Яна Тройнич - Пари для магов
— Ну давай, ставь ногу в стремя, рукой берись, так…
Я ойкнула, но выполнила все, что он велел. Спустя минуту двинулись вперед. Роман объяснял, что я должна делать, когда хочу повернуть, остановить или послать лошадь вперед. Скоро это занятие мне стало даже нравиться, тем более альтернативы все равно не предполагалось, автомобиль тут может только сниться. Тренировались часа два.
— Ну все, сейчас домой. Завтра продолжим.
Возвращалась я, полная впечатлений. А ведь не так страшен черт, как его малюют! Я рассмеялась. Роман покосился с удивлением.
— Лена, иногда ты будто вся на виду, а иной раз — понять невозможно.
Я улыбнулась и продекламировала:
— Понять невозможно ее, зато не любить невозможно…
Роман задумчиво протянул:
— Согласен.
Следующей ночью мы вновь тренировались, и я просто влюбилась в свою кобылку. Особенно в ее белоснежные зубы…
Вспомнила стихотворение, которое учила в школе, и продекламировала боссу:
— Никто нас в жизни не может вышибить из седла!
Режиссер ласково щелкнул меня по носу.
— Молодец, отличница.
Я повернулась к нему.
— Роман, так не хочется расставаться с этой лошадью.
Режиссер улыбнулся.
— И не придется. Она твоя. Я приобрел ее для тебя, когда увидел, как вы понравились друг другу.
Ох, если б стояла на земле, бросилась бы боссу на шею с поцелуями. А так только прошептала:
— Спасибо.
Все же Роман очень заботлив и внимателен по отношению ко мне… Вспомнила Элга и вздохнула. Почему ж тянет не к тому, к кому нужно? И рассердилась сама на себя: с этой проблемой покончено! И Элгу, и Гору я объявляю войну!
На третий день к пристани наконец-то пришвартовалось судно с товарами купца Елая. Хозяин Клима отправился получать свои ценности, и мы с Романом ожили. Наконец-то отправимся в путь до славного стольного града! Хотя сам город мне как собаке пятая нога, но там могут оказаться нужные люди.
Рано утром небольшой обоз, в состав которого входили хозяин со слугой, мы с Романом и несколько нанятых охранников, тронулся в путь. Мужики все были здоровые, комплекцией не уступавшие Климу. Во взглядах, бросаемых на меня, я замечала едва прикрытую насмешку. Ничего удивительного: они смотрели на меня сверху вниз не только в переносном, но и в буквальном смысле. Один даже презрительно сплюнул, когда я проходила мимо. Ну ничего. Я вздохнула и промолчала, двое суток как-нибудь выдержу. А если что случится, сами увидят, на что способна. Пробурчала под нос:
— Мал золотник, да дорог.
Первые день и ночь прошли спокойно. Роман сразу обозначил мое место в здешней иерархии, объявив, что я его слуга и телохранитель. Последнее уточнение, правда, вызвало гомерический хохот. Я опять не стала никак реагировать.
Вскоре парни заметили мою стеснительность в плане, так сказать, отправления естественных надобностей. Я старалась отойти от всех подальше, и по этому поводу посыпались не слишком пристойные шуточки в том смысле, что я не хочу и там позориться с размером. Что ж, хорошо смеется тот, кто смеется последним.
На одном из привалов, отравившись «в кустики», я вдруг услышала, как кто-то осторожно идет за мной. Преследователь передвигаться по лесу явно умел, но и у меня последнее время сверхъестественно обострились все чувства. Я скользнула за первое же подходящее дерево, прижалась к стволу и обратилась в слух. Подождав, когда парень приблизится, метнулась ему за спину. Спустя секунду он лежал на земле, уткнувшись в траву носом, а я, с невинным видом любуясь окрестностями, поджидала невдалеке. Наемник медленно поднялся, глаза налились кровью, как у бешеного быка. Парень сжал кулаки и бросился на меня. И опять оказался… теперь уже в кустах.
— Помочь подняться?
Он встал сам и прохрипел:
— Ты кто?!
Я усмехнулась.
— Бог японский.
И сама не поняла, зачем такое ляпнула.
Пристально оглядела опозоренного противника и добавила:
— Возвращайся. Я никому не скажу. И тебе советую догадки оставить при себе.
Когда вышла из леса, заметила, что посматривают на меня уже по-другому, с любопытством, но без презрения. Кажется, Клим не удержался и тоже поделился воспоминаниями.
Следующий день прошел вполне сносно. Солнышко припекало, дорога была хорошо утрамбованной, парни прекратили свои дурацкие насмешки… Я искренне надеялась, что последние часы нашего путешествия никаких сюрпризов не преподнесут. До заветной цели оставалось уже недалеко, к полудню следующего дня мы собирались прибыть в столицу.
Стемнело. Все кроме часового устроились на ночлег, а мне приспичило прогуляться «до ветру». На всякий случай прихватила палку, которая лежала рядом. Вдруг наткнусь на какого-нибудь зверя? Постаралась отойти как можно дальше. Потихоньку пробиралась между кустов и вдруг услышала хриплый голос:
— Не спешите, пусть уснут, их много, так легче взять будет.
Я застыла, словно гончая на охоте. Внимательно присмотревшись, прямо перед собой разглядела спину человека, вернее, еле различимый силуэт. В голове судорожно замелькали мысли. Как бы не заметил! Я покрепче сжала палку и осторожно сделал шаг назад.
Под ногой хрустнула ветка. Мужчина стремительно обернулся, и я так же молниеносно ударила его по голове палкой. Противник покачнулся и стал медленно заваливаться на бок. Я еле успела подхватить тело, откуда и силы взялись.
Невдалеке послышалось рассерженное шипение:
— Тише, сорвете все!
Я замерла, молясь, чтоб не заметили.
В тени деревьев разглядеть что-либо было сложно, но, судя по словам, тут скрывались несколько человек. Сердце учащенно забилось. Боясь, как бы меня не выдал его стук, стала осторожно пробираться назад.
На мое счастье, на посту стоял Миха, начальник охраны обоза, мужик разумный и понятливый. Я осторожно прошептала ему в самое ухо:
— Слушай, но не показывай беспокойства. Мы окружены. Бандиты ждут, когда все заснут покрепче. Сколько их, разглядеть не удалось.
Часовой внимательно посмотрел на меня, кивнул, затем вдруг поднялся во весь рост и завопил пьяным голосом:
— Эй, купец, а где обещанное вино? Почти дошли до места, пора и выпить! Неси кувшин немедля! Поднимайтесь, кто желает присоединиться!
Призыв не оставил равнодушным. Все вскочили, раздались голоса, у кого недовольные, у кого удивленные. Многие, вероятно, сообразили, в чем дело — Миха обычно почти не пил. И значит, разбудил не зря.
Кто-то еще заорал:
— Тащи припасы к костру, пировать будем!
Елай с возмущением сыпал отборной руганью, добавив:
— Никому ничего не заплачу!
