Мария Трещёва - Врата Бальдура
– Себе дороже сделает, – усмехнулась Равена. – Если что – кричи! – Громко сказала она им вслед.
– Хорошо! – Пришёл ответ от барда.
Имоен, похоже, только что заметила его руку в своей. Она сначала покраснела, а потом над безжизненным руслом разнёсся её заливистый смех.
После захода солнца все семеро сидели у костра. Имоен делилась впечатлениями от руин. Бард, который представился как По, удивлялся рассказанной историей о приключениях друзей. Он сказал, что Клыкастый Лес начинается севернее развалин магической школы Улькастера. Сначала идёт часть, называемая Ларсвудом, а затем Пелдивейл. Хотя, как их различить – не известно.
– Я бы посоветовал вам пройти нормальной дорогой до «Дружеской Руки», а там уже повернуть на лес, – По снова взялся за лютню.
– Слушай, ты сказал, что пришёл сюда в поисках вдохновения. Какого именно? – Равена хотела подбить барда на игру.
– Ну, я писал балладу об этих событиях. Описание исторической битвы прошло, как по маслу, а дальше – стоп. Вот и пришёл сюда в надежде дописать часть-легенду. В ней говорится, что проклятый предатель был приговорён после смерти вечно скитаться по катакомбам под крепостью, чтобы соединиться с душами тех, кого убил. Но неведомая сила заставляет его петлять по коридорам. Он не может найти покой, как и остальные рыцари, что ждут его. Они давно простили его и жгут огонь, чтоб он нашёл их, но всё тщетно. И только их вздохи разрывают тишину… О! хорошая строчка, надо куда-нибудь её вставить.
– Призраки, – фыркнула Джахейра. – Это наверняка выдумки.
– Прошлой ночью мне это так не показалось. Я слышал вздохи. Будто сам камень руин вздыхал. А вон в том окне горел огонь, а я-то знаю, что его ну никак нельзя там зажечь.
– Может, споёшь нам эту балладу, а? – Вкрадчиво спросила Имоен.
– Она… это… ещё сыровата…
Имоен похлопала ресницами.
– Я вас предупредил, – ухмыльнулся бард.
Он подстроил лютню и полился красивый мотив. Музыка была немного не доработана, кое-где По сбивался, но она чётко оттеняла текст. Шла маршем во время битвы, почти замирала при убийстве рыцарей и плакала во время взятия крепости. Она гордилась красотой Моста Файервайн в былые времена и наполняла слушателей надеждой, что когда-нибудь проклятье падёт. Сама баллада тоже требовала поправок. Ритм порой прыгал, рифма хромала, наизусть По её ещё не помнил, поэтому пел по бумажке. Голос у него был певучий и приятный, он мог играть им, как того требовала баллада. Пел он от души, отчего слушать его было приятней вдвойне. Время от времени Равена оборачивалась на слепое окно руин, но ничего, кроме тёмно-синего клочка неба и пары звёзд там не видела. Бард закончил игру, и благодарные слушатели одарили его аплодисментами. Парень расплылся в улыбке.
Как и во многих низинах, на Мост с заходом солнца опустился туман. Спать было холодно и мокро. Равена и Имоен жались друг к другу как можно ближе, но крепко заснуть всё равно не получалось. Сквозь тревожную дрёму в сознание вкрался звук. Тихий, ненастойчивый стон… будто камень вздохнул. Сёстры одновременно открыли глаза и вскочили. У костра сидели Халид и Джахейра (они этой ночью дежурили). С широко распахнутыми от удивления глазами полуэльфы указали в сторону руин. В маленьком окне горел огонь. Слепое окно смотрело на них с надеждой, и эта надежда горела мягким, ровным, тёплым светом. По приоткрыл глаз, хихикнул, мол, а вы не верили, и снова засопел.
Наутро бард пожелал путешественникам лёгких дорог, подмигнул Имоен и продолжил свой путь дальше.
Равена не сводила глаз с остатков крепости. Едва забрезжил рассвет, как камень последний раз глубоко вздохнул и будто погасил этим вздохом свечу в маленьком окне. Всё затихло, и солнце осветило лишь безжизненные руины, крепко увитые плющом. Все готовы были сорваться в дорогу, но её что-то не пускало. К полудроу подошла Имоен. Сёстры встретились глазами лишь на миг, и этого хватило, чтобы вынести решение. Две пары глаз – одни синие, как сумеречное небо, другие чёрные, как непроглядная тьма – впились в Джахейру. Девушки не спрашивали совета, они ставили друида перед фактом.
– Нет! – Как можно твёрже сказала полуэльфийка.
В ответ они лишь похлопали ресницами.
Через несколько минут команда спускалась в катакомбы.
– И как только я могла согласиться, – снова недовольно ворчала Джахейра.
– У тебя не было выбора, – попыталась успокоить её Дайнахейр. – Они ещё так молоды. Им хочется познать неизведанное.
Ведьма из Рашемана была не на много старше названых сестёр, но пережила больше, поэтому говорила о них, как о детях.
– Имоен ведь была права: мы в очень серьёзной ситуации. Может им больше не придётся испытать азарт приключений.
– Поэтому-то я и не настаивала на отказе, – грустно улыбнулась Джахейра. – Просто…
– Ты боишься за них.
– Да.
Катакомбы казались бесконечными. В поворотах, тупиках и развилках не было никакой системы. Складывалось впечатление, будто тот, кто создал этот проект был не совсем в ладах с головой. Ещё один намёк на то, что строитель был болен на голову – ловушки. Их было, мягко говоря, очень много. И это были не только огненные стрелы, выстреливающие из держателей для факелов, или шипы в рост человека, норовящие проткнуть неосторожного гостя от пяток до самой макушки. После очередного поворота в очередной узкий коридор Равена зацепила-таки какую-то из них. Раздался характерный щелчок, и на девушку начала двигаться стена огня с огромной скоростью. Воительница еле успела отпрыгнуть и увлечь за собой Имоен. Из дверного проёма вырвалось пламя, уничтожая всё на своём пути. Благо вся остальная команда немного отстала и не видела этого. Названые сёстры решили сохранить это втайне от Джахейры.
Но это всё было терпимо по сравнению с огромными стаями кобольдов, которые обжили это заброшенное место. Самое проблемное было то, что подавляющее большинство среди них было так называемые коммандос. Огненные стрелы сыпались отовсюду, поджигая паутину на стенах. Узкие извилистые коридоры давали кобольдам достаточно преимущества. И хотя ватага существ после нескольких стычек поредела, численный перевес оставался всё же на их стороне. Друзьям пришлось отступить, но волей злого случая они оказались в тупике. «Лающие демоны» сгрудились у входа в тупик, однако преследование прекратили, даже стрелять перестали. Один из кобольдов что-то коротко пролаял, и стая разбрелась по коридорам.
Удивлённая Равена провожала взглядом удаляющихся длинными прыжками противников. Для них это был весьма странный поступок, хотя он пришёлся как раз ко времени – надо было отдохнуть. Воительница с удовлетворением заметила, что сражаться здесь пришлось ничуть не меньше, чем в Крепости Гноллов, а может даже предстоит и больше, но она менее устала и практически не заработала ран. Углубившись в размышления, девушка не сразу услышала вздох позади себя, прямо над самым ухом. Сердце упало в пятки и замерло там, когда воительница обернулась. В тупике стояли призраки рыцарей, убитых три сотни лет назад. Они вздыхали, и эти вздохи впитывал камень. Они были прозрачны и невесомы, будто причудливые облака пара. Тот, который стоял рядом с Равеной прошептал: «Вместе…Покой…» Тихий голос исходил будто не от призрака, а был принесён оттуда – из загробного мира – случайным ветром.
