Стивен Эриксон - Охотники за Костями
— Все равно. Практика.
— Я ничего не вижу, — ответил молодой солдат. — Слишком много людей и повозок.
"О боги, ползущие в Бездне! Дайте мне прожить достаточно, чтобы убить подонка". — У тебя тоже трудности с ориентированием, Увалень?
— Нет, сержант. Не у меня.
— Отлично. Разведай и пора трогаться.
— А мне пойти с фланга? — спросил Нерв.
— Да уж, лучше за горизонтом, безмозглый кактус.
* * *— Это тебе не обычный скорпион, — заявил Навроде, склонившийся, но не слишком низко, чтобы на него посмотреть.
— Чертовски большой, — сказал Замазка. — Видел я таких, но гораздо мельче.
— Наверно, выродок. Все его братья и сестры — малявки. Одинокий, и потому такой мрачный.
Замазка поглядел на Навроде. — Да, наверное. У тебя есть мозги в черепушке. Ну, думаешь, он может убить Радостного Союза? То есть такого же…
— Ну, может быть, нам нужно еще одного такого же.
— А я думал, его сестры и братья — малявки.
— Ох, и точно. Значит, нужен дядя или еще кто.
— Самый большой.
— Громадный. Больше этого.
— Надо начинать поиски.
— Я бы не советовал, — сказал Бутыл, сидевший в тени валуна шагах в пяти от солдат из взвода Бордюка.
Они вздрогнули. Замазка прошипел: — Он шпионил!
— Не шпионил. Горевал.
— Почему? Мы же еще не под И'Гатаном.
— Видели нового капитана?
Солдаты переглянулись. Замазка ответил: — Нет. Но слышали, что он прибыл.
— Она. Уже успела убить Радостного Союза. Пяткой. Хрясть!
Солдаты подскочили. — Убийца! — зарычал Навроде. Он опустил глаза на окруженного каменным кругом скорпиона. — О, попробуем Блеска — пусть ей локоть прокусит. Такому кажа мундира не помеха…
— Не глупи, — ответил Бутыл. — К тому же Блеск — девочка.
— И что. Девчонки всегда злее.
— Маленькие скорпионы — всегда мальчики. Девочек тут мало, потому что они скрытные. А эту лучше отпустить.
— Почему? — возопил Замазка. — Не пора ли подгадить кислой капитанше…
— Она станет самой меньшей из проблем. Мальчики чуют запах тревоги. Убьете девочку — и за вами потащатся сотни скорпионов. Тысячи. Станут очень агрессивными, уж поверь на слово.
Навроде усмехнулся: — Интересно. Ты так уверен?
— Не надо дурацких идей.
— Почему же? Мы горазды на дурацкие идеи. То есть я… э…
— Он хочет сказать, — продолжил Замазка, — что мы умеем продумывать. До самого конца. Бутыл, за нас не бойся.
— Она убила Союза. Больше боев не будет — передайте всем взводам, пусть отпускают малюток скорпионов.
— Ладно, — кивнул Замазка.
Бутыл недоверчиво оглядел обоих. — Включая и того, что у вас.
— Заметано. Мы просто на него полюбуемся чуток. — Навроде снова усмехнулся.
Бутыл помедлил, встал на ноги и ушел к стоянке своего взвода. Армия почти готова продолжить поход, с понятным отсутствием энтузиазма — чего еще ожидать от армии, садящейся в долгую осаду.
Безоблачное небо. Снова. Еще пыль, еще жара, еще пот. Кровяные мухи, чиггеры, проклятые стервятники над головой — они там со дня ухода из Рараку… но это же последний день марша. Впереди старая дорога, несколько опустевших деревень, одичавшие козы на лысых холмах, всадники, следящие за ними с окрестных горок.
Остальные члены взвода уже были на ногах, ожидали лишь его прихода. Бутыл заметил, что Улыба сгорбилась под двумя мешками. — Что стряслось?
Ее взор полнился унылой жалостью к себе. — Не знаю. Приказ новой капитанши. Ненавижу.
— Я не удивлен, — ответил Бутыл, поднимая свои пожитки и прилаживая лямки вещмешка. — Ты тащишь вещи Смычка?
— Не все, — сказала она. — Морантские припасы он мне не доверил.
"И слава Опоннам". — Капитан показывалась?
— Нет. Сука. Знаешь, мы решили ее убить.
— Да ну? Ладно, плакать не стану. А кто эти "вы"?
— Я и Каракатица. Он отвлекает, я втыкаю ножик в спину. Сегодня.
— Кулак Кенеб вас вздернет, сами понимаете…
— Сделаем все как несчастный случай.
Вдалеке прозвучали звуки горна. — Ну, давайте, — крикнул стоявший у дороги Смычок. — Двинулись.
Скрип колес, стук и скрежет камней, валявшихся в колеях, мычание волов, мельтешение тысяч полусонных солдат, нарастающий шум и гул голосов, все более плотные клубы пыли…
Корик пристроился шагать рядом с Бутылом. — Они этого не сделают.
— Чего не сделают? Не убьют капитана?
— Я тут долго присматривался, — сказал солдат. — Она не просто с Корелри. Она со Буревой Стены.
Бутыл покосился на грузного воина. — Откуда знаешь?
— На ножнах серебряный узор. Она командовала секцией Стены.
— Смешно, Корик. Во-первых, от вахты на Стене так просто не освободиться, если я верно слышал. А потом, она — капитан в самой негодной из малазанских армий. Командуй она секцией Стены, ей дали бы чин кулака — для начала.
— Это если она себя раскрыла. Но узоры рассказывают совсем иную историю.
Двигавшийся в двух шагах впереди Смычок повернул голову: — Значит, Корик, ты тоже заметил.
Бутыл тоже повернулся к шедшим сзади Каракатице и Улыбе: — Вы двое, слышали?
— И? — спросила Улыба.
— Слышали мы, — кисло усмехнулся Каракатица. — Может, она украла саблю… но я так не думаю. Улыба, подружка, лучше нам сложить свой план на костер и огонек пустить.
— Почему? Что за Стена такая? И откуда Корик столько узнал? Он узнать может лишь кобылью задницу, и то не в темноте. Поглядеть на ваши рожи — так меня занесло в отряд придурков!
— Придурков, мечтающих остаться в живых, — отозвался Каракатица.
— Улыба выросла в песочнице с деревенскими пареньками, — покачал головой Корик. — Слушай же, женщина. Буревая Стена тянется на лиги по северному побережью Корелри. Это единственная преграда между континентом островов и Бурегонами — демоническими воинами морей между Малазом и Корелри. О них ты слышала?
— Старые рыбацкие сказки.
— Нет уж, они реальны, — сказал Смычок. — Я сам видел, когда мы шли тамошними водами. Их кони — волны. Их копья — лед. Мы зарезали шесть козлов, принося успокоительную жертву.
— И помогло? — удивился Бутыл.
— Нет. Помогло выбрасывание за борт юнги.
— Так что, — продолжил после некоторого молчания Корик, — только избранные воины получают задание держать Стену, сражаться с ордами выходцев. Это бесконечная война — или так было…
— Она окончена?
Сетиец пожал плечами.
— Тогда, — сказала Улыба, — как она здесь оказалась? Бутыл прав. Бессмыслица.
— Можешь у нее спросить, — ответил Корик. — Конечно, если не помрешь в дороге.
