Антон Грановский - Темные врата
Вывернув из-за угла, Глеб увидел двух ратников. Завидев Глеба, они вскинули арбалеты и нажали на спусковые крючки. Глеб шатнулся в сторону – и стрелы со свистом пролетели возле его лица. Издав горлом дикий яростный звук, Глеб ринулся на охоронцев. Первого он сшиб с ног ударом факела, второго боднул в грудь головой, а потом провел серию хлестких ударов по корпусу и довершил дело резким хуком в подбородок. Охоронец рухнул на пол. Другой как раз поднялся на ноги, но Глеб и его отправил в нокаут, двинув верзилу кулаком в челюсть.
Отшвырнув факел, Глеб вынул из ножен одного из охоронцев меч и двинулся дальше. Коридор. Поворот. Еще один коридор, и снова поворот. Вот и дверь.
Глеб нащупал замок. Железо не гнулось. Он поднатужился и с хрустом сломал у замка дужку. Потом выдернул замок и отшвырнул его в сторону, после чего, распахнув дверь, вышел на улицу.
Вокруг царила ночь. Двор был большой, но, кажется, отбежав от каменной кладки здания на десяток саженей, он обрастал деревьями, а дальше и вовсе просто превращался в лес.
Легкий ветер, словно тяжелый, горестный вздох, пробежал по кронам серебрящихся в лунном свете деревьев, и в лицо Глебу пахнуло холодом. Он сжал в руке меч и остановился. Что-то ждало его в темноте. Что-то страшное и смертельно опасное. На лбу у Глеба выступили крупные капли пота, по спине пробежал холодок.
– Ну, давай, – прошептал он, напряженно вглядываясь в темноту. – Давай!
Ждать пришлось недолго. Черные тени отделились от темного месива деревьев и стали быстро надвигаться на Глеба.
2
И снова Глеб погрузился в странную дрему. Он как будто вышел из своего тела и парил где-то рядом. Он видел, как из леса вышли две темные фигуры, как подхватили его на руки и понесли к деревьям. Видел, как заботливо они уложили его в возок и накрыли сверху рогожей. Видел, но ничего не мог сделать. И ничего не мог сказать. Тело не подчинялось ему.
Потом Глеб устал, и на смену дреме пришел настоящий мрак. Изредка мрак рассеивался, и Глеб снова мог что-то видеть. Он словно выныривал из черного омута. Он не понимал, где находится, и не узнавал тех, кого видел. Его окружали какие-то колышущиеся тени. Иногда эти тени принимали форму людей, иногда – деревьев. Когда сознание его прояснилось в очередной раз, Глеб увидел над собой чье-то смуглое лицо.
– Кто ты? – с трудом проронил он.
– Я Рамон, – последовал ответ. – Твой друг. А это – Хлопуша.
Рядом возникло еще одно лицо, круглое, покрытое веснушками.
– Что… – Глеб облизнул языком разбитые губы и поморщился от боли. – Что происходит?
– Ты болен, – мягко сказал Рамон. – Мы везем тебя к целительницам.
И снова тьма засосала Глеба, втянула в себя, как трясина. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем сознание вновь вернулось к нему. Как бы сквозь сон Глеб слышал негромкий ритмичный стук бубна, видел два обнаженных стройных женских тела. Распущенные русые волосы девушек рассыпались по голым плечам.
Голые сестры втирали в его тела пахучие мази, кропили его ароматной водой, бормоча тихими, монотонными голосами заклинания.
«Боже, да это ведьмы!» – подумал вдруг Глеб.
Они обливали его водой, снова бормотали заклинания и снова мазали его травяными мазями. Голые тела сестер блестели от влаги и пота. Их лоснящиеся, по-девичьи крепкие груди с острыми сосками подрагивали возле его лица.
– Одион! Двойчан! Черичан! – крикнула Рожена, бросила в ковш с водой щепоть сухой травы, потом подхватила ковш и выплеснула воду на каменку.
Облако горячего пара поднялось от печи, окутало Глеба, обожгло ему кожу, проникло в каждую пору его разомлевшего тела.
Когда жар стал нестерпимым, Глеб окончательно потерял сознание.
Очнулся он в теплой, чистой горнице. На столе теплилась свеча. Толмач Рамон сидел в кресле, накрытом для мягкости старым кафтаном, и читал книгу.
Глеб привстал и оперся на локоть. В глазах у него тут же замелькало, а голова налилась тяжестью и снова устремилась к подушке, но Глеб стиснул зубы и не поддался слабости. Постепенно зрение его прояснилось, а ухающий колокол в голове поутих.
– Рамон, – тихо позвал Глеб.
Толмач поднял взгляд от книги и повернул к нему по-девичьи красивое смуглое лицо.
– Ты очнулся?
– Кажется… да.
Глеб, опираясь о тюфяк ладонями, сел на кровати. Осторожно повертел головой. Потом взглянул на свои руки и пошевелил для проверки ногами.
– Я цел?
– Теперь да, – с улыбкой ответил Рамон.
Глеб облегченно вздохнул, посмотрел на толмача хмурым взглядом и спросил:
– Что это было?
– Где?
– Там. В бане.
– Сестры Божена и Рожена изгоняли из тебя злых духов, – объяснил Рамон. – Я не был там и не знаю, каким образом они это делали.
– И как? – с трудом ворочая языком, спросил Глеб.
– Что как?
– Им удалось изгнать из меня злых духов?
Рамон снова улыбнулся:
– Ты жив. Значит, удалось.
Глеб повернулся влево и вправо, поморщился от боли.
– Я сильно болел, верно?
– Верно, – кивнул Рамон. – Когда мы с Хлопушей привезли тебя сюда, ты был при смерти. Слава Хорсу, твой череп оказался целым.
Глеб поднял руку и провел ладонью по голове. В двух местах из-под волос топорщились внушительные шишки. Еще в одном месте кожа была рассечена, но аккуратно зашита. По всей вероятности, шов накладывала Божена. У этой девчонки просто золотые руки.
Теперь, когда Глеб убедился, что все части тела у него на месте и все вроде бы работают, он озаботился другим. Его тревожило, что он ничего не может вспомнить. Между тем моментом, когда он стоял на плацу и напутствовал своих стрельцов, и тем моментом, когда он очнулся на полу темницы перед тарелкой с помоями, зияла огромная дыра. И как ни пытался Глеб заполнить эту дыру – ему это не удавалось.
Толмач вгляделся в растерянное лицо Глеба и осторожно спросил:
– Что ты помнишь, Первоход?
Глеб нахмурился и с усилием потер пальцами лоб.
– Помню, как темные твари напали на город. И как я послал в Повалиху убойный отряд.
– А потом? Ты помнишь, что было потом?
Глеб снова попытался напрячь память. В голове у него вновь заухал колокол, а к горлу подкатила тошнота.
– Все как в тумане, – с трудом ответил Глеб, прикрывая глаза. – Расскажи мне, Рамон… Расскажи про все, что было после нападения темных тварей.
– Ты послал в Повалиху отряд стрельцов, – тем же осторожным, мягким голосом начал Рамон. – Но назад отряд не вернулся.
– Не вернулся?
Рамон качнул головой:
– Нет. Вернулся один только отрок, которого ты приставил к отряду вестовым. Он рассказал, что на стрельцов напали в лесу. Версты за две от Повалихи.
– Лысые твари?
– Да. Они набросились внезапно, сразу со всех сторон. Ратники открыли стрельбу, но кровожадных лысунов оказалось слишком много. Они перебили всех стрельцов, Первоход. Всех до единого.
