Последний ученик магистра - Корж Сергей

– Понимаете, ванессы, нельзя просто так встать и, глядя пустыми глазами в зал, оттарабанить текст. Мертвое слово не имеет отклика у живых. Вот прошлую вещь я прочитал вам, ванесса Ирида, мне интересно, что вы почувствовали?

– Я как будто оказалась рядом с этими событиями, я видела, как Джульетта выпила яд и упала на грудь своего любимого. Я едва не разрыдалась. Вы очень одаренный чтец и актер.

– Следующую вещь я исполню для вас, ванесса…

– Зовите меня Оженной ван Бара.

– Тогда для вас, Оженна, следующая песня, ее я тоже услышал где-то на юге, то ли в Рабате, то ли в Соло, – и я запел малининские «Берега». Песню уже слышали, и припев подхватили всем залом, мне оставалось аккомпанировать поющим. Каждый куплет я как бы посвящал Оженне, и к концу, когда прозвучали слова: «В первый раз пригубил дикий мед твоих губ…» – глаза ее томно сомкнулись, а губы, наоборот, призывно приоткрылись, и я, наклонившись, сорвал с них поцелуй. И мгновенно ощутил хлесткий ожог пощечины.

Из-под вуали на меня смотрели гневные глаза, а голос, способный заморозить море, произнес:

– Никто не смеет дотрагиваться до меня без моего на то разрешения. Вам ясно, ван?

– Более чем, ванесса Бара.

Романтика, дитя Любви и Безалаберности, исчезла, оставив после себя сироту Безнадежность. Осталось умолять о прощении, прибегнув к заранее прибереженному сюрпризу. По времени мороженое должно было уже быть готово, я щелкнул пальцами, следивший за мной краем глаза Жиндер понял сигнал, и вот перед девушками на стол поставили по вазочке с тремя белоснежными шариками, слегка облитыми клубничным сиропом.

– Отведайте, ванессы, десерт называется «мороженое», его автор сидит напротив вас. – Жиндер не удержался и выдал тайну происхождения лакомства.

Девушки приступили к угощению сначала несмело, затем, распробовав вкус, начали глотать его полными ложками.

– Осмелюсь заметить, ванессы, по вашему желанию вам подадут еще порцию, но есть его надо мелкими кусочками, иначе вы застудите горло, охрипнете и не сможете некоторое время глотать обыкновенную пищу. Как вам вкус? Кстати, вы первые в столице, кто пробует мороженое. Надеюсь, мои извинения, принесенные в таком виде, будут приняты?

Ирида, с увлечением поедая лакомство, заявила:

– Не знаю, Сьерж, как Оженна, она у нас девушка домашняя, любовными приключениями не избалована, но я вас не только прощаю, но и вознагражу. Целуйте меня в щечку, это будет вам авансом, остальное получите погодя. Скажу вам честно, если бы вы спели эту песню мне, я отдалась бы вам немедля, конечно, не здесь, но разве ван не найдет укромного уголка?

– У вана есть и уголок, и песня, не менее достойная награды, если позволите, лично для вас.

– Дозволяю…

Ночевали мы у Ириды в спальне, но сначала мы отвезли Оженну домой, сдали ее на руки пожилой женщине. Затем мы объехали огромную усадьбу и прошли в неприметную калитку через сад к красивому и большому зданию. Ирида провела меня на третий этаж в огромную гостиную, где у меня приняли из рук инструмент, шпагу и провели в купальню. Это была всем купальням купальня. Два бассейна, душ и что-то, напоминающее турецкий хаммам. Чуть в стороне виднелась еще одна дверь. Все было бы хорошо, если бы не отсутствие людей. Смутно я догадывался, что за мной наблюдают, но терять мне было нечего, а показать как раз было что. Я разделся догола и прыгнул в холодный бассейн, он таки был ХОЛОДНЫМ! Выскочил из него пулей и тут же нырнул в соседний. О-о-о! Блаженство. Теплый! Раскинув руки и ноги, я лег на спину и отдался удовольствию. Чуть погодя кто-то тронул меня за бедро, женские пальчики пробежались вниз живота, судя по всему, измерили длину и толщину моего достоинства, затем меня бесцеремонно потащили на мелководье…

Да, Ирида была не домашней девушкой, а таки опытной жрицей любви, но я и ее сумел удивить. В общем, мы любили друг друга везде, где только можно было прислонить партнера или партнершу, не допуская, впрочем, каких-либо извращений. Почему-то у меня сложилось впечатление, что я сдавал некий экзамен и рассчитывал получить пять с плюсом, все-таки я привнес кое-что в науку о сексе этого мира.

Проснулись мы в спальне, широченная кровать, огромное окно, ковры на полу и на стенах.

– Поздравляю, барон, вам удалось меня удивить. Как вы с такими талантами – и никому не принадлежите. Автор «Мокко Рэя», «Феи ночи», мороженого, поэт и музыкант, наконец, прекрасный любовник. Так много хорошего! Но что-то в вас должно же быть плохое? Что? Безжалостный убийца? Нет. Вы отпустили противника явно слабее себя, лишь ранив его, и этим не унизили человека, а наоборот, добавили уважения. И ему, и себе. Говорят, вы приехали учиться. В какой университет вы хотите поступить? Вам говорили, что для студента вы староваты?

– Сто раз. Но я хочу учиться напрямую у учителей. Мне не важен диплом, мне важны знания.

– В столице только одно учебное заведение имеет такую форму обучения – академия магии. Сьерж, вы маг?

– Нет, Ирида, что вы, пока нет. Но я им обязательно стану.

– Сьерж, не сыпьте мне песок на голову! Магом нельзя стать, им можно только родиться.

– Ирида, что-нибудь изменится в наших отношениях из-за того, что я, возможно, будущий маг?

– Все!

– Тогда честь имею. Разреши мне одеться, и пусть меня выведут из особняка.

– Из дворца, – поправила меня Ирида. – Ты в королевском дворце, Сьерж. Та, кого ты посмел поцеловать, – королевская дочь, я ее охранница и подруга, мы выросли вместе, только я старше ее на пять лет. Ох, как ты не вовремя появился, Сьерж. Через полгода Оженна выходит замуж, ее избранник принц, уже все оговорено и договорено, подписано и расписано.

– Я, Ирида, через месяц пройду в ворота академии и исчезну на несколько лет, не думаю, что нечаянный поцелуй фатально повлияет на ваши королевские планы.

– Дай-то Матерь. Но ты хорош, барон! Как ты хорош! Все подруги обзавидуются, когда я расскажу им подробности.

– Ради Матери, Ирида! Не создавай мне нескромную известность!

– Ну вот еще! Нет, пусть завидуют, я первая испробовала и мороженое, и его автора.

Ирида дернула за шнур, и у дверей появилась служанка.

– Завтрак, карету.

– Полдень, ванесса.

– Ох, и славно мы с вами, барон, провели ночь, давненько я так поздно не просыпалась. Останешься на обед?

– С твоего позволения, я бы уехал, незачем мне лишняя встреча с Оженной.

– Ты прав, тогда прощальный поцелуй, и ты свободен.

Прощальный поцелуй слегка затянулся, перерос в другую фазу, и вот два тела опять сошлись в вечной битве, одно рычало от страсти, другое стонало от наслаждения. В общем, пропустили мы обед. Потом была купальня, где из рук Ириды я попал в руки банщиц, которые меня вымыли, размяли и накормили. На выходе меня ждала вычищенная одежда, шпага, ее сестра-трость, а за забором у неприметной калитки – карета.

Через час экипаж остановился у ворот караван-сарая. Меня слегка шатало от усталости, но в теле ощущалась восхитительная легкость. Тем не менее я шел к себе в номер с твердым намерением упасть в кровать и уснуть до следующего утра.

Как бы не так! На входе меня перехватили мастера, один требовал уточнить размеры проемов, другой принес несколько вариантов оконных переплетов и просил выбрать один из них, третий тыкал мне в руки чертежи мебели. Пока я разобрался со всеми, пока мы утрясли цены, прошло около двух часов, организм разгулялся и попросил накормить его. Я с ним согласился. При гостинице была харчевня, это из ее кухни несли обеды и ужины в номера, и, разузнав у прохожего ее местоположение, я направился туда.

Гостиничная харчевня отличалась от придорожной только размерами, тот же деревенский стиль, длинные столы для простолюдинов и отдельные, у окна, для людей благородного происхождения. Еду же подавали, видимо, из одного котла. Заказал себе жаркое с овощами и пару кружек пива. Не торопясь, съел все, выпил пиво, и меня снова потянуло в сон. На этот раз меня, слава Матери, никто не успел перехватить, даже Лир где-то гулял, поэтому я практически на автомате дошел до постели, упал в нее и уснул.