Варвара Мадоши - Древесная магия партикуляристов
— Как прикажете! — две официантки подлетели к ним немедленно, едва ли не силой отволокли к столику, потом испарились, чтобы вернуться с дюжиной огромных кружек пива на подносе.
— О! — одобрил сэр Аристайл, немедленно осушая одну из них. — Правильное дело! Ну-ка… Здесь все мои друзья! — воскликнул он, обводя широким жестом находящихся в таверне гвардейцев. — Выпьем за мужскую дружбу!
Добрых десять человек поддержали его предложение неслаженным, но искренним ревом.
Две официанточки вымученно улыбнулись и немедленно принялись обносить всех пивом. Пиво происходило из казенных хмелеварен, следовательно, его можно было обвинить в плохом качестве, но только не в отсутствии забористости.
Первые кружки две Аристайл опрокинул в себя, едва заметив, и запанибрата хлопнул Матиаса по плечу.
— Что, — сказал он, с оттенком дружелюбного превосходства в голосе, — нравится тебе здесь, а?.. Умеют наши бравые рыцари развлекаться!
Матиас пожал плечами. И тут Аристайл заметил, что перед неубийцей стоят уже три опустошенные кружки, а сам Матиас совершенно невозмутимо слизывает пену с подбородка.
— Ну ты даешь! — Аристайл грохнул кулаком по столу, чего столешница не смогла пережить без потерь. К счастью, трещина оказалась не настолько глубокой, чтобы стол развалился совершенно. — Хозяин! Еще этого мерзкого пойла!
Потом он обратился к Матиасу:
— Вот что! Я не я буду, если тебя не перепью!
На последний рев окружающие среагировали немедленно: народ обернулся к обоим королевским охранникам и радостно одобрил грядущее соревнование.
Третью кружку Аристайл осилил залпом, четвертую же пил долго, отдуваясь и отфыркиваясь. Попытки сердобольных зрителей предложить в качестве закуски редиску, свеклу, соленые огурцы или сушеную рыбу бравый рыцарь мужественно отвергал, сберегая драгоценной желудочное пространство. Его дух несколько поднимало то, что Матиас замедлился: после четвертой кружки он сделал перерыв, чтобы не торопясь съесть овощное рагу. Королевский телохранитель изрядно проголодался за время вахты.
Таким образом, когда Аристайл выпил пятую кружку до половины, перед Матиасом стояла лишь полная на треть четвертая.
— Ха! — воскликнул сэр Аристайл. — Знай наших!
И отправился на задний двор облегчиться.
Когда, застегивая штаны, он ввалился в «Петушиную голову», его встретили потрясенные крики: за время его отсутствия Матиас уничтожил рагу и теперь допивал пятую кружку. При этом захмелевшим он не выглядел, и даже пиво по подбородку у него не текло.
— Мужик, а тебе облегчиться не надо? — с тревогой спросил один из зрителей, вероятно, мысленно прикинув объем уже употребленных Матиасом емкостей.
— В этом нет необходимости, — невозмутимо ответил партикулярист.
Действительно, Матиас, казалось, не испытывал ни малейших неудобств, приканчивая шестую кружку.
После своей седьмой кружки Аристайл снова помчался на задний двор — на сей раз выпитое пожелало извергнуться тем же путем, каким попало в его тело. Вернулся он куда более злой, однако сумел добить свой личный счет до десяти кружек — пока Матиас неторопливо поглощал одиннадцатую, успевая между делом еще подзакусить солеными орешками. На четырнадцатой матиасовской кружке, которую зрители, вместо подбадривающих выкриков, встретили уже просто потрясенным молчанием, Аристайл сдался. Он грохнул емкостью по столу и прорычал:
— Все! Мне больше… ик… не по силам… ик… все во дворец! Защищать его величество!
На этом месте Аристайл даже вскочил из-за стола, вероятно, намереваясь немедленно возглавить эту спасательную экспедицию, однако зашатался и, подчиняясь закону тяготения, который действовал даже в Варроне, неминуемо упал бы, если бы крышу таверны не унесло.
Яростный синий вихрь, состоящий из многих голов и тел, словно бы тающих в утреннем воздухе, пронесся над едальней, завывая на тысячи голосов. В этом вопле, больше похожем на шум волн в бурю, можно было, если прислушаться, разобрать вопли вроде «Даешь эктоплазму для народа!» «От каждого по цепям, каждому по сусалам!»
Сэр Аристайл удивленно приоткрыл рот и, кажется, слегка протрезвел, раздумав падать.
— Этто что еще за диво?.. — пораженно произнес трактирщик.
— Призраки, — холодно произнес Матиас, вставая с лавки. — Трактирщик, этого должно хватить, — он бросил на стол серебряную монету. — Господа, прошу простить меня. Мне надо во дворец.
— Ик! — воскликнул бравый рыцарь Подгарский. — Это мне надо… во дворец! Ты что там делать собрался, горская морда?!
— Призраки полетели ко Дворцу-на-Куче, — сказал Матиас. — Мне неизвестны их цели, но Его Величество может оказаться в опасности.
— Так это ж профсоюз привидений! — со знанием дела пробасил один из все еще толпящихся вокруг стола Следопытов. — Бастовали-бастовали и добастовались!
— Король-император в опасности! — взревел Аристайл, выдергивая меч из ножен. — Все на защиту!
Собравшиеся в таверне поддержали его нестройным воплем и рванули наружу, на некоторое время образовав в дверях затор. Матиас пошел другим путем: попросту перепрыгнул через стену, воспользовавшись отсутствием крыши.
В итоге он выиграл не так уж много времени: пусть от дворца до «Петушиной головы» было не так далеко, однако улочки Варроны путались, как волосы похмельной кокотки, так что самый короткий путь оказывался не всегда самым очевидным. Матиасу удалось, правда, несколько срезать через проходную собачью конуру (пес попытался содрать пошлину, но был пристыжен гражданским долгом). Да и деревья в роще, окружавшей Кучу, помогли. И все равно на подступах ко дворцу он оказался всего лишь одним из первых, но не самым первым — сплетники поспели раньше.
Дворец уже окутался зеленоватым сиянием барьера, который держал Совет Старейших Привидений — естественно, где ему и квартировать, как не во дворце. Матиас прибыл на место действий как раз на середине зажигательного диалога между парламентером (моложавого вида призраком в оборванных чугунных цепях и белом саванне) и одним из привиденческого руководства (обнаженным и донельзя безобразным карликом, у которого в волосах росли грибы, а вместо глаз сверкали звезды).
— Стыдитесь! — брызгал призрачной слюной карлик, паря над землею на высоте метров этак четырех и прижимаясь губами к барьеру, чтобы лучше было слышно. — Пойти на штурм днем! Нарушить вековые традиции!
— Если традиции вредят деловому обороту, к черту эти традиции! — надменно ответствовал парламентер. — Люди отказываются пугаться ночью, значит, надо пугать их днем! Надо проявлять креативный подход! Вот, например! — откуда-то, возможно, прямо из воздуха, призрак достал огромный лист пергамента и встряхнул им в доказательство своих слов. По толпе зевак, собравшихся у подножия кучи, пронесся сдавленный вдох, и несколько человек упали в обморок от ужаса, а парочка так даже поседела.
