Эльхан Аскеров - Бастарды
Старик растерянно усмехнулся и развел руками.
– Так ведь мне и рассказать-то особо нечего. Только походы да служба при зверях. Даже семьи нет.
– Вот и расскажите о зверях. Я многое о них слышала, но увидела только здесь.
– Ладно. – Неожиданно сдался старик. – Все равно у меня бессонница, да и сад я обходить должен. Приходи, поболтаем.
Юко радостно кивнула и неожиданно задумалась, словно решаясь на какой-то отчаянный шаг. Потом, упрямо тряхнув головой, сказала:
– Я приведу с собой одну женщину. Многое из того, что вы рассказали, касается именно ее.
– Кто это? – моментально насторожился зверовод.
– Северянка. Это ее сына подобрал ваш капитан. Она его мать, и я хочу, чтобы вы повторили свой рассказ для нее.
– Значит, она жива. Ходили слухи, что после схватки на арене ее бросили в железный зиндан, откуда она уже не вышла.
– Это ложь. Ее никуда не сажали. Просто сделали служанкой в серале.
– Хорошо. Приводи ее. Только осторожно. Гурхан, зверь ревнивый, а кроме того, его учили не выпускать из сераля никого.
– Я постараюсь уговорить его, – дерзко ответила Юко.
Быстро пробежав по дорожкам сада, Юко, по пятам сопровождаемая барсом, проскользнула в легкую дверь и тихо прокралась в свою комнату. Выглянув в сад, девушка увидела барса, сидящего под ее окном. Заметив мелькнувший в окне силуэт, Гурхан негромко фыркнул и, встряхнувшись, неторопливо направился в сторону хозяйственной стены. Именно там располагались клетки и конюшни, где держали зверей.
С трудом дождавшись пробуждения обитательниц сераля, Юко выскочила из комнаты и побежала искать северянку. Обежав почти весь сераль, девушка спустилась в подвал, где располагались подсобные помещения.
Женщины из кухонной обслуги уже закончили приготовление завтрака на всех живущих во дворце. Именно с этой кухни кормили наложниц, слуг и рабов, только готовили им отдельно. Сатрапу и его приближенным готовили на центральной кухне, куда доступ был закрыт всем, кроме телохранителей, поваров и прислужников, допущенных в покои сатрапа.
Северянку Юко нашла в прачечной, где она громогласно разносила прачек, нехотя гревших воду и разводивших мыльный раствор. Увидев девушку, та в последний раз пригрозила позвать евнухов с плетьми и вышла в коридор.
– Что случилось, девочка? О твоей беготне по коридорам уже начинают судачить. Не забывай, это сераль, где уйма молодых и здоровых кобыл изнывают от скуки и готовы устроить себе развлечение из любой ерунды.
– Я искала тебя.
– Ну вот и нашла. А теперь рассказывай, что случилось? А то носишься по дворцу как ошпаренная.
– Помнишь, я говорила тебе про старого зверовода?
– Ну, помню.
– Он знает, что случилось с твоим сыном.
– Что-о? – воскликнула северянка, схватив Юко за плечи. Сильные руки женщины, привычные к тяжелому труду, сжались так, что Юко невольно ахнула.
– Повтори, что ты сказала? – северянка продолжала трясти девушку, словно та была пустым мешком.
– Скажу, только отпусти! – взмолилась Юко, боясь, что ее голова сейчас просто слетит с плеч.
– Прости, девочка. Я сделала тебе больно. Прости старую дуру. Просто я не могу поверить в то, что ты сказала. Не обижайся.
– Я не в обиде. Просто не ожидала, что у тебя такие сильные руки.
– Потаскай тяжести с мое, еще и не такие будут, – отмахнулась северянка.
– Тот гвардеец многое знает о судьбе твоего сына. Я уговорила его встретиться с тобой. Этой ночью. Он согласился. Сразу после полуночного колокола я буду ждать тебя у дверей в сад. Только не выходи без меня. В это время уже выпустят барсов.
– И как же ты собираешься провести меня в беседку?
– Я уже все придумала. Гурхан, он вожак всего прайда, легко может подняться ко мне в комнату…
– Как? – пораженно воскликнула северянка.
– По стене. Там же много лепных украшений и виноградных лоз.
– Значит, мы все это время жили в опасности, что любой из этих зверей, взбесившись, может забраться в сераль и погулять, как хорек в курятнике?
– Ну, наверно, – растерянно протянула Юко, которой в голову не приходила подобная мысль. – Но ведь такого ни разу не случалось.
– Все когда-нибудь случается впервые, – философски ответила северянка, немного успокоившись. – Ладно, теперь это не важно. Прости, я перебила тебя. Говори дальше, я внимательно слушаю.
– Так вот, я позову Гурхана в комнату и постараюсь вас познакомить.
– Как это?
– Ну, старик сказал, что звери думают носом.
– Как понять, носом?
– Ну, ему надо обнюхать человека, тогда он будет знать, друг это или враг.
– А разве друзья и враги пахнут по-разному?
– Не знаю, но старик всю жизнь занимался зверями, наверное, он знает, что говорит?
– Что ж. Не знаю, что из этого получится, но ради того, чтобы узнать что-то о сыне, я готова накормить твоего барса собственным мясом. Только боюсь, оно ему не понравится. Уж больно старая и жилистая будет конина. – Грустно улыбнулась женщина.
– Почему конина? – не поняла Юко.
– Слишком долго я вкалываю как лошадь. Потому и конина. Но мы сделаем немного по-другому. После полуночного колокола я сама приду к тебе в комнату. Только не забудь занавесить вход и погасить лампу. Не стоит нам слишком часто встречаться, да еще и по ночам. Если пронюхают, сразу прилепят ярлык любительниц амазонской любви.
– Какой? – не поняла Юко.
– Говорят, что так развлекались женщины-воины, амазонки. Они не признавали мужчин в своих городах, потому и развлекались таким способом.
– Каким таким? – заинтересованно спросила Юко.
– Ну, когда женщина ласкает женщину.
– А разве такое бывает?
– Девочка моя, ты хоть что-нибудь знаешь об играх мужчин и женщин?
– Ну да. Кое-что. Мне рассказывали, мама и служанки, когда мы готовились к свадьбе.
– Иди к себе. Я закончу с делами и зайду. У меня есть один трактат об искусстве любви. Ты не умеешь читать на местном языке, но по картинкам все станет ясно. Думаю, тебе это пригодится.
– Зачем?
– Придет время, узнаешь, – улыбнулась северянка. – Ты испробовала рабской любви, но есть и другая любовь. Любовь мужчины и женщины, не равнодушных друг к другу, не испытывающих ненависти и злобы, а наоборот, стремящихся доставить наслаждение партнеру.
– Ты говоришь о женщинах из веселых домов?
– Нет. Я говорю о влюбленных. Когда-то, очень давно, там, на моей родине, я повстречала молодого воина. Сильный, светловолосый, с синими, как море, глазами. Он сразу пленил мое сердце. На празднике середины зимы мы много танцевали вместе, а когда все устали и разошлись по ночным мехам, он захотел меня, и я не отказала. Эту ночь я буду помнить всю жизнь. – Лицо северянки стало мечтательным и неожиданно очень красивым. Словно все прошедшие годы в один миг отступили, и она снова стала той юной, невинной девушкой, которая подарила свою первую ночь любимому.
![Чак Паланик - Колыбельная [litres]](/uploads/posts/books/241992/241992.jpg)