Андрей Прусаков - Путь чужака
В клан Черного Копыта прибыли вечером. Солнце еще не село, и в косых, уже не жарких лучах ставры увидели несколько распятых на крестах фигур. Они бросились к ним, повалили кресты… Спасать было поздно. Все трое мертвы.
Стас сжал зубы и зашагал в селение. Сейчас разберемся! Он решительно подошел к висящему на лобном месте рогу и затрубил, вложив в звук рвущуюся из сердца ярость.
Площадь стала заполняться. Ставры выходили из домов, идя на звук рога. Стас оглядывал их, пытаясь понять, что здесь случилось.
— Я хочу спросить, ставры! Всего один вопрос: кто это сделал? Кто убил наших братьев?
Тяжело говорить с толпой, особенно когда она смотрит на тебя и молчит. Почему они молчат? Боятся?
— Ладно. Я и так знаю, что это аллери! Но почему вы не помешали им? Ведь это ваша земля, и они не могут казнить здесь без вашего согласия!
Общаясь с безрогими, Стас немало узнал об обычаях разных кланов. Они во многом были схожи, и он знал, о чем говорил. Айрин была жестока, но не глупа, и не запрещала ставрам судить по своим законам, с тем лишь условием, что изгнанников отдавали им… как рабов.
— Что молчите? Кто ответит мне? Есть у вас вождь, или аллери тоже его распяли?
— Не кричи, безрогий, — толпа расступилась, и Стас увидел шаманов. Не двух, как в его клане, а трех, в традиционных балахонах и масках. — Чего ты хочешь от нас, отступник?
— От тебя, шаман, мне ничего не надо, — Стас встретился с ними глазами и понял, что те ничуть не боятся. Ну, еще не вечер… — Я со ставрами хочу говорить, с кланом.
— А мы и есть слово клана, его воля, — парировал выпад шаман. — Говори с нами — или уходи.
Проклятье! Почему они так уверены в себе? Только потому, что у них рога — а у меня — нет?
— Хорошо. Тогда ответь: почему убиты мои братья?
— Это сделали не мы, а аллери.
— Но на вашей территории! — закричал Стас. — Вы могли предотвратить убийство! Как вы позволили людям вершить здесь свой суд?
Он понимал: аллери сделали это намеренно, и вопреки законам, чтобы устрашить бунтовщиков. Все это Стас знал. Но хотел знать, как это случилось.
— Безрогий будет учить нас законам? — шаман не ответил — ужалил, но Стасу было плевать. Он не комплексовал по поводу рогов. Только вот в толпе нехорошо заулыбались.
— Да! Безрогие! Но такие же ставры, как вы! Спросите любого из нас — все мы лишились рогов в Ильдорне. Мы не отступники, мы сражаемся за вас, за вашу свободу!
— Мы и так свободны! — заявил шаман. — Разве нет?
К удивлению Стаса, шамана поддержали многие. Бедняги…
— Значит, ты сам решил казнить их, а не аллери?
Вопрос повис в воздухе, вмиг пропитавшимся ненавистью и страхом.
— Мы не враждуем с аллери.
— И потому разрешаете убивать! — Стас повернулся к народу. — Вы все разве не знаете, что раньше аллери не убивали преступников, а делали рабами? Почему же убили теперь?
— Потому что вы тоже убивали их, — сказал другой шаман.
— Да. Это так. Вопрос в том, зачем мы убиваем и зачем — они?
Стас думал: его поймут, и собирался сказать о необходимости совместной борьбы с аллери, но…
— Убийство есть убийство, — сказал шаман. Его голос возвысился. — Духи предков велят нам изгонять убийц. И вы — уходите!
Чем больше наглели шаманы, тем больше зверел Стас. Даже после боя у горы он пощадил бы пленного аллери, но сейчас не собирался щадить того, кто убил его парней.
— Ты изгоняешь нас? — переспросил Стас.
— Да! Уходите! Мы не станем помогать безрогим!
Стас оглянулся на своих. Кто-то понурил головы, но у некоторых горели глаза. С ним были те, кто верил своему вождю, и Стас решился. Это надо сделать, сказал он себе. Надо! Он шагнул и схватил шамана за балахон. Толпа ахнула. Один из его помощников сделал шаг, но отлетел от яростного удара ногой.
— Стоять! — крикнул Стас, выхватывая меч. Он приставил клинок к горлу шамана, и смотрел, как бледнеет лицо под слоем грима. — Убийство есть убийство, говоришь ты? Тогда вот тебе и суд!
— Ты сам признал, что осудил ставров на смерть, а не аллери! Что мог отказать людям, но не стал, значит — ты тоже убийца!
Стас знал, что шокирует всех, поднимая руку, тем более — меч на шамана. Но иного выхода не видел. Они должны понять! Толпа прихлынула, но безрогие обнажили мечи и подняли над головами дубины. Все смешалось.
— Я, вождь Мечедар, наказываю тебя, шаман, за убийство!
Он легко поверг растерявшегося шамана наземь и занес меч.
— Держите его!
Двое безрогих прижали шамана к земле. Они поняли, что задумал вождь, и злобно ухмылялись. Шаман не двигался и почти не дышал от страха. Мечедар ударил. Кто-то вскрикнул, глядя, как от удара рог отлетел ему под ноги. Еще удар — и опозоренный шаман завыл, в бессильной ярости катаясь по земле. Он стал таким же отступником.
Толпа безмолвствовала, оглушенная невиданным кощунством. Шаманы были неприкосновенны, и Стас это знал. Но как еще сломить поганую касту, продающую братьев аллери?
— Поднимите его! — воины вздернули шамана на ноги. Того было не узнать: перекошенная морда, когда-то грозно-надменная, а теперь расплывшаяся от пота и слез маска…
— Эй, ставры! — крикнул Мечедар, держа шамана за заплетенную в косички гриву. — Смотрите на него! Вот, он безрогий, как и мы. Если думаете, что он невиновен, примите его, пусть он снова будет шаманом!
И Стас с силой толкнул шамана в толпу. Ставры расступились.
— Что же вы? Только что вы поддерживали шамана, кричали нам «прочь»! А теперь что? Я не убил его, как он — моих братьев, я — не убийца, я просто отрубил ему рога! И вы отвернулись от него?
Шаман упал на колени и завыл, держась за обрубки. Толпа расступилась. Никто, ни один ставр не вышел, не встал рядом с отверженным, не пожалел и не поддержал.
«Что же вы за люди!» — хотелось крикнуть Стасу. Но перед ним не люди, а ставры — существа со своей историей и обычаями. Этого он не учел.
— Что изменилось в нем, ставры? Почему вы отворачиваетесь от него? — Стас не издевался, говорил совершенно серьезно. — Только из-за рогов? Ведь он остался тем же ставром! Вы слепцы, если не видите этого!
Ставры молчали. Глядя на озеро рогатых голов, на угрюмые, опасливые взгляды, Стас понял, что их не воспринимают как освободителей — лишь как шайку бандитов, которая чудом разбили аллери, а сейчас вершит непонятный никому самосуд.
— Что вы цените в себе: душу или это! — Мечедар поднял с земли обломок рога и запустил в толпу. Молчание. Даже безрогие замерли, только сейчас по-настоящему ощущая идею своего вожака. Равенство. Всех!
— Пока вы не поймете это, вы навсегда останетесь рабами! — сказал, как припечатал, Мечедар. — Не рога красят ставра, не грива, не богатство. А дела. То, что он делает, и делает не для себя! Мне, — он указал на шамана, — его позор не нужен, мне надо, чтобы вы проснулись!
