Клайв Леннард - Источник судеб
Пассажиры причалившей ладьи спустились тем временем по сходням и исчезли в толпе.
— Могу ли я задать тебе один вопрос, уважаемый Сантидио? — елейным голосом спросил Паш-мурта, и зингарец понял, что тот решил, наконец, перейти к делу.
— Рад буду помочь, — отвечал он, хотя и не испытывал особого уважения к работорговцу, единственным извинением для которого считал тот факт, что перекупщик торгует черными. — Все же мы вместе плывем от самого Куша.
Он немного покривил душой: торговец «черным углем» погрузил свой товар на борт катафракты в укромной бухте острова Сиптаха, где была перевалочная база морских разбойников.
— Видишь ли, — вкрадчиво начал Паш-мурта, — среди моих невольников, которые по большинству своему захвачены среди диких племен, не многим отличных от обезьян, которые во множестве обитают в джунглях Амазонии, есть одна рабыня, не похожая на прочих. Ее схватили в устье реки Зархебы, где эта девушка имела неосторожность удить рыбу со своей долбленой лодки. Она, конечно, дикарка, но откуда-то знает немало гирканских слов, так что с ней вполне можно объясняться. Кожа ее более светлая, чем у обитателей Черных Королевств, кроме того, она наделена некоторыми необычными способностями…
— Что ты имеешь в виду? — заинтересованно спросил зингарский путешественник, за долгие годы скитаний так и не утоливший свою жажду ко всему необычному.
— Взгляни сам, — сделал приглашающий жест Паш-мурта.
На верхней палубе уже сидели на досках, скрестив худые черные ноги, его невольники: три десятка мужчин и женщин, единственной одеждой которым служили короткие юбки из пальмовых листьев. На грязных шеях бусы из морских раковин, носы и уши проткнуты костяными палочками и кольцами. Мужчины были жилисты и низкорослы, а женщины с отвисшими плоскими грудями годились разве что для грязной работы наравне с домашней скотиной.
Среди дикарей Сантидио сразу приметил девушку с более светлой кожей, робко сидевшей на корточках чуть поодаль. Лицо ее было красиво, черные волосы коротко острижены, а гибкий стан покрывал кусок тонкой материи с вырезом для шеи, скрепленный с боков красными завязками. На этом странном платье неловкими стежками вышит был какой-то незамысловатый орнамент.
— Подойди, Ваная! — велел Паш-мурта рабыне. Она поднялась и нерешительно приблизилась, ступая по горячим доскам палубы маленькими босыми ступнями.
— Этот господин хочет посмотреть, что ты умеешь, — сказал работорговец.
Девушка безропотно выгнулась назад, ее голова показалась снизу между чуть раздвинутых ног, а смуглые ладошки охватили точеные колени. Она как-то виновато улыбнулась и вдруг покатилась по палубе, словно обруч из ивовых прутьев. Потом встала и легко закинула одну ногу себе за шею, так что розовая пятка виднелась рядом с ее худой щекой.
— Женщина-змея, — заключил Сантидио. — Что ж, я видел таких в Вендии. Ты, наверное, хочешь продать ее подороже и интересуешься, где это можно сделать?
Паш-мурта поклонился.
— Она может часами стоять в самых удивительных позах и нисколько не устает, — сказал он. — Может быть, ты укажешь мне владельца какого-нибудь цирка и дашь ему свои рекомендации?
«Тебе нужны ручательства зингарца, потому что ты отлично знаешь законы, — подумал Сантидио: — В Кордаве разрешено торговать только черными, а эту девушку можно отнести к ним лишь с большой натяжкой. Впрочем…»
— Мне пришла мысль получше, — сказал он. — Я порекомендую тебе покупателя за десятую часть ее цены в качестве вознаграждения. Видишь ли, я поиздержался в дороге, но не хочу сразу отправляться к королю, который еще не знает о моем прибытии. Хочу сначала осмотреться.
Паш-мурта радостно закивал.
— Конечно, конечно! А таможенникам мы можем сказать, что она твоя служанка. Чтобы не платить лишнюю пошлину, — добавил он поспешно.
Зингарец пропустил эту реплику мимо ушей и продолжал:
— Прежде, чем отправиться в путешествие, я вращался в высших кругах кордавского света и знаю одну даму, которая может оценить необычные способности девушки. Она кофитка, но замужем за одним здешним вельможей. У нее огромная вилла, где она держит множество удивительных… мн-э… людей.
Он не сказал «невольников», потому что официально любой человек, чей цвет кожи хоть немного отличался от цвета каменного угля, считался свободным гражданином Зингары. Сантидио сам когда-то работал над этим законопроектом и очень им гордился.
— Я заплачу пятнадцатую часть, — сказал работорговец, — из большого уважения к тебе.
Сходни уже были спущены, и черные невольники, связанные длинной пеньковой веревкой и подгоняемые тремя надсмотрщиками, сходили на пристань. Паш-мурта и Сантидио последовали за ними. Рядом с зингарцем, глядя вокруг широко распахнутыми изумленными глазами, шла Ваная.
* * *
Конан мрачно вышагивал среди пестрой толпы рядом с фаллийцем, чей малиновый берет, изрядно уже грязноватый, плыл на уровне его плеча. Да Дерг имел вид человека, которому пора составлять завещание: лицо побледнело и осунулось, прежде надменные губы складывались теперь в какую-то жалкую гримаску, он спотыкался и придерживался за рукав бритунского наряда своего спутника.
Конана злил этот маскарад. На боку у него висел короткий меч в дешевых ножнах, годный, по мнению киммерийца, скорее для колки орехов, чем для серьезного дела. Впереди бежал мальчишка из гостиницы в длинной хламиде, представлявшей умопомрачительную смесь из плохо пришитых заплат и прорех, сквозь которые виднелось грязное тело. Мальчишка крутился, словно вьюн, то ныряя в боковые улицы, откуда высовывался с видом заговорщика, поджидая своих неторопливых клиентов, то бежал перед ними задом наперед, размахивая руками, приплясывая и тараторя.
— …И самые дешевые номера во всем городе! — трещал он, беспрерывно почесываясь. — Конечно, от моря далековато, но что там море: сырость, да и шумновато в порту. Давеча пьяные матросы из Аргоса сцепились с местными, большая была драка, пятерых убили, а одному выкололи глаз. И девки там дурные, половина работает на дона Банидио, а дон Банидио держит такие цены… Чего вам платить лишнее за старых шлюх? Вот у нас девочки пальчики оближешь, хозяин не строгий, можно и просто за выпивку сговориться… А море, что море, из окна видно!
В черных, как сливы, глазах временами мелькал страх: больше всего мальчишка боялся, что клиенты передумают, отправятся куда-нибудь в другое заведение, а он лишится медной монетки, которую получал от хозяина в уплату за настырность и умение беспардонно врать путешественникам. Он никак не мог уразуметь, отчего это богато одетый вельможа и здоровяк-бритунец согласились тащиться на другой конец города, хотя в центре и у моря было множество шикарных гостиниц.
