Александр Иванов - Игрушки Анкалимы
Он отошел снова к окну и посмотрел на Кузнеца — тот стоял, растопырив ноги и упёршись задом в стену. Глаза его были заведены в гору. Он давно и крепко спал. Василий Васильевич удручённо вздохнул, перевёл взгляд на Алекса и продолжил дальше:
— Со своей стороны, мы обращаемся к вам с просьбой, это их настойчивое предложение не отклонять. Нам всем. Нам, Службе, и вам, Алекс, желательно принять участие в розыске пропавшего прототипа. Почему? Ну, во — первых. Всё‑таки не все ещё точки твёрдо стоят над своими i. То есть, остались смутные сомнения. Ну и, во — вторых, … впрочем, для вас, я думаю, этого достаточно. Меньше знаешь — спокойнее спишь, хэ — хэ. Ну, так как? Вы, не против поработать ещё на благо процветания нашего Островного проекта и за соответствующее вознаграждение? В разумных пределах, естественно.
"Надо же! Оказывается, я такой незаменимый, что сами "головоглазы", просят меня проявить к ним участие. Без меня им, ну никак. Так мы и поверили. Хэ — хэ", — вслух же, Алекс, из чувства протеста неожиданно даже для себя, развязано, сказал:
— Как прикажете, шеф! Всегда к вашим услугам, шеф! Жду ваших указаний, шеф!
Кузнец всхрапнул и испуганно открыл глаза.
— Да, забавно, — Василий Васильевич не обращая на мастера ни малейшего внимания, пристально смотрел на Алекса. В глазах играли смешинки, а псевдо губы подрагивали в некоем намёке на улыбку. — Возможно, мы с вами сработаемся. В дальнейшем. Что‑то в вас есть, молодой человек, неподдельное. Забавно. А теперь серьёзно. На ваш зарплатный счёт переведена некоторая сумма. Это вам приятный сюрприз. Небольшая, вполне соответствующая вашему вкладу в наше, общее, надеюсь, дело, сумма. Рекомендую вам сейчас выйти, покушать хорошенько в каком‑нибудь кафе. Затем лечь выспаться, а завтра, с утра, прямиком к Карчмарю. Там вас ждёт приятный сюрприз. Ещё один. И не беспокойтесь по поводу оплаты его услуг — мы всегда вознаграждаем полезные нам дела и услуги. Василий Васильевич легко усмехнулся:
— Кстати, не знаю, чего вы там задумали с этими ребятами, но начало мне понравилось. Я бы сказал, вербовка проведена качественно. Шучу — шучу! Не вскидывайтесь — это комплимент. Далее серьёзно: послезавтра, в девять часов утра по островному времени, возле пограничного перехода через ручей Белый, у деревни сталкеров Шухарт, вас будет ждать эмиссар э… Воинов Саурона. Некто Базука Билл. Он доведёт до вас план совместных действий. С того момента и до окончания операции вам надлежит исполнять его указания. В разумных пределах, естественно. А сейчас я вас не задерживаю. До свидания. Агент.
Экран монитора и виртуальный экран синхронно моргнули и выбросили одну и ту же надпись — "Сеанс связи успешно завершен". Алекс утомлённо стащил перчатки и снял обруч. Устало вздохнув, откинулся на спинку кресла. Виртуальный экран сразу же свернулся, а на мониторе отобразилось главное меню портала. Два гусеничных разведчика старого типа, почему‑то оснащённые как древние рыцари — в шлемах и латах, поддерживали витиеватую надпись — "Северный Полигон Острова Дронов" — с горящими сбоку факелами. На переднем плане были живописно уложены в кучу разного рода ценные артефакты. Кучу охраняли две древние мортиры, а на заднем плане во всей могучей красе — Четвёртый Бастион, вид с моря. С тремя своими орудийными башнями сдвоенных пушек главного калибра в триста пять миллиметров и десятком разбросанных башенок различных ракетно — артиллерийских и миномётно — пулемётных систем. И с громадным, развевающимся цветастым флагом над Главным Наблюдательным пунктом. И все это в три — дэ — изображении и с три — дэ — музыкой и звуками — башни вертятся, пушки наводятся, ракеты взлетают. Снизу окна портала бежала рекламная строка: "Если дрон ваш барахлит, если прямо не бежит, обращайтесь в ЧП Егина "Всё для дрона". Среднеземная Фактория, слева от Арены. Цены умеренные".
А позвоню‑ка я маме. А то я, с этими играми, как‑то совсем растерялся. Он встал из‑за компьютера и поплёлся в прихожую, что бы взять из куртки мобильник, наверняка зная, что там будут и пропущенные звонки и непрочитанные эсэмэски.
Глава 3
Было уже поздно, когда, закончив переговоры с мамой, терпеливо выслушав упрёки в молчании и успокоив её уверениями в своих способностях прокормиться самостоятельно, без её опеки, он вышел из дома. Ну, во — первых, ему не терпелось посмотреть, в какую сумму вылилась благодарность Василий Васильевича: "в разумных пределах, вы понимаете", а во — вторых, ужасно хотелось, не то, чтобы есть, а прямо‑таки, жрать.
В торговом центре неподалёку, было, помимо магазинов, два кафе — ресторана от разных фирм, одна пельменная и три маленьких кафешки — забегашки на шесть — восемь посетителей. Оба кафе были заняты — в одном гудела чья‑то серебряная свадьба, в другом же, шумно праздновали какие‑то военные, то ли какой‑то юбилей, то ли окончание очередной проверки. Свободные места были и там и там, но в чужом пиру похмелье его не прельщало и потому он выбрал пельменную. Здесь тоже было многолюдно, но чинно, были даже семьи с маленькими детьми и много молодёжи культурного поведения.
Он, с разрешения, устроился за столиком на четверых, к двум парням, немного старше себя возрастом. Парни, доев свои порции сибирских пельменей, теперь, не спеша, пили тёмное чешское, и сыто — вяло беседовали, поглядывая на большой, в полстены, экран.
По экрану катились изумрудно — лазурные волны, бурлил прибой в коралловых рифах и по ослепительно — белому песку, под сенью кокосовых пальм, смеясь, бегали бронзовые нимфы. Душевно шипела морская пена, и кокосовые крабы катили кокосовые орехи прямо в камеру, а в ослепительно голубом небе, ослепительно белые чайки, с чёрными чепчиками на головах, пикируя, ныряли в хрустальные воды. Надо полагать, за золотыми рыбками. И весь этот эдем заливало своим светом сияющее, ослепительно — ослепительно белое Солнце и звучала восхитительная райская музыка…
Алекс, сглотнул голодную слюну, и заказал, возникшему ниоткуда официанту, тройную порцию сибирских пельменей, светлое баварское и салат из карибских крабов. Официант кивнул, и канул в никуда. А Алекс поднялся и вышел в фойе, где у банкомата проверил последнее поступление. С неудовольствием отметив, что надо было сделать это сразу до заказа, а не идти на поводу у изголодавшегося организма. "Разумные" рамки Василий Васильевича, действительно, были разумными — три тысячи двести сорок три рубля. Он усмехнулся: "Интересно, а что там, в его действиях, можно было оценить в три рубля?" Наверно, расчет вел старый пень — бухгалтер, который старательно, на древних счётах, учитывал каждый байт добытой информации. Ну, как бы там ни было, а до получки он теперь дотянет.
