Вадим Панов - Запах страха
Никакой реакции.
Он ее не видел и не слышал!
И тогда Марина взяла лежащую на пассажирском сиденье барсетку.
Водитель не шелохнулся. Люди, стоявшие на тротуаре, не возмутились. Все смотрели сквозь нее.
Марина медленно повернулась и пошла прочь.
Барсетку она выбросила в мусорный бак. Деньги, что оказались в бумажнике, были названы зарплатой. Еще несколько раз девушка «работала» на улице, однако вскоре решила сменить тактику. Она была умна. Она понимала, что однообразие губит, и переключилась на туристов. Летом к Байкалу приезжает много туристов, которые вынуждены держать деньги в палатках. Легкая добыча для невидимки.
Для того, кто научился строить полноценный морок с помощью мизерного, едва-едва различимого количества магической энергии.
К моменту встречи с Белой Дамой в жизни Марины произошли изменения. Во-первых, она закончила школу и поступила в училище, где постигала азы поварского искусства. Во-вторых, умерла бабушка.
– Тебе надо учиться, – негромко сказала Красава, выслушав сбивчивый рассказ девушки.
– Я учусь.
– Тебе нужно в полной мере овладеть твоим даром. Иначе ты погибнешь.
Женщина произнесла фразу ровным, будничным тоном, и потому Марина ей поверила. Поняла, что Красава знает, что говорит.
– Вы возьмете меня в ученицы?
– Белые Дамы не берут учениц, – покачала головой Красава. – Я дам тебе рекомендации и отправлю в Москву.
– В Москву?!
«Что-то идет не так!»
Эта мысль преследовала Марину с того самого момента, когда она оборвала разговор с хваном. Вилась надоедливой мухой, пряталась фоном и в конце концов заставила девушку прижать «Пежо» к обочине и остановиться.
«Что-то идет не так!»
Она знала, что не паникует, она была достаточно умной, чтобы сдерживаться, не бросаться в крайности и не терять самообладания. Но в то же время она была достаточно умной, чтобы прислушиваться к своим эмоциям. Не к тем, что лежат на поверхности, а к другим, к порожденным инстинктами. Марина умела отличать первые от вторых.
А инстинкт приказал положить трубку.
«Только потому, что это был бессмысленный звонок?»
Вряд ли. Инстинкты не слушают слова, они слушают, КАК произносятся слова. Логика пасует перед нестандартными ходами. Инстинкты не ошибаются.
«Хван меня предал?»
Кин знает только об убийстве Лужного. Крохин уверял, что расследовать это преступление в Тайном Городе не будут, не обратят внимания. Тем не менее именно звонок Кину заставил ее инстинкты плясать джигу.
«Витя, ты опять где-то напортачил?»
В это верилось легко. Как ни крути, а Крохин самый плохой напарник из всех возможных. Слабый и непредсказуемый. Или ошибка в другом? Какая-нибудь случайность, вроде появления у Мурзы сигнального артефакта? Впрочем, в этом тоже виноват Крохин…
Марина гордилась своей прагматичностью, культивировала в себе рационализм, расчетливость, считала, что умеет продумывать свои ходы до мельчайших деталей, однако в первом же по-настоящему серьезном деле ее умения дали сбой.
«Может, зря я исключила из схемы элемент случая?»
Но если его вводить, то самый несложный план превратится в толстенный талмуд.
«Просто надо быть готовой к случайностям».
Пока ничего страшного не произошло. Кин стал ненадежным, но это не проблема, роль у киллера небольшая, а устранить вторую цель он обязан. Просто теперь хвана придется использовать очень осторожно, не звонить, а отправить SMS.
А вот что делать с Витей?
«Это единственная ниточка ко мне. Если возникнет опасность, ниточку эту придется перерезать».
Подумала и сама удивилась.
«Ты собираешься убить Крохина?»
И тут же злая улыбка:
«Кстати! Кин ничего не знает о второй мишени. А значит, можно отправить его к Вите.
Не мараться самой.
«Ты собираешься убить Крохина?»
«Если придется».
Главное – не попадаться. Эту заповедь Марина соблюдала с детства. Когда вытаскивала из кармана пьяного отца деньги и тратила их на еду, когда воровала барсетки и бумажники туристов. Не попадаться.
Заповедь, продиктованная страхом. А страх – большая сила. В умелых руках.
«К тому же я получила от Вити почти все, что хотела».
Но торопиться не следует. Паника еще никому не помогла. В отличие от страха, который позволяет умному человеку мыслить рационально.
Марина вздохнула, посмотрела на себя в зеркальце – тяжкие раздумья никак не отразились на внешнем виде – и, подрезав возмущенно загудевший «Опель», вырулила на проспект.
* * *Муниципальный жилой дом
Москва, улица Автозаводская,
26 сентября, вторник, 14:00
– Да ты, братец, лопух, – пробормотал Мурза, открывая дверь в квартиру Крохина.
Основание для такого вывода у Сергея было всего одно, зато весомое: он, как и любой другой человек, не ставший жертвой преступников, искренне не понимал, как можно не почувствовать, что у тебя вытаскивают ключи? Как можно быть таким растяпой? Мурза, несмотря на длительное сотрудничество с вором в законе, не имел представления, что такое работа профессионального карманника. Не отдавал себе отчета в том, что если ключи или бумажник постоянно, день за днем, ложатся в одно и то же место, то постепенно возникает привыкание, и человек продолжает ощущать их, даже когда они перекочевали к вору.
Ключи Мурза получил от неприметного парня – серого, как фон толпы. И он же дал Сергею несколько советов по проникновению в чужую квартиру.
«На этаж приходи только по лестнице. Если этаж высокий, поднимайся на тот, что выше, и спускайся пешком – звук лифта может привлечь внимание соседей».
Мурза счел совет разумным.
«Глазки соседних дверей можно закрыть жвачкой. Но это тоже риск. Лучше просто послушай, что творится за дверью, и, если никого нет, спокойно и быстро входи в квартиру».
Сергей воспользовался вторым вариантом. Слух у него был не такой, как у Лешего или Глыбы, но все же вполне приличный. Мурза тихонько прошелся вдоль трех соседних дверей, послушал, опасности не почувствовал, а потому остановился у квартиры Крохина и вставил ключ в замок.
«Здесь нет ничего интересного».
– Здесь нет ничего интересного? – не сдержавшись, прошептал Мурза.
Мысль ему понравилась. Даже не мысль – ощущение. Взявшаяся из ниоткуда уверенность в том, что его усилия пропадут даром. Что он ничего не найдет и ничего не обнаружит. Что напрасно рискует, проникая в чужую квартиру. В которой нет ничего интересного.
