Лайан Герн - Сияние луны
Я отыскал его у небольшого ручья. В одиночестве он смывал кровь с лица и рук, приводил в порядок волосы и бороду: собирался покончить с собой. Шигеру снял шлем и расслабил доспехи. Сидел такой спокойный, словно перед купаньем в ручье.
Меч сказал мне: «Это мой хозяин». Я позвал: «Господин Отори!» Когда он обернулся, я стал видимым и протянул ему оружие.
«Ято», – приветствовал он меч, взял его обеими руками и глубоко поклонился. Шигеру посмотрел на меч, затем взглянул на меня и вышел из некоего транса.
Я сказал нечто вроде: «Не убивайте себя», и добавил так, словно моими устами говорил Ято: «Живите, чтобы отомстить». Шигеру улыбнулся, вскочил на ноги, не выпуская меч. Я помог ему вернуться в дом матери в Хаги. По дороге мы стали друзьями.
– Я не знала, как вы познакомились, – сказала Шизука. – Оказывается, ты спас ему жизнь.
– Не я, а Ято. Так он переходит от одного хозяина к другому. Такео получил его из рук Юки в Инуяме. Тогда она ослушалась Кикут, и ей перестали доверять.
– Какая странная воля судьбы, – пробормотала Шизука.
– Да, между нами есть связь, и с этим ничего не поделаешь. Ято выбрал Такео и пришел к нему через мою дочь, именно поэтому я чувствую, что должен объединиться с ним. Кроме того, тогда я сдержу обещание не причинять ему вреда и хоть как-то искуплю вину за роль, сыгранную в гибели Шигеру. – Кенжи замолчал, затем тихо добавил: – Я не видел выражения его лица в ту ночь, когда мы с Такео не вернулись в Инуяму, однако в снах Шигеру приходит ко мне такой опечаленный.
Они оба погрузились в размышления. Комнату осветила неожиданная вспышка молнии, и Шизука услышала перекаты грома далеко в горах. Кенжи продолжил:
– Надеюсь, твоя кикутская кровь не разъединит нас теперь.
– Нет, ты принял верное решение, и мне от него только легче, потому что я смогу сохранить верность Каэдэ. Сожалею, но я никогда не смогла бы пойти против нее.
Услышав такое, Кенжи снова улыбнулся.
– Я так и думал. Не только из-за твоей привязанности к Каэдэ, я знаю, как хорошо ты относилась к
Шигеру и госпоже Маруяме, не говоря уже о твоем участии в союзе с Араи. – Дядя пристально смотрел на нее. – Шизука, ты не особо удивилась, когда я рассказал тебе о записях Шигеру. Я давно пытаюсь вычислить, кто мог выдать всю информацию о Племени.
Шизука невольно задрожала. Непослушание – точнее предательство, если называть вещи своими именами, – всплыло на поверхность. Она даже думать боялась о том, что Племя с ней сделает за это.
– Это была ты, да? – спросил Кенжи.
– Дядя, – начала она.
– Не бойся, – быстро успокоил он. – Я никому не скажу. Мне только хочется знать, почему Ты так поступила.
– Уже после Егахары Шигеру искал союза с Сейшу, поделился своими намерениями с Араи, а я подслушала и передала Йоде. Это из-за меня клан Тоган одержал победу, из-за меня погибло десять тысяч человек в бою и еще несметное количество от пыток и голода. В последующие годы я наблюдала за Шигеру и восхищалась его терпением и стойкостью. Он казался единственным хорошим человеком на свете, а я была так виновата перед ним. И тогда я решила помочь ему, искупить свою вину. Он задавал много вопросов о Племени, и я поведала все, что знала. Было несложно сохранить этот случай в тайне, меня всю жизнь учили держать язык за зубами. – Шизука помолчала. – Я боялась, ты сильно разозлишься.
Кенжи покачал головой.
– Так бы и было. Узнай я об этом раньше, пришлось бы наказать тебя и убить. – Дядя смотрел на племянницу с восхищением. – Ты и правда бесстрашна, как Кикуты. Я рад, что ты так поступила. Помогла Шигеру, а теперь это наследие защищает Такео.
– Поедешь к Такео?
– Я надеялся получить хоть какие-нибудь вести. Скоро вернется Кондо. В противном случае, да, я отправлюсь в Маруяму.
– Пошли меня. Одному тебе слишком опасно. И станет ли Такео доверять кому бы то ни было из Племени?
– Возможно, мы сделаем это вдвоем. И заберем твоих сыновей.
Шизука не сводила с Кенжи взгляда. Над ухом свистел комар, но у нее не поднималась рука отогнать его.
– Отдадим ему ребят в знак нашей верности, – тихо произнес Кенжи.
Снова сверкнула молния, гром прогремел уже ближе. Вдруг начался ливень. Вода бежала с крыш, в саду запахло сырой землей.
* * *
Дождь заливал деревню три-четыре дня. До возвращения Кондо пришло послание от девушки семьи Муто, которая работала на юге, в доме господина Фудзивары. Оно было коротким и сбивчивым, без всяких подробностей: видимо, писалось в спешке и страхе. В резиденции находится Ширакава Каэдэ, она вышла замуж за Фудзивару.
– Что они с ней сделали? – ахнул Кенжи, от гнева позабыв горе.
– Мы всегда понимали, что брак с Такео не захотят признать, – сказала Шизука. – Полагаю, все было подстроено Фудзиварой и Араи. Господин хотел жениться на ней еще до отъезда весной. К сожалению, я поддерживала их дружбу.
Шизука представила, как Каэдэ сидит в неволе роскошного дома, вспомнила о жестоком нраве дворянина и пожалела о своем пособничестве.
– Не понимаю, что со мной, – сказала она дяде. – Раньше я относилась ко всему равнодушно. Теперь события задевают меня до глубины души, я сотрясаюсь от ужаса и ярости. Мне так всех жаль.
– Увидев госпожу Ширакаву в первый раз, я был растроган, так плачевно было ее положение, – согласился Кенжи. – Теперь к ней невозможно не испытывать сострадания.
– Как поступит Такео? – подумала Шизука вслух.
– Пойдет войной, – решил Кенжи. – И почти наверняка потерпит поражение. Видимо, уже поздно пытаться заключить с ним мир.
Казалось, на плечи дяди снова взвалилось горе. Шизука боялась, что Кенжи последует за дочерью, и старалась не оставлять его одного.
До возвращения Кондо прошла неделя. Небо прояснилось, и Шизука пошла в храм помолиться богу войны, чтобы он защитил Такео. Она поклонилась изваянию, встала, трижды хлопнула в ладоши и отчаянно попросила спасения для Каэдэ. По дороге домой из ниоткуда возник Таку.
– Ха! – радостно воскликнул он. – На этот раз ты меня не заметила!
Шизука изумилась, поскольку действительно не слышала его приближения и ничего не видела.
– Молодец!
Таку широко улыбнулся:
– Вернулся Кондо Кичи. Ждет тебя. Дядя хочет, чтобы ты послушала новости.
– Постарайся случайно тоже не услышать их, – дразнила она.
– Мне нравится слышать разные вещи, – ответил он. – Люблю узнавать чужие секреты.
Таку побежал вперед по пыльной дороге, теряясь из виду при каждом переходе из-под солнца в тень. «Для него это просто игра, – думала Шизука, – для меня когда-то все тоже было игрой. Но однажды стало реальностью. Почему? Что же случилось? Все из-за того, что я познала страх. Страх потерять близких людей».
