Ярослава Кузнецова - Химера
Эрмина украдкой глянула на супруга, успокаивающе сжала тонкие пальцы, лежавшие на белом сукне рукава его мундира. Герейн еще раз окинул взглядом зал, расчерченный яркими узорами света, сотни глаз посмотрели на него в ответ. Улыбнулся, учтиво проводил Эрмину к трону, просторному, на двоих, для короля и королевы, усадил ее, вернулся и начал приветственную речь. Голос его был ясен, размерен и ничем не выдавал тяжелого смятения, царившего в душе. Отсутствие вестей с Севера, смута на Юге, вызывающие тревогу непонятные события последних дней, мрачные предсказания Врана, рост напряженности в отношениях с дролери, недовольство высоких лордов…
Политическая ситуация в северном и южном блоках напоминала огромный бурлящий котел, куда сыплют специи и приправы с десяток поваров сразу — Герейн и сам недавно подкинул туда щепоть жгучего перца. А вот чья рука помешивает это варево?
Посол Южного берега, смуглый, темноволосый, еле шевеля губами, говорил что-то своему спутнику, Герейн его не узнал. На лице посла с легкостью угадывалась тревога. Неудивительно. О событиях в Южных Устах король узнал еще ночью, сразу после того, как лестанский десант начал высадку в порту. Он в некотором роде предвидел эти события. Вот только принц Алисан должен быть уже в столице, чтобы правильным образом отреагировать на них.
Сэнни. Сэнни. Сэнни.
Что там стряслось.
— Приветствую вас, прекрасные господа, и спасибо что пришли поздравить меня с праздником.
Гости молча внимали. Голос его, ясный, но негромкий, с легкостью разносился по всему залу — тут была великолепная акустика.
— … Королевская власть, немыслимая без поддержки высоких лордов, означает для нас единство всего Дара, возращение к легендарным традициям прошлого, стабильность и процветание сильного государства… Солидный технологический рывок, позволивший значительно опередить… экономический подъем… дружественные связи с соседними странами, культурный обмен и взаимопомощь…
Эту речь он, как всегда, написал заблаговременно и не счел нужным отклоняться от намеченного курса. Неплохая вобщем-то речь, довольно связная. Посол Южного берега из смуглого стал оливково-зеленым, но не утратил вежливо-заинтересованного выражения на лице. Посол Сагая, раскосый, чернявый, коротко стриженый, в наглухо застегнутом мундире без всяких украшений, но из шелка немыслимой стоимости, невозмутимо потягивал какой-то напиток. Потрясающее спокойствие, учитывая, что из Южных Уст как раз сейчас идет баржа со священной сагайской землей и ее сопровождает древесный демон-сокукетсу, величайшая ценность, которую только может даровать император Арья своему коронованному собрату. Герейн с помощью этого подарка рассчитывал восстановить Тинту, благословенный и цветущий дарский край, до основания разрушенный войной.
Говорят, за неудачи сагайский император попросту казнит своих посланников, а вся ответственность за доставку груза лежит на этом невысоком, неестественно прямом человеке. Как он спокоен — стоило бы поучиться. Наверняка знает, что сейчас творится в Южных Устах. Вот не вовремя! Герейн, конечно, предполагал, что заварушка начнется, но не ранее, чем через пару недель… Однако Фервор тоже клювом не щелкает.
Котел с кипящим супом.
— Я высказываю надежду на то, что мир и благоденствие…
Он говорил и говорил, а меж лопатками по спине гулял холодный сквозняк. Из распахнутых окон доносилась музыка и воинственные выкрики — рыцарье гуляет. Воздух сладко пах липовым цветом и от этого было тошно. Легкий венец Лавенгов, безусловный новодел — бронзовый обруч с зубчиками-каманами, сдавливал виски.
Страшно подумать, что многие поколения королей носили древнюю тяжеленную корону с огромными крыльями по бокам и сложносочиненным верхом — и в самые тяжелые минуты царствования как, должно быть, пригибала эта корона к земле их серебряные головы! Герейн надевал ее только на осенний турнир — во время которого его опоясанные подданные дружно слезали со своих танков, самолетов и боевых кораблей, и садились в седла, брали в руки мечи и копья. Каждый рыцарь должен равно владеть всеми видами благородного оружия и время от времени доказывать это.
Алисан неизменно называл эти турниры "парадными выходами в дурацком". Хотя расшитая и величественная одежда старого времени шла им обоим, да и приятно было поглядеть, как тот же Эмор Макабрин выезжает со своими верными: на здоровенном белом жеребце, со щитом у изукрашенного седла и кованым шлемом под мышкой.
— Пусть же праздник начнется, — закончил Герейн и позволил себе едва склонить голову — королевское приветствие гостям окончено. Добрался до трона и сел, борясь с желанием закрыть глаза. Еще надо будет танцевать с королевой и беседовать с гостями, а то они обязательно заржавеют и испортятся.
— Вран, — одними губами прошептал он, не оглядываясь — и так знал, что черный дролери неподвижно стоит за спинкой трона, как изваяние. В гробу Вран видал все эти празднества, но считал нужным приходить по каким-то своим, неизвестным причинам. Гости гомонили, оркестр играл вальс, текучий, как вода Ветлуши.
— Да, Рэнни?
— Вран, отправь на север ската. Я приказываю.
Молчание. Оркестр играет вальс.
— Да, мой король.
Эмор Макабрин, который ждал окончания королевской речи с негнущейся спиной, скрестив руки на груди, решительным шагом поднялся на тронное возвышение. Будь Герейн котом, прижал бы уши и зашипел — известно, чего эта железнозубая макабра хочет.
— Ваше величество, — сходу взял быка за рог лорд Эмор. — Как вы думаете решать ситуацию с Южным берегом? Ждете, пока Лестан там закрепится и даст нам под зад? Каждая минута на счету.
— Совет Лордов соберется завтра в полдень, — мрачно ответил Герейн. — Не поверю, что вам не прислали приглашение, добрый сэн.
Стал бы я раздумывать, если бы принц со своей эскадрильей был тут. А тебе я не доверяю, сам знаешь.
Доверяй — не доверяй, деваться тебе некуда, молодой король, сказали зеленые яркие, ни на год постаревшие глаза. Давай, скажи, что я тебе нужен. Ну. Отдай приказ.
— Пятнадцать лет назад я был вынужден принести тебе присягу, молодой король. Не думаю, что моя честь позволит нарушить ее, — сказал он вслух.
— В давние времена правой рукой короли Дара опирались на Макабринов, и лишь левой — на Маренгов, — неторопливо ответил Герейн.
И что вы, Макабрины, делали с этой рукой, задери вас полуночные. Иногда по локоть откусите, а то и по плечо… Бесконечные мятежи, заговоры — рычите и шатаете трон уже с десяток столетий… И это ведь ты, старый черт, ляпнул во время одной из ваших попоек в Алагранде, что братья Лавенги хороши только на крепкой сворке у твоего сапога, и никак иначе. А мне донесли. Какого полуночного я тебе молодой, мне триста лет!
