Право сильного - Горъ Василий
В этот момент девять его спутников вдруг перестроились в дугу, выхватили клинки и коснулись их остриями земли, а будущий Сотрясатель Земли поднял с земли другой шест, увенчанный уже не хвостом, а черепом. После чего обвел рукой своих воинов и торжественно объявил:
«Это – Круг Последнего Слова. Я, Атгиз-берз, проведу в нем девять поединков до первой крови. Проиграю хотя бы один – уйду. Нет – дам вам возможность выбрать свое будущее…»
Такой традиции у ерзидов не было, поэтому вождь Шавсатов попытался поднять Атгиза на смех. Тот равнодушно пожал плечами и изрек первую Великую Мудрость:
«Убеждает не Слово, а Клинок! Хочешь меня убедить – войди в этот Круг первым и скрести со мной свою саблю!»
Трусом алад Шавсатов не был. Поэтому вошел в Круг Выбора и проиграл.
«Ну, и куда может привести род мужчина, не умеющий держать в руке саблю?» - язвительно поинтересовался будущий Великий Берз. А когда вождь попытался что-то возразить, предложил ему вернуться в Круг еще раз.
Алад вернулся. Еще трижды. И был бит. А за ним были биты все пять его сыновей.
«Девять боев – девять побед! Все, как завещано Субэдэ-бали!» - торжественно объявил будущий Сотрясатель Земли, а затем рявкнул на всю Степь:
«Внемлите мне, Шавсаты, и не говорите, что не слышали: я, Атгиз-берз – плоть от плоти этой земли! Не Маалой, не Максуд, не Цхатай, а ЕРЗИД! Я слышу голос Первого Меча Степи и вижу путь, ведущий в Великое Будущее! Будущее, в котором моя кошма накроет весь Диенн! Тот, кто возьмет мою саблю, увидит, как горят каменные стойбища мягкотелых лайши, пригонит к своей юрте бескрайние стада тонконогих скакунов и приведет сотни белолицых и полногрудых лайш-ири. Тот, кто откажется – продолжит собирать и сушить кизяк, а вскоре проклянет день, когда пошел на поводу у своего мелочного самолюбия!»
Над толпой Шавсатов воцарилась тишина. Тогда Атгиз нашел взглядом самого молодого из своих бывших сородичей и… улыбнулся:
- Посмотри на оружие, коней и кольчуги моих побратимов. Хочешь иметь такие же или даже лучше?
- Да, берз! – восторженно выдохнул юнец. И стал первым человеком, присягнувшим будущему Сотрясателю Земли…
…Подмяв под себя Шавсатов, Атгиз сделал небольшую паузу, и вместо того, чтобы поспешить к стойбищу следующего рода, принялся делать из своих новых вассалов нормальное – по меркам просвещенной Делирии – подразделение. И сделал. А уже следующей весной повязал его кровью, сводив в более чем успешный набег на Морийор.
Возвращение Шавсатов в Степь было триумфальным. Еще бы – сотня с лишним воинов не самого сильного рода с легкостью взяла и сожгла два города. Причем не просто сожгла, но и основательно выпотрошила: обоз с награбленным, который они приволокли в стойбище, состоял из сотни с лишним телег, а число женщин, уведенных в полон, по разным данным, составило от семисот до полутора тысяч!
Четыре мелких рода упали под Сотрясателя чуть ли не в тот же день. А остальных пришлось заставлять. Кого силой, кого хитростью, кого обещаниями. Кстати, в процессе объединения Степи Атгиз показал себя на редкость расчетливой личностью: скажем, для того, чтобы подмять под себя самый сильный тогдашний род – Маалоев – он вызвал на поединок и убил мужа любимой дочери их вождя, а через какое-то время женился на вдове. Чтобы ускорить подготовку своей будущей армии, ввел понятие «багатур», после чего приволок в степь несколько десятков отставных сотников, способных выдрессировать самый тупой молодняк. А чтобы заручиться поддержкой служителей богов, каким-то образом протолкнул в орс-алуги преданного себе человека.
Кстати, появление Круга Последнего Слова и понятия «багатур» было не единственными нововведениями, появившимися при Атгизе. Стараниями Сотрясателя Земли ерзиды узнали, что такое железная дисциплина, научились считать себя частью единого народа, «заболели» культом клинка и т.д. Правда, большая часть «новых» традиций оказалась недолговечной. И ушла из жизни ерзидов сразу после гибели Великого Вождя Вождей.
При мысли о том, что к концу жизни Атгиза Сотрясателя Земли Великая Степь занимала практически весь Диенн, у меня испортилось настроение – найдись среди его наследников хотя бы одна личность, обладающая соизмеримой харизмой и силой духа, и восемнадцать лет ерзидского ига, под которым некогда стонали десятки королевств, могли легко превратиться в пятьдесят, сто или все двести!
«Идти вперед способны тысячи тысяч…» - всплыло в памяти одно из изречений Вождя Вождей. – «Вести за собой – единицы…»
«И слава Богам…» - подумал я, а затем криво усмехнулся, сообразив, что сталкиваюсь с такими «единицами» уж слишком часто. А затем вспомнил коротенький монолог Андивара Фарбо:
«Создавая силу, способную уничтожить Элирею, покойный граф Сарбаз не придумал ничего нового. По сути, он просто перечитал архивы, нашел толкового исполнителя, дал ему десяток хороших мечников и отправил всю эту компанию создавать нового Сотрясателя. Посудите сами – единственная разница в становлении берза Атгиза и берза Алвана заключается в том, что первый создал себя сам, а второго провели по уже проторенному пути…»
Вывод был очевиден, но неверен. Прежде всего потому, что Гогнар Подкова, найденный начальником Ночного двора Делирии, был не исполнителем, а той самой «единицей». Поэтому был так же опасен, как граф Сарбаз, Иарус Молниеносный или Атгиз Сотрясатель Земли. Кроме того, большую часть времени пребывания в Степи он оставался в тени, значит, умел не просто выживать, но и добиваться своих целей, действуя чужими руками.
«От него надо избавляться. И чем раньше – тем лучше…» - угрюмо подумал я, старательно отгоняя от себя мысль о том, что избавиться могут и от меня. В этот момент Вьюн, ехавший на чуть правее и позади меня, чуть пришпорил своего коня и негромко сказал:
- Судя по всему, сейчас свернем на Влар…
Задвинув мысли о Подкове куда подальше, я огляделся и утвердительно кивнул: дозорные, двигавшиеся в половине перестрела от основной части термена, подъезжая к очередной развилке, приняли чуть правее.
- Плохо… - через несколько мгновений так же тихо вздохнул Хогертс. – Стены там не чета Льесским или Кижерским…
- Разница в четыре локтя особой погоды не делает… - буркнул я. – Зато за стенами не только гарнизон, но и шестнадцатая и семнадцатая сотни Пограничной стражи…
- Хм… Они что, ушли с границы? – удивленно хмыкнул Вьюн, а затем стукнул себя ладонью по лбу: - Ну да, что им там делать-то? Ждать Золотую Тысячу, что ли?
- Графу Гайосу не до нас… - мрачно вздохнул я. – Он и его воины ловят ерзидов у себя в Онгароне…
- Да там ерзидов-то… - возмутился Хогертс, затем поскреб подбородок и недовольно сморщил нос: - Хотя, может, действительно много…
Ерзидов в Онгароне было не много и не мало, а ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы Бадинету Нардириену стало не до нас.
«Гогнар – редкая скотина…» - злобно подумал я. – «Вроде, союз из двух королевств, а воюем порознь…»
Мысль о том, что еще недавно в союзе был еще и Морийор, заставила разозлиться еще сильнее – я с силой сжал правый кулак, почувствовал, как отросшие за время мотаний по королевству ногти впились в ладонь, и заскрипел зубами:
«Ничего, справимся. Если, конечно, у меня все получится…»
- Назир-аши Алван-берза… – донеслось откуда-то сзади, и я, вскинув голову, увидел, что к передовому дозору Урешей подлетает сотня ерзидов на отборных белоснежных лошадях.
- Кто такие «назир-аши»? – поинтересовался я у одного из «своих» ерзидов.
- Эта сотня – телохранители. А вообще так называют всех, кто служит лично Алва-э-э-э...
Дзар не только запнулся на полуслове, но и слегка побледнел. Сообразив, что его затрусило не просто так, я повнимательнее вгляделся во всадника, мчащегося во главе отряда, и на всякий случай уточнил:
- Этот, скачущий первым, Алван-берз, да?
