Каверелла - Всегда есть подвох!
Узнав в соседе по камере, своего спасителя господина Улимора Харвенкуса, Маша обрадовалась и опечалилась одновременно. Она вспомнила объявление висевшее в трактире и все те обвинения, которые предъявляли смотрителю волшебной гостиницы.
— Но я не мог не попрощаться…
— Говорят, вы, убили короля.
Улимор выглянул из тени и улыбнулся. — Я.
Маша разочарованно вздохнула, потому что ожидала другого ответа.
— Я надеялась, вы скажите, что это недоразумение, — честно призналась красноволосая девушка.
— Почему?
— Навряд ли, кто-то кто спасает чужие жизни, может забирать их.
— Может…
Длинноносый заключенный усмехнулся и хлопнул себя по коленям. — Тем более, за всю свою долгую жизнь, я спас лишь одного человека. Тебя Маш. И то, считаю это большим везением. Я ведь не лекарь, вовсе ни какой. Я плут.
— В смысле не лекарь?
— В самом прямом, — резко ответил Улимор. — Я вор. Я бегаю с детства от закона. Однажды, меня привлекла одна вещица, за нее обещали большие деньги. Попытаться ограбить, самого Черного Графа. Ох, я был наивным глупцом! Может поэтому у меня и вышло. Но скрыться я не смог. Бежал на одном инстинкте, лишь бы выжить. А тут, такая удача, разбилась повозка нового придворного лекаря. А как известно, граф, поссорившись с королем, не смел приближаться к его покоям. Я быстро это смекнул, переоделся, взял рекомендации молодого лекаря и присвоил его имя. В белой башне ждали господина Пеана. На мое счастье никто не видел его в лицо.
— И что, король не распознал подмены?
Харвенкус привычно прокрутил черный ус. — Никто, кроме короля. Он лично пригласил Пеана, врачевать при дворе. Но я не один год прослужил в Белой Башне. Он знал, и о смерти настоящего лекаря и о том, кем являлся я и от чего бежал. Конечно же, мне пришлось обучаться лекарскому делу. Правда не уверен теперь, из страха перед Черным Графом или из уважения к королю Кроносу.
В душе каждого приговоренного к смертной казни, просыпается неудержимая потребность в исповеди. Желание выговориться давно душило заслуженного члена воровской гильдии, господина Улимора Харвенкуса.
Шестилетним мальцом попал будущий королевский лекарь к мастеру чар, который сначала обучил мальчика обчищать горожанам карманы, а затем посвятил в тайны чародейства, или воровской магии, как ее ещё называют. В двадцать четыре года Улимор и сам стал почетным мастером, собрав шайку из преступников, дабы повысить уровень своих достижений. Грабежи, разбои, нападения и фарсы, то единственное чем умел заниматься Харвенкус, не имея возможности выбрать что-то другое.
— Мне выпала такая удача, — обреченно продолжал он. — Но я первый раз оплошал. За все те годы, что выпали на мою долю, я первый раз провалил задание. То существо… что пыталось отравить тебя…
Маша напряженно выпрямилась — никто не говорил Улимору Харвенкусу об истинном хозяине смертельных ран, нанесенных Первому Хранителю.
— Несколько лет назад оно напало на короля. Кронос угасал не так быстро как ты, многие месяцы понадобились бы, чтоб пошатнуть его дух. Но уже наследующий день я провел обряд очищения. Яд ушел из тела короля. Я так думал… Кронос тут же снял амулет… тот, что висит теперь у тебя на шее.
Маша с благодарностью дотронулась до груди, нащупав кулон в виде свернутой в спираль крысы.
— Если на моем месте был бы настоящий Пеан, он бы не позволил королю снять амулет. Но я не врач. Я вор… Королю с каждым днем, становилось все хуже. Хуже и хуже. А я не знал что делать. Обряд очищения нельзя проводить дважды… Я не должен был позволять ему снимать амулет. Нет. Я испугался. А может мне стало стыдно. Но я сделал тоже, что всегда хорошо делал. Я сбежал.
Улимор замолчал. Прошла минута, а может чуть больше, когда он посмотрел на свои руки. Кончики пальцев были окрашены в темную бронзу, но не сверкали под одинокой лампой.
— Видишь? — тихо спросил Улимор. — У меня грязные руки. С такими руками не возможно лечить. В этом мире все наглядно. Поэтому преступники носят перчатки. Здесь в Андерленде, любой твой грязный поступок проявится на твоих руках. — Улимор нервно потер бронзовые пальцы. — И не смыть это ничем.
Маше, стало искренне жаль длинноносого преступника. Она не знала его вором, она познакомилась с искусным лекарем, который спас ее жизнь.
— А если хорошими поступками? — робко предложила она.
Улимор с призрачной надеждой в голубых глазах посмотрел на девчонку со столь забавным цветом волос. — Уже поздно. Меня сегодня казнят, любезно предложив выбрать каким же способом. Я долго метался, не зная, что предпочесть топор… или петлю. Но я все же вор, а таких как я обычно беспощадно рубят.
— Вы меня удивляете! — сама того не ожидая вскрикнула Маша. — Вы же можете сбежать отсюда.
Улимор улыбнулся и черные завитки усов, весело содрогнулись.
— Думаешь, я не пытался? Большая часть жителей Андерленда люто ненавидят меня. Убийц королевской семьи судят только инквизиторы. Именно этот, с собачей мордой и поймал меня. Они знают и видят больше, сбежать и укрыться от них сложнее. Да что говорить, практически невозможно… Смотри, — Улимор Харвенкус выдвинулся на свет и вытянул шею. — Несколько часов назад я попытался это сделать.
Машу передернуло от ужаса. Мерзкое скользкое существо не то с щенячьей мордой, не то с человеческим лицом сидело на плече Улимора. Острые желтые зубки впивались в его горло, а длинный змеевидный хвост, в случае побега, беспощадно душил преступника.
— Мне не сбежать в этот раз, — обреченно выдохнул Улимор.
Маша пожала плечами. Ей так хотелось помочь мужчине сидевшему напротив, но она не знала как. Ни законы этого мира, ни его силы, не были знакомы девушке.
— Если бы я могла чем-то помочь, — растерянно произнесла она.
Улимор опустил голову.
— Спасибо, что выслушала. Да и хватит на этом. Ооо, — протянул Харвенкус и резко встал. — Как же я хочу жить! Маш? Ну почему так?
Лампы в камерах вдруг разгорелись намного ярче.
— Быть может, потому что вы виновны в смерти короля? — сурово произнес Нэльс.
Позади него стояли два стража. Один из них, c огромной магической связкой ключей, открыл дверь камеры, в которой находилась Мария.
— Простите нас за сие прискорбное недоразумение, — виновато произнес он и поклонился красноволосой девушке.
Маша, воодушевленная появлением фонарщика, радостно выскочила.
— Здравствуй Нэльс, — удрученно поздоровался Харвенкус.
Фонарщик бросил колкий презрительный взгляд на заключенного и поспешил вывести первого хранителя.
— Нэльс, мы можем ему как-то помочь? — шепнула Маша.
