие ветки. Это меня и спасло. Я мотнула головой, стряхивая с себя мусор, и мозги наконец‑то заработали в нормальном режиме.
Конечно, рядом с Нермором стоял не Флай. Но кто‑то, безумно на него похожий. Такого же роста (может, самую чуточку выше), с той же осанкой, теми же русыми волосами… Вот только глаза были совсем другие. У Флая они были голубые и круглые, будто у ребёнка, увидевшего новую игрушку. А у этого человека глаз был серый и слегка прищуренный. И всего один. Второй скрывался под чёрной, совершенно пиратской, повязкой, из‑под которой на щёку спускались шрамы от старого ожога.
'Трёхлетней давности', — подсказал внутренний голос. Как будто без его помощи я бы не догадалась.
— Это мой старший сын, Итьер, — кивнул на своего спутника Нермор.
Если бы я умела красиво падать в обморок в любой сложной ситуации, то, наверное, сделала бы это. Но этим полезным талантом природа меня обделила, поэтому пришлось выдавливать из себя подобающее 'Приятно познакомиться'.
— Взаимно, — улыбнулся брат Флая. Улыбка у него была недобрая, хоть и красивая. — А вы, я так полагаю, та самая Марготта айр Муллен?
— Не знаю, насколько 'та самая', но вроде бы да.
— А не уделит ли мне госпожа Марготта несколько минут для приватного разговора?
Голос и манера вести беседу у него тоже были в точности как у Флая. Наверное, в таком сходстве между родными братьями не было ничего удивительного, но сейчас их похожесть пугала меня до смерти.
