Джо Аберкромби - Полвойны
— Терпение, терпение. – Горм наклонился со стены, свесив руки. – Может, я и убью тебя, когда мы познакомимся получше.
Утил коротко кивнул.
— Хорошей вражде, как и хорошей дружбе, нужно время, чтобы созреть. Не надо начинать историю с конца.
Иллинг ухмыльнулся еще шире.
— Тогда не стану спешить и буду искренне надеяться, что в свое время убью вас обоих. Нехорошо отказывать скальдам в такой замечательной песне, какая может из этого получиться.
Горм вздохнул.
— Скальды в любом случае найдут, о чем спеть.
— А где Колючка Бату? – спросил Иллинг, оглядываясь так, словно она могла прятаться во рву. – Я убил нескольких женщин, но среди них не было столь знаменитых.
— Не сомневайся, она сама представится, – сказал Утил.
— Не сомневаюсь. Каждого сильного воина судьба однажды сводит с еще более сильным. Это наше величайшее благословление и величайшее проклятие.
Утил снова кивнул.
— Смерть ждет всех нас.
— Уж она ждет! – Иллинг широко развел руки, шевеля пальцами. – Я давно хочу обнять свою госпожу, но мне еще только предстоит отыскать воина, который будет достаточно искусным, чтобы представить нас друг другу. – Он обернулся к пылающему кораблю. – Вы сожгли мою лодку?
— Радушный хозяин дает гостям место у огня, – крикнул Горм, и по стенам понеслась буря насмешливого хохота. Рэйт тоже выдавил из себя смешок, хотя для этого потребовалось геройское усилие.
Но Иллинг только пожал плечами.
— Немного расточительно. Это был хороший корабль.
— Мы не знаем, куда девать корабли, с тех пор, как захватили твои, – прорычал Горм.
— Да, в конце концов, у вас ведь так мало людей, которых можно на них посадить. – Иллинг снова разразился смехом, затем вздохнул, глядя на пламя. – Носовую фигуру я вырезал сам. Ну ладно, как я говорю – что сгорело, то сгорело, и обратно его не вернешь.
Скара вцепилась в зубчатую стену.
— Ты бесцельно сжег половину Тровенланда!
— А! Вы, должно быть, юная Скара, королева оставшихся несожженных клочков. – Иллинг выпятил пухлые губы и искоса посмотрел на Скару. – Считайте меня злодеем, если хотите, моя королева, вините меня во всех своих напастях, но я не нарушал клятв, и в моих поджогах есть благородная цель. Заставить вас встать на колени перед Верховным Королем. И к тому же… огонь прекрасен.
— То, что строилось всю жизнь, сгорает за миг!
— Это и делает огонь прекрасным. В любом случае довольно скоро вы встанете на колени перед Верховным Королем.
— Никогда, – прорычала она.
Иллинг покачал пальцем.
— Все так говорят, пока им не перережут сухожилия на ногах. А потом, поверьте, они падают довольно быстро.
— Это всего лишь слова, моя королева, – сказал Синий Дженнер, отодвигая Скару от парапета. Но если слова – это оружие, то Рэйту показалось, что Иллинг на этот раз взял верх.
— Так и будешь стоять и хвастаться? – Горм сильно потянулся и картинно зевнул. – Или полезешь на наши стены? Даже мелкие людишки издают отличный грохот, когда я их сбиваю с такой высоты, а мне ужасно хочется немного поупражняться.
— О-о, достойный вопрос! – Иллинг уставился в чернеющее небо, потом на своих людей, которые окружали Оплот Байла все более широким кольцом заточенной стали. – Не знаю, что и выбрать… Бросим-ка монетку, и пусть Смерть решает, а, королева Скара?
Побледневшее лицо Скары передернулось, и она сжала руку Синего Дженнера.
— Орел – и мы нападаем, решка – остаемся тут! – Иллинг подбросил монетку высоко в воздух – она заблестела оранжевым в свете горящего корабля – и дал ей упасть в траву, уперев руки в бока и глядя вниз.
— Ну? – крикнул Горм. – Орел или решка?
Иллинг разразился громким хохотом.
— Не знаю, она укатилась! Иногда так бывает, а, Ломатель Мечей?
— Ага, – немного разочарованно проворчал Горм. – Бывает.
— Отложим до завтра. Почему-то мне кажется, вы все еще будете тут!
С этими словами поединщик Верховного Короля повернулся, не спуская улыбки с гладкого красивого лица, и неторопливо пошел к своим войскам. На расстоянии двух полетов стрелы от стен она начали забивать в землю колья.
Круг шипов, остриями в сторону крепости.
Запретный город
Ни горячечный бред, ни ночные предчувствия, ни кошмары безумца не могли и приблизиться к действительности Строкома.
Южный Ветер медленно двигался по огромному кругу стоячей воды. Тайное море в несколько миль шириной, окруженное островами. Некоторые из которых были просто обломками скал, некоторые – тянулись далеко из вида, и все они были покрыты зданиями. Покореженные кубы, изломанные башни, скрученные персты крошащегося эльфийского камня и все еще блестящего эльфийского стекла. Другие полузатопленные здания выступали из темных вод. Тысячи тысяч пустых окон сердито смотрели вниз, и Колл пытался представить, сколько эльфов здесь жило и умерло в этой колоссальной катастрофе, но не знал таких чисел.
— Вид еще тот, – прошелестел Отец Ярви, и это было самое большое из всех возможных преуменьшений.
Всюду стояла тишина. Не кружили сверху птицы. Не блестели рыбы в кильватере. Только скрипели уключины, да члены команды бормотали молитвы. Бывалые гребцы пропускали свой взмах, задевали весла друг друга, озираясь в благоговейном ужасе, и Колл не сомневался, что сам охвачен благоговейным ужасом сильнее всех из команды.
Видели боги, он никогда не притязал на звание храбреца. Но похоже, трусость может привести к бо́льшим проблемам, чем храбрость.
— Та Кто Напевает Ветер сердится, – пробормотала Мать Скаер, глядя на истерзанное небо – гигантскую спираль синюшного пурпура, израненной красноты и полночной черноты, где никогда не покажутся звезды. Облака были такими тяжелыми, что, казалось, могут сокрушить мир.
— Ветер здесь – это всего лишь ветер. – Скифр сняла путаницу священных знаков, талисманов, медальонов и зубов на удачу, которую всегда носила, и отбросила прочь. – Здесь нет богов.
Коллу намного больше нравилась идея о сердитых богах, чем о том, что никаких богов и вовсе нет.
— Что вы имеете в виду?
Скифр выпрямилась на носу корабля и широко развела руки – ее накидка из тряпья развевалась, словно она была какой-то огромной, неестественной птицей, носовой фигурой безумца, указывающей путь к погибели.
— Это Строком! – пронзительно крикнула она. – Величайшие развалины эльфов! Можешь не молиться, поскольку сюда даже боги боятся забредать!
— Не думаю, что кому-то полегчало, – проворчал Отец Ярви.
Вся команда смотрела на нее. Некоторые сутулились, словно хотели исчезнуть в своих плечах. Все они были жесткими и отчаянными воинами, но не существовало ни битвы, ни трудностей, ни лишений, которые могли бы подготовить человека к такому.
