Птицы - Торин Владимир

– Куда это вы направились, позвольте спросить?! – возмущенно пророкотала консьержка. – Ждите, пока снег не исчезнет!

– Но, мэм, – ответил один из мужчин, – полагаю, талый снег сейчас должен волновать вас меньше всего…

– И тем не менее! – последовало категоричное из полукруглого окошка.

Ответив консьержке одинаковыми тяжкими вздохами, двое пришедших мужчин все же дали снегу растаять и под пристальным взглядом миссис Поуп подошли к стойке, подкатив тележку с громыхающими друг о друга баллонами.

– Добрый день, мэм! – гаркнул в самое окошко полный мужчина в котелке с защитными очками на тулье. У него были рыжие моржовые усы и яркие голубые глаза.

– Уиргин и Бёрг, мэм! – сообщил второй, худощавый и высокий обладатель потертого цилиндра и пальто с пелериной (защитные очки имелись и у него). – Гремоловы, к вашим услугам.

– Вас что, только двое? – разочарованно протянула консьержка.

– Ну, у вас не такой ведь и большой дом, – заметил долговязый.

– К тому же жалоб на нашу работу еще не поступало, – добавил усатый. – Вам уже доводилось иметь дело с…

– Гремоловами? – сощурилась миссис Поуп.

– С гремлинами, я хотел сказать, – уточнил толстяк.

– Приходилось, – удрученно кивнула консьержка. – Тринадцать лет назад. Как, вы сказали, называется ваша контора?

– «Уиргин и Бёрг. Гремоловы», мэм, – напомнил долговязый. – Я Уиллис Уиргин, а это – мой компаньон мистер Бобби Бёрг.

– Но я думала, приедет мистер Брумс из «Капканов для носатых и компании».

– С прискорбием вынужден сообщить, мэм, – широко улыбнулся толстяк мистер Бёрг, – что «Капканы для носатых и компания» разорились около семи лет назад. Мистер Брумс, ее владелец, начал испытывать странную, необъяснимую жалость к мерзким вредителям: отлавливая гремлинов, он затем выпускал их на волю. Узнав об этом, сообщество неравнодушных жителей Горри пришло в закономерную ярость, и мистер Брумс лишился всех клиентов. Тогда он спятил окончательно: пытался организовывать комитеты всякие, созывал собрания, даже печатал листовки в защиту маленьких гаденышей. Говорят, сейчас мистер Брумс в психушке. Печальная история.

– Что ж, я надеюсь, – сказала миссис Поуп, – вы к крысенышам сентиментальности не испытываете.

– Нисколько не испытываем. Так что у вас за напасть, мэм?

– Моя напасть? Гремлины, чтоб вам пусто было!

Мистер Уиргин отцепил свисающую с пояса на ремешке планшетку, послюнявил карандаш и приготовился записывать.

– Следы? – спросил он. – Звуки? Экскременты?

– Все началось со звуков, – поморщилась консьержка. – Еще жильцы видели тени. А потом и вовсе произошло нападение – гремлин даже укусил одного из жильцов. И это еще не всё!

– Мы не советуем самим отлавливать гремлинов, – важно начал мистер Бёрг. – Это чревато и…

– Что нужно, чтобы вы уже приступили? – теряя терпение, прорычала миссис Поуп, сейчас напоминающая самого настоящего гремлина.

– Мэм, согласно инструкции, мы сперва должны задать вам несколько вопросов: вы лично видели гремлинов в вверенном вам доме?

– Живых – нет.

– Живых?

– Есть вот это. – Брезгливо поджав губы, консьержка взяла со своего стола сверток и положила его на стойку у окошка.

Гремоловы, так и не дождавшись, чтобы она развернула бумагу, проделали это сами и склонились над крошечным мертвецом.

– Да, это, без сомнения, гремлин, – покивал мистер Бёрг.

– Из железнозубых или горбоносых, как считаешь? – задумчиво почесал затылок карандашом мистер Уиргин.

– Судя по оскалу и надбровным дугам…

– Мне плевать, какой он породы! – возопила миссис Поуп. – Просто уничтожьте остальных!

– А кто отравил этого? – полюбопытствовал мистер Бёрг. – Мэм, мы, знаете ли, не советуем покупать отраву в городе и самим пытаться справиться с гремлинами. Последствия могут быть…

– Никто его не травил, – прервала его миссис Поуп. – Он уже был обнаружен в таком виде.

– Гремлин выглядит так, будто его уже один раз поймали, – отметил мистер Уиргин. – Налицо все признаки отравления сонным газом. И шея сломана.

– Да, как будто его усыпили и свернули шею хомутом, – согласился его коллега.

Миссис Поуп сложила обе ладони на своей лысине. Она тяжело задышала, чувствуя, как нервы во всем ее теле задергались, словно струны на расстроенной виолонтубе. Сегодня определенно был один из самых гадких, кошмарных дней за очень долгое время.

– Господа, – сказала она холодным и металлическим, как прикосновение ложки к голой пояснице, голосом. – Мне все равно, как выглядит этот дохлый гремлин! Вы займетесь уже делом, ради которого вас вызвали, или нет?

– Да, мэм.

– Разумеется, мэм.

– Тогда расскажите мне, как все будет происходить?

– Как вам должно быть известно, – начал мистер Бёрг, – в квартирах гремлины не обитают. Стараясь избегать людей, они устраивают логова в темных местах, где обычно никто не появляется: на чердаках, в подвалах и в шахтах лифтов. Мистер Уиргин начнет с подвала: он запустит газ, и гремлины переполошатся, вылезут из нор и полезут наверх, через шахту лифта. Но газ будет гнать их все выше, до самого чердака. Там их буду ждать я, предварительно расставив ловушки.

– А если они попытаются выбраться через лифтовые решетки?

– Все продумано, мэм. Мы установим пропеллерные механизмы на каждом этаже, напротив лифтовых решеток. Наши пропеллеры издают стрекот, который гремлины не переносят. Помимо прочего, эти механизмы служат для того, чтобы газ не распространился по дому.

– А если газ все-таки просочится на этажи? – с надеждой спросила миссис Поуп. – Все поумирают?

– Что вы, мэм! – нервно хохотнул мистер Бёрг. – Смертельный газ в травле гремлинов уже лет десять как запрещен: были несчастные случаи среди консьержек. В общем, теперь мы используем только сонный. Он безвреден для человека, может вызвать лишь тошноту, головокружение и…

– Ну и еще он может погрузить того, кто им надышится, в сон, – добавил мистер Уиргин. – Но, опять-таки, для этого требуется сильная концентрация газа, а он если и просочится куда не следует, то в незначительных количествах. Хотя первый этаж, скорее всего, затопит – потом придется проветрить.

– В общем, ясно, – с досадой подытожила миссис Поуп. – Никто не отравится. Что будет, когда гремлины попадут в ловушки?

– Дело будет сделано, мэм, – сказал мистер Бёрг. – Мы стащим их в фургон и увезем. А вам больше не о чем будет переживать. Но перед тем как мы начнем… – Толстяк достал из кармана платочек и протер лоб под котелком. – Все же стоит сообщить вашим жильцам о том, что во время травли им не следует покидать своих квартир, нужно широко открыть окна и устроиться возле них. На всякий случай. У вас есть система оповещения?

Свежуя гремолова взглядом, миссис Поуп пододвинула к себе стоявший на столе бронзовый рожок на тонкой ножке, переключила рычажок в его основании и заговорила. В тот же миг ее голос разлетелся по всему дому – на каждом этаже под потолком был вмонтирован рупор-вещатель.

– Вним-мание! Вним-мание! Жильцы дома ном-мер сем-мнадцать! Говорит Присцилла Поуп, консьержка! В дом-ме проводится травля грем-млинов! Будет пущен сонный газ! Пожалуйста, не покидайте свои квартиры! Откройте все окна и находитесь возле них, пока будет звучать сирена! Вним-мание! Вним-мание! Сирена будет звучать все врем-мя, пока идет отлов!

Озвучив оповещение с автоматонской четкостью, консьержка переключила рычажок обратно и отвернула рожок на крутящейся ножке в сторону.

– Мэм, – сказал мистер Уиргин, – нам нужно отпереть подвал и чердак. Мы можем попросить ключи?

– Что? – возмутилась консьержка. – Ключи?! Я никому не выдаю ключи!

– Как скажете, мэм, но тогда вам придется нас сопровождать.

Вместо ответа миссис Поуп поднялась из-за стола и потянула за ручку полукруглую металлическую заслонку окошка, пытаясь ее опустить. Несмотря на усилия консьержки, та и не думала опускаться – что-то ей мешало. Должно быть, окошко так давно не закрывалось, что пазы, в которых оно двигалось, проржавели.