Рэйя - Наследие Говорящих
Она удивленно посмотрела на слизеринца, явно недоумевая, откуда ему известно, как её зовут. Помедлив, гриффиндорка насторожено кивнула.
— Фуф, наконец‑то, — он слабо улыбнулся, — я уже давно хочу поговорить, но ты постоянно сбегаешь.
Девочка залилась краской и отвела глаза.
«Какая‑то она слишком стеснительная для Уизли», — отстраненно подумал мальчик.
— На самом деле вопрос глупый, но все же, ты… хм… ты случайно не теряла тетрадку в начале года?
Она нахмурилась:
— Тетрадку?
— Ну, скорее даже дневник… такой старый, в кожаном переплете и… — он замолчал. По тому, как изменилось и побледнело её лицо, Гарри понял, что она поняла, о каком дневнике идёт речь.
— А что? — напряженно спросила Джинни.
— Да знаешь… я вроде как нашел его и…
Она охнула и опять покраснела, Гарри подумал, не пойдет ли у неё носом кровь от такой резкой смены "расцветки". Вообще, он впервые встретил человека, который от пепельно–белого так быстро сменял цвет до ярко–красного. Слизеринец поспешил разъяснить, пока она не сбежала.
— Я просто хотел узнать, откуда у тебя этот дневник?
Уизли перестала покрываться пятнами и взглянула на него более осмысленно.
— Вообще‑то я не знаю, — призналась она, — я просто как‑то нашла его среди книг и решила, что могу использовать его для… для… — и она опять смутилась. Поттер уже успел различить несколько оттенков красного в зависимости от степени смущения.
— А ты… хм… ничего странного в этом дневнике не обнаружила? — осторожно уточнил он.
Тут она снова побледнела.
— Ты тоже? — прошептала она. — Он и с тобой говорил?
— Он?
— Мальчик, который живет в дневнике, — взволнованно пояснила Джинни, — он говорил со мной… а потом я потеряла дневник. Кстати, — она вдруг сощурилась, — а откуда ты узнал, что тетрадь была у меня?
— М–м-м–м-м… вычислил методом взаимоисключений, — заумно пояснил Гарри, она явно его не поняла, но вроде бы поверила. — Значит, откуда эта тетрадь взялась, ты не знаешь, — вздохнул Поттер, Джинни покачала головой. — Жаль.
— А ты… а почему ты спросил? Он… он что‑то тебе рассказал? — запинаясь, выдавила из себя гриффиндорка.
— Просто довольно интересная тетрадка, — максимально равнодушно сообщил Гарри, — хотел узнать, кому она принадлежит. Спасибо за помощь.
Она пожала плечами, давая понять, что, в общем‑то, ничем ему и не помогла. Потом с сомнением посмотрела на него.
— Тебе, может быть, в больничное крыло нужно? — робко спросила девочка.
— Нет, я сейчас посижу тут немного, и все будет хорошо, — заверил её слизеринец, гриффиндорка недоверчиво нахмурилась, но спорить не стала.
— Что ж, — помедлив, протянула Джинни, — тогда я пойду?
— Иди, — смилостивился Поттер, заметив, что девчонка уже не знает, куда себя деть от волнения. Младшую Уизли как ветром сдуло, он только и успел заметить волну огненно рыжих волос, когда гриффиндорка скрылась за поворотом.
«Неужели я так пугаю людей?» — удивленно подумал он, но потом его сознание заняли более важные мысли. От Джинни он в итоге не узнал ничего важного, кроме того, что дневник попал к ней каким‑то мистическим образом. Что ж, это уже кое‑что. Гарри прикрыл глаза, слабость проходила, хотя его все ещё немного трясло.
Мальчик поднялся на ноги и уже собирался отправиться в подземелья, смирившись с тем, что на Историю Магии он уже все равно не попадает, а значит, стоило где‑то переждать до конца урока.
— Эй, Поттер, — незнакомый голос прозвучал за его спиной, Гарри медленно обернулся. Перед ним стояло трое студентов Рейвенкло, все они учились на старших курсах, и невысокий худощавый мальчишка, еле стоящий на ногах, на их фоне смотрелся просто жалко. Несмотря на это, слизеринец бесстрашно уставился в глаза говорившему, тот смерил второкурсника враждебным взглядом. — И долго ты собираешь выгуливать свою зверушку по коридорам школы?
Гарри делано удивленно огляделся.
— Не понимаю, о какой зверушке речь, эм… как бы там тебя ни звали, — он задумчиво нахмурился. — Хотя если ты о Хэдвиг, то она обычно сидит в совятне и по коридорам не гуляет, так что…
— Не паясничай, Поттер, — перебил его второй старшекурсник, — мы знаем, что ты открыл Тайную Комнату!
— Ой, да? А откуда? Не припомню, чтобы видел тебя, когда открывал её, — запальчиво бросил Гарри, понимая, что нарывается на драку, но остановиться почему‑то уже не мог, ему так все это надоело.
— Так ты сознаёшься? — ухмыльнулся первый.
— А зачем? — Поттер пожал плечами. — Все равно вы уже все за меня решили.
Его так неожиданно схватили за грудки, прижимая к стене, что Гарри даже не успел опомниться.
— Мы знаем, что это бы ты, Поттер, — прошипел схвативший его старшекурсник. — Иначе, зачем ещё другие слизеринцы так носятся с тобой в последнее время?
— Да потому что они понимают, что найдется идиот вроде тебя, который решит, что напав втроем на одного, вы тут же решите все проблемы, — презрительно выплюнул Поттер.
На мгновение в карих глазах рейвенкловца мелькнуло сомнение, которое быстро сменилось холодной решимостью. Сил сопротивляться у Поттера все равно не было. Первый удар пришелся под дых, слизеринец задохнулся от боли и согнулся пополам, когда рука, сжимающая ворот его мантии разжалась. Впоследствии Гарри уже перестал считать удары, в конце концов, это было не больнее стихийных выбросов и уж тем более не так ужасно как Круциатус, который он, наверное, запомнит на всю оставшуюся жизнь.
Звенящий от злости голос Гермионы Поттер услышал, уже лежа на полу.
— Что вы творите?! — закричала гриффиндорка. — Вы убить его решили?!
— Не лезь, Грейнджер, разве ты не понимаешь, что из‑за него и ты подвергаешься опасности? — огрызнулся один из рейвенкловцев.
— И вы думаете, что, забив его до смерти, вы что‑то измените?! — она приблизилась к ним, Гарри попытался сесть и тут же почувствовал острую боль в груди.
«Опять рёбра, — досадливо подумал он, — только недавно их ломал».
Не обращая внимания на то, что их жертва пытается встать, рейвенкловцы продолжали наступать на Гермиону.
— Ты разве не в курсе? Он змееуст! Наследник Слизерина! Всем будет лучше, если его здесь не будет!
— То, что он змееуст, ещё ничего не значит! — голос гриффиндорки дрожал от гнева. — Он разве сделал хоть что‑то предосудительное?! Хоть чем‑то угрожал вам? — её голос стал язвительным. — Или, может быть, это теперь считается нормальным — избивать студентов, если они учатся на Слизерине? Эдакая вседозволенность в условиях сложившейся ситуации, да? Думаю, профессор Флитвик будет очень тронут тем, что такие люди, как вы, учатся на его факультете!
— Угрожаешь нам?
