Единственный цветок в этой говноклумбе (СИ) - "Holname"

— А как ты понял, что они меня навещали?

— Дверная ручка была практически расплавлена, сама дверь почти выбита с петель, да и ты пару раз затрагивал тему последних новостей, связанных с Дорианами. Вряд ли ты собирал информацию о них по слухам.

Марко загадочно улыбнулся. Шейн обычно не задавал вопросов. За эти два дня он просто старался прийти в себя после того, что с ним произошло. Конечно, Марко догадывался, что парень сам старался делать выводы, но не думал, что он настолько четко подмечал все мелкие детали.

— Я избранный королевой, — ответил Марко спустя пару секунд.

Шейн нахмурился. Он вновь обернулся лицом к Марко и с полным непониманием посмотрел в его глаза.

— И почему же ты тогда живешь здесь? Разве избранные не имеют своих роскошных особняков?

— Я в отставке, — протяжно и даже как-то довольно ответил Марко, — а состоянием моим занимается старший брат. Детей и жен у нас нет, так что живем мы спокойно.

Шейн покачал головой и вновь спросил:

— Все равно не понимаю почему ты один, в лесу, а не в особняке с братом?

Марко вздохнул. Теперь уже он понимал, что нарубить дрова до конца разговора ему не удастся. Отставив топор в сторону, он ответил:

— Мне так проще. Так или иначе, но будучи аристократом ты должен быть частью светского общества. Да и братец у меня такой, что закрыться в собственной комнате до конца дней не получится, хотя я бы с удовольствием сделал это.

Шейн задумчиво потер подбородок рукой. Почти шепотом он вслух притянул:

— Экстраверт и интроверт… Значит…

— Он прилипала и только, — громче и недовольнее продолжал мужчина. — Пришлось бежать от него в глушь, да так далеко, как только возможно. То, что рядом были Дорианы, не так уж и плохо. Я редко с ними пересекался, да и они появлялись здесь всего раз в год зимой.

— Удивительно, что за ваш характер вас еще никто не прибил.

— А какой у меня характер?

Взгляды Марко и Шейна встретились. Один загадочно улыбался, а второй с задумчивостью пытался подобрать нужные слова.

— Сейчас ты кажешься мне пессимистом, циником с равнодушным отношением ко всему миру, который изредка приукрашивает свою жизнь издевательствами над другими.

— Вообще-то, — Марко с усмешкой посмотрел на Шейна, — я согласился помочь тебе.

— О, да, а еще у вас большое сердце, но только в отношении тех, кто вам интересен.

Марко рассмеялся. Его звонкий смех Шейн слышал впервые, что порядком удивляло.

— Это ты верно подметил! — радостно продолжал Марко. — Какой смысл делать что-то, если тебе это неинтересно? Потому что надо? Кто сказал это?

— А как же страх смерти? — спокойно продолжал Шейн. — Если вы попадете в опасную ситуацию, возможно, что вы не захотите из нее выбираться, но вы точно будете делать это, потому что банально будете хотеть выжить.

— Не знаю, что ты имеешь в виду под словом «банально», — Марко склонил голову влево и хитро сощурился, — но порой даже смерть не способна сдвинуть меня с места.

— То есть, если на вас нападет очень опасный монстр, но вам будет неинтересно убегать от него, вы просто позволите ему себя убить?

— Какая разница? Мы все равно все умрем.

Шейн улыбнулся. Он еще не понимал, нравилась ли ему такая логика, но звучали размышления этого человека достаточно смешно.

— И то верно.

***

Марко прошел в комнату первым. Следом за ним вошел и Шейн. Первым делом юноша обернулся к двери и поспешил тихо закрыть ее. В это же время его новый наставник направился в сторону деревянных стеллажей, на которых были расставлены самые разные миниатюрные сундуки. Вся стена в этой комнате была покрыта этими коробочками самых разных оттенков, форм и размеров. Помимо стеллажа в этом месте также была и двуспальная кровать, на которой с недавних пор спал сам Шейн, письменный стол и стулья.

— Одна из ступеней познания магии, — заговорил Марко, открывая небольшой темно-синий сундук, — заключается в ощущении маны вокруг нас. Сейчас ты совсем не чувствуешь ее, даже учитывая твое животное восприятие.

— Почему животное?

Марко обернулся. Жестом он указал на место подле окна. Именно там солнечный свет проникал в комнату и именно там было ярче всего.

Шейн понял все без слов. Он молча прошел к окну, вновь искоса посмотрел на Марко и осторожно сел на пол. Лицом он намеренно повернулся к свету и тут же закрыл глаза.

— Потому что сейчас ты практически видишь в темноте и слышишь на таких расстояниях, на каких даже ястреб слышать не способен.

Шейн улыбнулся. Пусть он и не говорил подробно о своих изменениях, но, судя по тому, что говорил сейчас Марко, сам мужчина за эти пару дней действительно смог изучить его.

— Допустим, — с улыбкой ответил парень. Мужчина подошел к нему со спины с небольшой жестяной коробочкой в руках. Присев позади Шейна, он быстро окинул его оголенную спину.

Юный Дориан был сейчас только в легких темных штанах. В доме он старался носить как можно меньше лишней одежды, что совсем было ненормально в подобное время года. Никакая печь не спасала от того холода, что сочился с улицы, но Шейн, казалось, совсем не переживал из-за этого.

— Выпрямись, — строго произнес Марко, и Шейн сразу подчинился.

Благодаря яркому солнечному свету глазам Марко открылась ровная, совершенно здоровая спина юноши. У Шейна не было ни синяков, ни царапин, и это казалось чересчур подозрительным. Человек, который сражался не на жизнь, а на смерть, не мог быть настолько здоровым.

Марко вновь не стал задавать лишних вопросов. Открыв свою жестяную коробочку с мазью, мужчина обмакнул в нее два пальца и поднес их к спине Шейна. Быстрыми осторожными движениями он начал наносить многочисленные узоры этой темно-красной густой субстанцией.

— Сейчас я наношу тебе на спину мазь из бурых ягод. Знаешь их?

— Они ядовиты? — сходу спросил Шейн.

Марко улыбнулся. Эта догадка была как никогда верна.

— Только если есть их, но тебя и так и так теперь вряд ли возьмут. Эти ягоды уж точно не ядовитее монстров.

— И для чего вы наносите эту мазь?

Мужчина слегка склонил голову. Те узоры, которые он выводил, со стороны казались совсем бессмысленными. В них не было никакой закономерности.

— Я выделяю потоки в твоем теле, по которым перемещается мана. — Марко на мгновение остановил свою руку, задумчиво сощурился и приподнял голову. Было кое-что странное в том, как именно перемещалась мана по телу Шейна. — То, что я буду говорить дальше, ты должен знать лучше, чем собственное имя. Готов слушать?

— Всегда готов.

Шейн улыбнулся. Пусть он и старался сдерживать эмоции, но где-то в глубине души он ощущал некоторый ажиотаж. Ему даже казалось, что все, что он делал до этого момента, было только ради этого.

— Итак, — заговорил Марко, вновь набирая мазь на пальцы и продолжая вырисовывать узоры, — мана существует в каждом живом организме. Люди, растения, животные — все это переносчики маны. У каждого из живых существ мана протекает по своим каналам, и в данный момент я как раз вырисовываю на спине твои каналы, чтобы в последствии ты мог их физически ощущать.

— То есть… — Шейн слегка повернул голову влево и приоткрыл глаза. Его немного настораживало то, что сейчас он совсем не ощущал того, что рисовал на нем Марко. — Мазь эта будет еще и щипать?

— Какой догадливый. — Марко зловеще улыбнулся. Он вновь оторвал свою руку от спины Шейна и посмотрел на собственные пальцы. Мазь, уже пропитывавшая его подушечки, вызывала невероятную боль, но, казалось, для самого Шейна этого было еще мало. — Да, совсем скоро тебе будет больно. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Шейн тяжело вздохнул. Была бы его тактильная чувствительность такой, как раньше, ему бы просто хватило какой-то разогревающей или холодной мази, но, нет, теперь он должен был просто испытывать боль.

— Мы можем задать закономерный вопрос, — продолжал говорить Марко, — раз все живые существа имеют ману, почему тогда не все умеют ею управлять?