Александр Сапегин - По пути в сказку
— Засранец. — беззлобно выругалась эльфийка, вытаскивая из волос листья и провожая взглядом свечой ушедшего в небо дракона. — Перед тобой выделывается. — обратилась она к Полане. — Ты садись, чего краснеешь? Зачем как вампирша вырядилась? Хочешь чтобы мужики слюной изошли, а парни передрались? Не вздумай в этом в деревню заявиться. Срамота..., но смотрится сногсшибательно, драконы и те не могут устоять. — девушка улыбнулась. — Ладно, рассказывай, как дела в большом мире? Постой, в караване есть новички? — Полана кивнула.
— Новый глава охраны.
— Он предупрежден, что ему придется давать непреложную клятву на крови? — взгляд эльфийки стал холодным как лед, в воздухе ощутимо похолодало. Ягирра не любила незваных гостей и ей очень не нравилось, когда их приводили в долину помеченные клятвой торговцы, пусть они и выходцы из деревни. Все жители, забытого Близнецами уголка гор, от младенцев до стариков, были под "непреложной клятвой". Рау подстраховывалась: никто за пределами древнего горного прохода не должен знать, что здесь происходит и кто хозяин этого места, а кто узнавал, тот тут же попадал под клятву или отправлялся на суд Хель. Дома ты можешь чесать языком про дракона сколько угодно, но стоит выехать за пределы первых горных врат и спуститься в гномский тоннель, как заклинание начинало свою работу и накладывало табу на любое упоминание о долине и ее жителях. К сожалению, долину совсем изолировать от внешнего мира было нельзя, но сократить количество лишних осведомленных было можно. Она никогда не отказывала в помощи нуждающимся и разрешала оставаться сколько душе угодно, порой на всю жизнь, но иногда, сами того не ведая и не желая, приведя инородцев, люди создавали угрозу спокойной жизни. За две тысячи лет такое случалось пару десятков раз. Дюжина чужаков лишилась жизни, пять раз хоронили долинных...
— С таким условием его и наняли.
— Хорошо, вечером он принесет клятву.
— А...— начала Полана.
— Керровитарр, сын Карегара. — ответила Яга на не высказанный вопрос.
* * *
Андрей поймал восходящий поток и, расправив крылья, медленно скользил к пещере. Боковая линия, мельчайшие вибриссы на морде и пушок на крыльях ловили любое движение набегающего воздуха и колебание ветра, восходящие и нисходящие потоки.
Три месяца прошло с того памятного момента как он стал летуном. За это время он успел почувствовать все прелести линьки и заработать почти пуд золота на своей старой чешуе. Узнавший о линьке Гмар, с горящими глазами, бегал от пещеры дракона к домику травницы и убедил их, что зарывать такую красоту в землю будет преступлением. Андрею все было до лампочки. Эльфийка, умиротворенная полусотней пробирок с настойкой из крови дракона, дзанкающих в ее корзинке, махнула рукой и дала добро на коммерческую операцию по продаже чешуек. Вечером они с гномом разработали целую легенду, оправдывающую сказочное богатство в руках безвестного горца.
Андрей целыми днями таскался за Ягиррой по самым заповедным уголкам гор, окружающих долину, помогал ей собирать травы и служил подручным транспортным средством. По четыре часа в день они посвящали изучению магии и стихий. Яга жаловалась, что у нее нет никакого опыта преподавания и она не может дать ему даже начального образования. Андрею, как никому другому, была понятна ситуация с собакой, которая все знает, но сказать не может. Эльфийка знала и умела много, но часто не могла объяснить сути того или иного явления или заклинания, но то, что она знала и могла объяснить, вбивалось в голову молодого дракона с методичностью сваебойной машины. Спрятанный в горах мирок был исследован им вдоль и поперек — от верхушек гор, до последней ракушки на дне озера. Яга безжалостно эксплуатировала его способности мага и заставляла выставлять тысячи охранных модулей на горных рубежах. Если с земли в долину можно было попасть по тропе, проложенной вдоль вытекающей из озера реки и через древний тоннель в горах, которые были защищены магическими ловушками не хуже какой-нибудь цитадели, то от всадника на грифоне не мог уберечь никто. Постоянные занятия на свежем воздухе и полеты развили его мускулатуру, молодой дракончик раздался в груди, прибавил в росте и на пятьсот килограмм в весе. Батя отказывался летать с ним в запуски и сетовал на то, что слишком сильно его пнул на плоской горе, нежней надо было. Глядишь и летал бы сынуля не так резво, а то никакого сладу с ним нет. Пинок папаши Карегара, отправивший его вниз с километрового обрыва, навсегда связал хрустального дракона с небом. А тогда...
...А тогда он заорал во все горло благим матом и камнем рухнул вниз, про крылья и думать забыл. Земля приближалась с ужасающей быстротой, Яга шутила, что ей в лом будет соскребать мешок с костями, навернувшийся с трехсотметровой высоты. В этот раз соскребать будет нечего — мокрые брызги разлетятся на сотни метров вокруг.
— Крылья! — крикнул ему Батя, спикировавший следом за ним.
Андрей с запозданием вспомнил о третьей паре конечностей и попытался взмахнуть ими. Стало только хуже, тело закружило вокруг собственной оси и кинуло в сторону. Паника затопила рассудок. Останавливая беспорядочное вращение, его схватили мощные лапы.
— Смотри на меня и делай как я! — прокричал Карегар, выпуская Андрея из когтей.
Батя вытянул шею вниз и расправил гребни на хвосте, крылья были плотно прижаты к спине. Хрустальный "вылеток", которому помогли "выпасть" из гнезда, пусть не из гнезда, но помогли однозначно, последовал примеру опытного дракона. Он прекратил любые попытки дергать крыльями, жестко зафиксировал их на спине и вытянул шею. Скорость падения тут же возросла.
— Давай! — Карегар резко расправил крылья и выгнул шею вверх, Андрей повторил маневр, набегающим потоком воздуха его кинуло ввысь, скорость тут же упала, полет выровнялся, он больше не терял высоту. — Крылья!
Одновременный взмах крыльями, еще один. Это было непередаваемо, он столько раз летал во сне, но настоящий полет не шел ни в какое сравнение со снами — там не было ветра в лицо и чувства единения с небом. Изгоняя из разума последние крупицы страха, в Андрее проснулись могучие древние инстинкты не свойственные человеческому роду. Любое движение воздуха читалось как открытая книга, сотни метров под килем разбудили восприятие окружающего мира боковой линией и чувствительными мелкими вибриссами на кончике морды, крылья ловили все вертикальные потоки. Пластины гребней на хвосте разошлись в стороны и подобно хвостовому оперению птиц стабилизировали полет, он мог управлять каждой пластинкой и, попеременно поднимая их, удерживаться ровно. Только тут Андрей почувствовал, что в груди у него мелко вибрируют непонятные то ли мышцы, то ли органы, назначение которых он не мог определить раньше. Короткий нырок в сэттаж открыл потрясающую картину, состоящую из переплетений миллионов электрических импульсов по всей груди и брюху до самого хвоста. Мышцы и органы неизвестного назначения вибрировали с огромной частотой и испускали бледно фиолетовое свечение и... из-за этой вибрации он почти не ощущал собственного веса! Определилось назначение... Нихрена себе! Теперь уже понятные органы компенсировали силу тяжести! Вот это да! Он сам себе гравикомпенсатор, свой собственный, на крылатом ходу, а если слопать котел гороховой каши, то будет драконом на реактивной тяге! Шальная мысль заставила радостно рассмеяться, хватая раскрытой пастью тугие струи ветра.
