Алексей Фурман - Дар
Голос ведуна стал глуше, погрузившись в воспоминания, он сидел неподвижно и смотрел прямо перед собой невидящим взглядом. Жрец затаил дыхание, чтобы ненароком не потревожить забывшегося собеседника. Осторожно протянув руку, он раскрыл ладонь над затылком ведуна, а потом, не касаясь, провел ей вдоль его спины.
— Дар это не просто пролитая кровь, это слияние душ, это состояние духа, настроение, которое один человек передает другому. Человек, приносящий Дар Чистой Крови, должен освободиться от всех корыстных помыслов. Он не должен ничего желать ни для себя, ни для того, кому приносит Дар. Одно время я думал, что способность принести Дар рождается любовью, — ведун медленно покачал головой. — Это не так. Человеком, приносящим Дар, движет не любовь, а понимание того, что такова его судьба. Судьба, которую он сам для себя выбрал, чтобы потом без раздумий и сожалений следовать ее воле. Человек, приносящий Дар, следует своей судьбе, не подчиняясь ей, но сливаясь с ней в единое целое. Дар нельзя не принести, и потому невозможно отказаться его принять. Но Дар это не дань, не плата, не жертва. Это — …эйльх‘нуэм. Дар это свойство человека, который видит мир не так, как другие. Человека, способного поделиться своим виденьем с другими, пусть даже и ценой собственной жизни…
Ведун прикрыл глаза, и губы его тронула странная улыбка, в которой смешались сожаление и наслаждение. Жрец неуверенно, будто через силу, вновь протянул руку и коснулся затылка ведуна. И тут же, вздрогнув, отдернул ладонь и, скривившись от боли, схватился за сердце. Ведун открыл глаза и с удивлением, будто не узнавая окружающее, огляделся вокруг.
— Вижу, ты до сих пор не можешь к этому привыкнуть, — заметил жрец, через силу придавая лицу равнодушно-задумчивое выражение.
— Твоя правда, — ведун зажмурился и провел ладонью по лицу. — К этому нельзя привыкнуть.
— А как Хранители выбирают достойного, того, кто должен принять Дар? И зачем вообще они это делают?
— Повторяю еще раз, — ведун устало вздохнул. — Точно не знаю. Иногда мне кажется, что для Хранителей принесение Дара это просто еще один способ приобщиться к Неведомому. А уничтожение чудовищ и спасение человеческих жизней это просто довесок, не имеющий в их глазах особой ценности. Скорее всего, я ошибаюсь, но кто знает?.. И как они выбирают тех, кому будет принесен Дар, мне тоже неведомо. И опять-таки не потому, что это тайна, а потому, что, вернее всего, ничего не понял бы, даже возжелай они все мне растолковать. Так что если интересно, спроси у них сам.
— Я бы, может, и спросил, — жрец криво усмехнулся. — Но уж мне-то они точно не возжелают разъяснять.
— Ну, значит, так тому и быть, — подытожил ведун, вставая. Не говоря больше ни слова, он, выписывая широкий зигзаг и притормаживая на поворотах, короткими перебежками двинулся вниз по крутому склону.
Жрец сидел и смотрел ему вслед. Морщины у него на лбу постепенно разглаживались, и лицо его, как ни странно, принимало если не довольное, то, во всяком случае, вполне умиротворенное выражение. Разжав потную ладонь, жрец явил миру меленькую семиконечную звездочку с неравными лучами — точную копию знака жреческой касты, вышитого на его парадном плаще. С искусством, недоступным рукам человеческих мастеров, звездочка была вырезана из цельного алмаза идеально чистой воды. Дрожащей рукой жрец спрятал звездочку куда-то под плащ и облегченно перевел дух.
Ветер, единожды подув, снова утих, но, несмотря на тишь, листья над головой жреца снова зашелестели. Из кроны дубка вылетела большая, похожая на ворона птица и, раскинув широкие крылья, поплыла над долиной в ту же сторону, куда удалился ведун.
Жрец проводил птицу странной улыбкой, вздохнул, развернулся и, помогая себе руками, сноровисто полез вверх по склону.
Глава 15
Ранним вечером накануне полнолуния все трое ведунов пришли в деревню. Старший из них попросил старосту собрать людей для разговора. Жители не заставили долго себя упрашивать и через несколько минут на площадке вокруг Малого Жертвенника собралось все население деревни от мала до велика.
Староста и ведуны поднялись на плоскую вершину специально для таких случаев оставленного посреди деревни огромного валуна. Старший ведун шагнул вперед и поднял руку, призывая к тишине. Люди замерли в ожидании худшего. Наученные горьким опытом, они уже ждали, что вот сейчас седой ведун скажет: «Мы сделали все, что могли…» и посоветует уповать на Богов и надеяться на счастливый случай.
— Мы можем избавить вас от оборотня, — негромким, но на удивление сильным голосом начал ведун. Деревенские облегченно выдохнули и тут же застыли снова, теперь в ожидании неминуемого «но».
— И мы сделаем это, — продолжил ведун. — Но не задаром. Вы должны будете нам заплатить.
Люди неуверенно задвигались, зашептались. Конечно, по закону князь не обязан был платить ведунам за работу, но деревенские, зная своего владетеля, верили в глубине души, что он все же заплатит. Хотя бы часть. Не тот ведь был момент, чтоб рядиться из-за денег. Уж наверное никто из деревенских не стал бы потом возражать против увеличения годового оброка.
Хотя, если повспоминать, бывало — и не единожды — так, что князь (благо был он не беден) выкладывал за своих подручников немалые суммы и потом ни копейки обратно не требовал. «Бывало…» — вздыхали деревенские. Да, видать, в этот раз вышло по-другому.
Ну да ладно, только бы уж от оборотня отделаться, а деньги дело наживное! Из толпы раздались несмелые голоса:
— Да уж мы не поскупимся… Последнее отдадим… Не томи, мил человек, говори, сколько хочешь…
— Мы не возьмем с вас ни золота, ни добра. Все это уже предлагал нам ваш князь. Нам нужна другая плата. В обмен на нашу услугу мы просим вас отпустить с нами одного из жителей вашей деревни…
Над толпой повисла напряженная, зловещая тишина. Стараясь не смотреть друг на друга, люди хмурили брови и, опустив глаза в землю, спрашивали самих себя, дошли ли они уже до края? Готовы ли обменять свою жизнь на жизнь соседа? А если не соседа, а кого-то из твоей же собственной семьи? А если ведун возьмет да и укажет на тебя самого, что тогда?
— Я понимаю ваши сомнения, — ведун чуть возвысил голос, и в наступившей тишине слова его, казалось, разнеслись до самых дальних уголков деревни. — И клянусь вам, что с тем, кто уйдет с нами, не случится ничего плохого!
— А тогда зачем он вам? — выкрикнул кто-то из дальних рядов.
Люди, стоявшие ближе к валуну, в испуге втянули головы в плечи. Вопрос был поставлен ребром, и неизвестно было, как на такую смелость среагируют ведуны.