Дэвид Гейдер - Украденный трон
Старая паутина была теперь повсюду. По большей части ее облепляла пыль, и бесформенные серые комья свисали со стен и потолка, однако время от времени Логэйн показывал спутникам новую паутину и даже паучков, которые удирали врассыпную от света факела. Логэйн сказал, что это зрелище его приободрило. Если здесь есть пауки, значит, здесь можно жить.
Спуск по этой громадной лестнице занял много часов. Роуэн вслух беспокоилась, что они в основном спускаются все ниже и ниже, а не идут в каком-то определенном направлении. Мэрик, однако, радовался уже и тому, что им пока не встретились порождения тьмы. Путники расчистили на дороге место для лагеря, хотя Логэйн настоял, что большой костер разжигать не стоит. Неизвестно, сколько воздуха, пригодного для дыхания, осталось в туннелях и каких тварей может привлечь свет, если костер будет гореть достаточно долго.
Мысль об этом лишила покоя всех, и в ту первую ночь на Глубинных тропах никто так и не смог выспаться как следует. Они по очереди несли стражу с одним-единственным горящим факелом, напряженно вглядываясь в тени, причудливо плясавшие вокруг. По правде говоря, никакой твари не составило бы труда подобраться к ним незаметно.
В тусклом свете, в воздухе, насыщенном пылью, ни один часовой не смог бы разглядеть ничего дальше десяти шагов. Все же от сознания того, что кто-то стоит на страже, становилось немного спокойнее и остальные могли хотя бы сомкнуть глаза, стараясь не думать о нависшей над их головами гигантской толще камня.
Хуже всего была тишина. Она окутывала путников, словно невидимый саван, и нарушали ее только их обессиленное дыхание да едва уловимый шорох ступавших по камню ног. Порой, когда путники останавливались, можно было различить чуть слышное пощелкивание, которое доносилось из темноты. Щелчки то затихали сами собой, то возникали снова, и никто не мог определить, что это за звуки. По этой причине все четверо держали оружие под рукой, но пока никто не нападал.
Так они шли два дня, уходя все дальше по Глубинным тропам. Они часто останавливались, чтобы отдохнуть и осмотреться, и это давало Катриэль возможность заняться ранами Мэрика. Она опасалась воспаления — особенно тревожила ее рана на голове, — однако по прошествии времени объявила, что целебные снадобья делают свое дело и принц успешно идет на поправку. Мэрик заявил, что давно уже пора, чтобы с ними для разнообразия случилось хоть что-то хорошее.
Со временем стало очевидно, что они идут не просто по туннелю, а именно по дороге. Хотя вокруг царило запустение, вдоль стен на равных промежутках высились каменные колонны и суровые изваяния гномов со стершимися от времени лицами. Вдоль основания стен тянулись глубокие желоба — Катриэль утверждала, что по ним когда-то текла раскаленная лава. Та же самая лава, по всей вероятности, собиралась в емкостях вдоль стен, освещая туннель. Логэйн спросил, откуда бралась эта лава, но таких подробностей Катриэль не знала. Возможно, это была магия, хотя всем известно, что гномы магией не пользуются. Впрочем, откуда бы эта лава ни бралась, теперь от нее не осталось и следа. Повсюду были только пыль и безмолвный сумрак.
На первом пересечении туннелей, до которого дошли путники, в стенах были высечены громадные руны. Все четверо как сумели очистили их от паутины и пыли, а потом Катриэль с факелом в руке внимательно изучала знаки.
— Они определенно гномьи, — пробормотала она. Затем постучала пальцем по одной из рун, которая повторялась несколько раз. — Видите? Эта руна состоит из двух частей — гва и рем. «Соль» и «водоем».
— Гварен? — Мэрик подался вперед и, придвинувшись вплотную к Катриэль, поверх ее плеча стал рассматривать руны. Эльфийка вздрогнула, но он этого не заметил. — Это дорога на Гварен, да? Гномий форпост носил точно такое же название.
— Кажется, эта руна указывает на правый туннель, — Катриэль, обеспокоенно хмурясь, взглянула на Мэрика, — но все-таки я не уверена.
— Уж лучше доверять твоим догадкам, чем моим, — ухмыльнулся он.
Роуэн и Логэйн обменялись скептическими взглядами. Молодой генерал давно уже перестал полагаться на свое чувство направления.
Через день или чуть меньше (правда, чем дольше они пребывали в вечном сумраке, тем труднее становилось подсчитать, сколько прошло времени) путники обнаружили тейг — пещеру, в которой гномы устроили поселение. У входа в тейг высилась внушительная груда камней — по всей вероятности, след давнего обвала, — и на то, чтобы расчистить проход, ушло несколько часов нелегкого труда.
Пляшущий свет факелов не мог проникнуть в самую глубину тейга, но и то, что увидели путники, живо напоминало величественные каменные замки. Вдоль галерей, которыми соединялись здания, некогда тянулись громадные колонны, сплошь испещренные рунами. Теперь почти все это великолепие рухнуло, превратилось в развалины, каменные остовы былого.
Паутина была повсюду. Невесомые серые завесы протянулись между зданиями и стенами пещеры, и чем выше поднимался взгляд, тем гуще становилась паутина, пока наконец свет факелов не становился бессилен пробиться сквозь ее пелену. Казалось, тейг находится в гигантском коконе, надежно Укрытый от течения времени в извечной темноте и тишине.
— Осторожно, — вполголоса предостерег Логэйн, опуская факел, чтобы не подпалить паутину.
Огонь мгновенно добрался бы до самого свода пещеры, и горящая паутина, скорее всего, обрушилась бы на их головы.
— Чувствуете? — спросила Роуэн, осторожно ступив вперед по грудам каменных обломков.
Тронув пальцами щеку, она обеспокоен но огляделась по сторонам. У всех остальных округлились глаза, потому что они почувствовали то же самое — едва ощутимое дуновение, касавшееся их лиц в душной, неподвижной темноте.
— Воздух, — прошептал Мэрик. — Откуда-то идет воздух.
Он был прав. Откуда-то сверху шел поток воздуха, и можно было увидеть, как чуть заметно колышется над головой паутина, едва освещенная пламенем факелов. У гномов, должно быть, имелись дымоходы, либо это были те самые вентиляционные ходы, о которых рассказывала Катриэль.
А еще здесь были слышны звуки. Стоя на пороге тейга, все четверо понимали, что пощелкивание стало намного отчетливее. Оно то обрывалось, то начиналось снова, но исходило определенно отсюда. Они так долго не слышали почти ничего, кроме собственных шагов и дыхания, что не уловить посторонний звук было невозможно.
Лицо Катриэль залила смертельная бледность, и, как ни старалась эльфийка скрыть страх, ее выдало то, как тревожно она вглядывалась в темноту.
— Что это… что это за щелчки? Может, падают камни?
Никто ей не ответил. Даже сама Катриэль не верила собственным словам.
— Может, нам вернуться? — прошептала Роуэн.
Мэрик покачал головой:
— Никакого обходного пути мы не видели. Нам придется либо пойти вперед, либо возвращаться к самому выходу на поверхность.
Обсуждать и в самом деле было нечего. Логэйн шагнул вперед, настороженно выставив перед собой меч, и с опаской вгляделся в нависшую над головой пелену паутины:
— Если понадобится, подпалим ее.
Мэрик двинулся вплотную за ним:
— Но ведь это опасно?
— Я сказал — если понадобится.
Они продвигались медленно, обнажив клинки и прикрывая спину друг другу. Каждый шаг по каменному крошеву был тщательно выверен, а потому шли они без единого звука. И дышали беззвучно, едва-едва. Все четверо на ходу медленно покачивали перед собой факелами, силясь в их зыбком свете разглядеть хоть что-то во тьме развалин. Напрасный труд — они видели только разрушенные арки, колонны и груды камня. В тишине, словно насмехаясь над ними, плясали тени.
Шаг за шагом, крадучись пробирались они по растрескавшимся остаткам того, что когда-то было длинной мощеной дорогой, проложенной между громадными, давно опустевшими зданиями. На одной из стен сохранились поблекшие следы фрески — бирюзовые и алые пятна, смутные очертания полустершегося лица. Одни только глаза и можно было еще различить, и эти нарисованные глаза взирали на путников с немым изумлением.
Логэйн вдруг остановился, и Мэрик, шедший следом, едва не налетел на него. Они стояли у подножия огромной статуи исполинского воина высотой сотни футов, которая, вполне вероятно, упиралась головой в далекий свод пещеры. Великан потемнел от времени, и Мэрик мог побиться об заклад, что еще никогда в жизни не видел такой громадины. Статуя, судя по всему, была изваяна из цельного куска мрамора.
— Дыхание Создателя! — пробормотал Мэрик, снизу вверх глядя на исполина.
Остальные тотчас замерли. Глаза Катриэль широко раскрылись, и она шагнула к подножию статуи.
— Не трогай эту штуку, — предостерег Логэйн, но эльфийка словно и не услышала его.
Основанием статуи служила громадная квадратная колонна, испещренная покрытыми пылью знаками.
