Григорий Павленко - Север
Потеря эта была не самой значительной, учитывая то, во что превратилась комната — сломанные кровати, выбитое окно, сорванная с петель дверь… Но рукав все-таки было жалко. Когда ему удастся найти портного? Да и будет ли на это время?
— Ты мне должен куртку, — пробормотал Рорик, отрывая и второй рукав. — Из-за тебя в жилетке ходить придётся в Соладаре. А если из-за моего внешнего вида провалится всё посольство… думаю не стоит тебя пугать суммой, которую ты и так выплатить не сможешь.
— Торгаш, — презрительно фыркнул Логар.
— Тебя бы позабавило, узнай ты смысл, который это слов обрело на севере.
— Я знаю, — плотоядно ухмыльнувшись сказал Логар, — "шлюха Торгов".
— Тебе мало досталось?
— Разве я не прав? Учитывая твои походы в Корантар когда… Ладно-ладно. Давай о деле.
— Давай о деле, — повторил Рорик, доставая трубку, только чудом не сломанную во время этой драки. — Что за дело-то? Дури тебе продать, чтоб головушку твою дурную занять?
— Нет, — мрачно ответил Логар.
— Лекарство от шила в заднице?
— Нет!
— Ты уверен?
— Уверен!
— Судя по тому, как ты себя ведёшь…
— Заткнись уже!
— Ты ведь хотел говорить? А теперь говоришь мне заткнуться. Тебе точно нужно моё лекарство. Я готов даже продать его со скидкой. Два процента. Хотя нет, не готов. Мне не нравится, как ты на меня смотришь.
— Ты просто невозможен, — выдохнул Логар.
— Я знаю, — улыбнулся Чёрный, раскуривая трубку. — Так что за дело?
— Дело простое. Ты ведь едешь в Соладар?
— Я только что об этом говорил. Хочешь, чтобы я убил Велену? Или привёз её к тебе в цепях? Без одежды? Нет, я на такое пойти не могу, извини.
— Я хочу, чтобы ты убил Балора.
Рорик, выронив трубку от удивления, уставился на Логара во все глаза.
— Ты хоть понимаешь, о чём просишь? — прошептал он.
— Понимаю.
— А я боюсь, нет, — сказал Рорик, поднимая трубку и бережно стряхивая с неё пылинки. — Я, как посол, вообще-то должен не допустить войны между Империей и Севером. Ты как думаешь, через сколько секунд легионеры перейдут границу, после того, как капля крови Балора упадёт на землю? Что у тебя в голове творится, Логар? Я понимаю, ты хочешь мести, и месть эта будет вполне заслужена, но…
— Замолчи и послушай, — оборвал его Логар. — Да, мой разум далеко не в лучшем виде, но сейчас я мыслю куда яснее, чем мог бы хотеть. Ничего я так не хочу как вырвать сердце Убийцы своими руками, но я не смогу этого сделать. Как и никто из людей.
— О чём ты…
— Молчи и слушай! Балор… он не человек. В плену он открыл мне своё настоящее лицо. Я видел его настоящего. Видел чудовище, с белой кожей и красными глазами. Эта тварь одурманивает разумы людей в Империи. Он подмял под себя Императора и всех прочих, кто может принимать хоть сколько-нибудь важные решения. Именно Балор стоит за всеми бедами обрушившимися на нас, и только его смерть сможет вернуть мир в Империю. Убей чудовище, и ты навсегда избавишь свой драгоценный Север от угрозы войны.
— Ты… ты совсем рехнулся?! Если хоть на секунду допустить, что это всё правда и не привиделось тебе в тюрьме… Будь с собой честен, привидится вполне могло! Так если это правда, то почему эта великомогучая тварь позволила тебе сбежать? Почему не раздавит мятежников одним мизинцем? А если тебе это привиделось, что, кстати, куда более вероятно, и я убью первого советника Императора… я даже слов подобрать не могу, чтобы описать глубину того дерьма, в котором окажется Север.
— Просто посмотри на него, когда окажешься во дворце. Посмотри по настоящему, а не мельком, как ты делал это всегда.
— Ты… ты… ты охренел. Почему я? Почему не кто-то другой?
— Людям не справиться с ним.
— Я говорю о других волках! Харгальд к вам в Империю постоянно мотается! Почему ты его не попросил? Из-за коней что ли?!
— Потому что Харгальд полукровка.
— Мы все…
— Я знаю.
— Что знаешь?
— Про тебя.
— Откуда?!
— Не только у тебя есть шпионы.
— Твою мать. Иди ты к херам, Логар! Лучше бы ты цветочки нюхал, чем такой хернёй занимался. Иди в задницу. Я пошёл отсюда.
— Рорик я…
— В задницу! — зарычал Чёрный подбирая рукава и направляясь к выходу. — Иди в задницу, Логар!
— Просто посмотри на него.
— Та-а-а-аргл! Мы уходим!
Глава 18 — Киари [4]
Две недели спустя.
— Куда его?
— В камеру, куда ж ещё.
— Уверен? Может его того… в яму?
— Да нет, он же живой ещё.
— Разве?
— Кровь течёт, живой значит. Давай, заноси!
Стражник, нёсший на руках окровавленное, исковерканное тело, вздохнул и, распахнув дверь камеры ногой, бросил свою ношу на пол, нисколько не заботясь о сохранности этого умирающего варвара.
— Надо всё-таки было в яму его, — покачал он головой, глядя на свои руки, по локоть покрытые кровью северянина. — Всё равно ведь подохнет, а так нам работы меньше было бы.
— Принц Эрхен сказал в камеру, — угрюмо ответил ему второй стражник, — иль ты умнее принца?
— Нет, что ты! — замахал руками другой стражник.
— Вот и я о том же. Наше дело приказы выполнять, а не придумывать их. Запирай, давай, да пойдем, пожрём чего-нить.
Дверь со скрипом захлопнулась, а Рорик Чёрный, остался лежать на полу, заваленном гнилой соломой. Боли уже не было. Он чувствовал её лишь как далёкий рёв бушующего моря, но настоящей боли больше не осталось. Тело волка, не в силах справиться с ранами, сдавалось, принимая смерть как данность. Совсем скоро еле слышный стук сердец прекратится и он, мнивший себя бессмертным, наконец-то умрёт. Хотелось курить.
Сейчас он бы всё отдал, чтобы хоть на минуту вернуться назад, в тот разваливающийся дом на опушке леса…
— Подыхаешь? — спросил Харгальд, присев на пол рядом с ним.
— Подыхаю, — прошептал Рорик. Слова давались ему удивительно легко, словно ему вообще не приходилось открывать рот, чтобы говорить их.
— Да, — кивнул Харгальд, — это хреново. Ты давно уже должен был уйти, Чёрный. Но ты не уходил. Я думал, что когда-нибудь мы вместе переплывём Льды. Ты и я, дружище. Мы бы вместе ушли на север. Но ты не уйдёшь. Ты не для этого был рождён. Луна зовёт каждого из нас, когда приходит наш срок, но твой срок придёт только тогда, когда ты исполнишь своё предназначение.
— Какое ещё предназначение? — и только сказав эти слова, Рорик понял, что он говорил их пустоте. Рядом с ним никого не было. Как не было ни камеры, ни соломы, ни покрытой плесенью двери. Он стоял посреди заснеженной поляны, а прямо перед ним лежали три дороги.
