Дмитрий Видинеев - Предел. Дети палача
— Всегда ли ты был таким дерзким? — спросила Шанн.
Небо стало желтым, а через мгновение — абсолютно белым.
«Нет!» — мысленно ответил за юношу Блэсс.
Фарамор подошел вплотную к черному бассейну. Фигура Шанн была одного роста с юношей. Она медленно волнообразно раскачивалась, как водоросль в реке.
— Меня не для того привела сюда Темная Искра, чтобы говорить ни о чем, — уже спокойно произнес Фарамор. — Так зачем я здесь?
Небо стало снова синим.
— Зачем… ты… здесь, — сделав паузы между словами, повторила Шанн. — Конечно, откуда же тебе знать? Оболочка, исполнитель воли…
— Прекрати!
Демонесса послушалась и замолчала. Холодные глаза выглядели бесстрастными.
— Зачем я здесь? — сделал новую попытку Фарамор.
— Искра привела тебя сюда по двум причинам: кое-что получить и узнать, что делать дальше. Ты убиваешь людей, но жизненных сил, которые получаешь от этих букашек недостаточно, совсем недостаточно, чтобы открыть путь для Нэба. Я дам Темной Искре часть своей мощи. Да, это одна из причин, почему ты здесь.
Нечто подобное Фарамор и ожидал. Получить силу этой твари он вовсе не был против.
От того что Блэс неотрывно смотрел на Шанн, его глаза защемило, а в голове начала зарождаться боль. Колдун потупил взгляд, уставившись на ощетинившуюся ярко-изумрудной травой землю. Резь в глазах начала проходить.
— А теперь я расскажу, что ты будешь делать дальше, — продолжала демонесса. Фарамор увидел, что внутри ее тела клубится что-то густое и черное, как грозовая туча. — Круг должен замкнуться. Ты можешь мне сказать, где и по какой причине в тебе зародилась Темная Искра?
— Я думал об этом, — Фарамор мысленно вернулся в столицу. — В Алтавире после казни отца я испытал такую ненависть, какую в жизни не испытывал. Это была даже не ненависть, а что-то большее. Мне хотелось уничтожить всех… — он едва не сказал «букашек», но сдержался, решив не уподобляться Шанн, — всех людей, что ликовали на казни отца. Всех, кто был причастен к его смерти. Я… я поклялся отомстить!
Небо стало красным. На нем будто языки пламени вздрагивали желтые всполохи.
— Месть! — Шанн произнесла это слово с нескрываемым наслаждением, словно смакуя вкуснейшее из блюд. — Я не сомневалась, что жажда мести зажгла в тебе Искру. Ничего не меняется, если дело касается Искры!
— Ближе к делу, — сказал Фарамор.
— Ты должен сдержать клятву, данную самому себе. Осуществи месть! Круг должен замкнуться. Вернись туда, где все началось. Месть и сила, которую я тебе дам превратит Искру в яростную бурю! Высвободится такая мощь, какую тысячелетия не видел ваш жалкий мирок! — голос демонессы дрожал от предвкушения. — Эта мощь откроет путь Нэбу! О да, букашка, тебе оказана величайшая честь — исполнить волю Искры!
— Я должен вернуться в Алтавир, — задумчиво произнес Фарамор. Все складывалось хорошо. Желание отомстить и воля Искры совпадали. В сознании всплыл образ Таракота взирающего с балкона на казнь, палача занесшего топор над шеей отца и лиц, сотни, тысячи мерзких довольных рож, с глазами, в которых горела жажда кровавых зрелищ. «Я устрою вам зрелище! — со злостью подумал Фарамор. — Такое кровавое, что вы и представить себе не можете!»
Блэсс посмотрел на юношу и догадался, какие мысли бродят у того в голове.
В черном теле Шанн и бассейне замерцали синие искры. Небо стало цвета расплавленного металла, на нем появились светло-коричневые ржавые пятна, которые медленно с треском разрастались.
— Моя мощь — это ключ, — сказала демонесса. — Твоя месть — это ключ. Круг замкнется, и путь для Нэба откроется. Возьми меня за руки, и я отдам тебе часть своей силы, — она плавно приблизилась к краю бассейна. Ее руки волнообразным движением вытянулись вперед.
Ржавчина заполнила все небо и теперь по нему расползались алые пятна.
Фарамор несколько мгновений исподлобья пристально смотрел в глаза Шанн, затем внутренне собрался, приготовившись к чему-то неожиданному, и взял за руки демонессу. Их пальцы сплелись. Шанн вздрогнула. Алое небо со скрежетом прочертила черная прямая линия.
Фарамор едва не задохнулся от хлынувшей в него мощи. Будто штормовой океан со всей своей необузданностью ворвался в тело и сознание. В венах забушевал обжигающий ледяным ветром ураган. Небо с оглушительным треском разрезали черные линии. Глаза Шанн пылали белым холодным огнем. Сознание Фарамора корчилось в попытке постичь невообразимое нечто, заполняющее каждую частицу тела. Разум корчился от чуждой силы.
Небо рвалось на части, раздираемое черными шрамами. Хет превратился в пылающий желтым огнем факел. Блэсс зажал ладонями уши — ужасающий скрежет сжал его нервы в тугой клубок, а глаза заставлял едва не выскакивать из орбит. Воздух дрожал, и казалось все вокруг — деревья, трава, кустарник, дергается в странном судорожном танце.
Фарамор погружался в пучину мощи. Сознание менялось, становилось ближе к пониманию проникающей в него яростной силы.
Черные линии полосовали небесный свод, поглощая алый цвет.
Шанн вырвала ладони из рук Фарамора и отступила в середину бассейна.
— Достаточно! — прошипела она.
Грудь Носителя Искры вздымалась, с шумом втягивая воздух.
— Еще! — прорычал он. На него нахлынул гнев.
«Тварь обманула меня! Обманула Искру! Она дала слишком мало!»
— Я сказала — достаточно, букашка! — закричала Шанн.
Фарамор оскалился, как зверь и шагнул в бассейн. Демонесса отпрянула, вздыбилась, словно кобра перед броском и проревела:
— Убирайся!
— Нет! — Носитель Искры обхватил Шанн руками. Она затрепыхалось, как огромная рыбина. Мощь снова хлынула в Фарамора, заструилась холодной сталью по венам.
Демонесса взревела, пытаясь вырваться из объятий. Раздался гулкий грохот, в темном небесном куполе образовалась дыра, через которую ворвался поток бледного света. От дыры в разные стороны поползли трещины.
Фарамор ощущал сущность Шанн, Темная Искра присосалась к ней, как пиявка, с жадностью пожирая ее силы. Глаза демонессы пылали ледяной яростью. Липкие пальцы Шанн сомкнулись на шее юноши и сжались.
Небо трескалось, впуская в этот странный мирок свет, в котором кружились снежные хлопья. Деревья, трава, кусты становились серыми, их очертания размывались.
Блэсс, ошеломленный происходящим, застыл с прижатыми к голове руками. Все что он сейчас видел, ему казалось чем-то вырванным из бредового сна. Хет горящим факелом метался по земле резкими зигзагами.
Фарамор чувствовал как под пальцами Шанн лопается кожа на шее, хрустели кости. Взгляд демонессы впивался иглами в мозг. Но сейчас это казалось неважным — юноша упивался отбираемой у твари силой.
