Елизавета Иващук - Радость отцовская
Нэйле вскинула голову, зрачки расширились. Страх исчез, как и все прочие эмоции. Потом ее взгляд стал осмысленным. Появились чувства. Удивление, непонимание… И через несколько секунд — восхищение, относящееся, безусловно, ко мне. Спокойное, не такое яркое, как страх, не убивающее мысли и другие чувства. Так смотрят на любимое произведение искусства, даже не на возлюбленного или кумира. Мне это нравилось, и я довольно улыбнулась. Теперь моя игрушка никуда не денется. И будет очень послушной.
— Флеан, что бы сшить нормальную форму для нее, тебе хватит материалов? — Многоликая кивнула.
— Тебе нужно снять мерки?
— Да. Все необходимое для этого есть. — Отозвалась она. Я в этом и не сомневалась, ведь отец понимал, что я вырасту, и тогда придется снимать мерки заново.
— Тогда начинай. — Моя игрушка с совершенно счастливым видом искоса смотрела на меня, не пытаясь понять разговор на незнакомом языке.
Многоликая достала все необходимое.
— Нэйле, пожалуйста, встань и не двигайся. — Моя игрушка послушно поднялась. Многоликой, для того, что бы снять мерки, потребовалось только несколько минут.
— Садись. — Нэйле села, продолжая осторожно поглядывать на меня. Она не смотрела прямо, потому что не хотела вызвать раздражение. Еще она немного беспокоилась из-за странного поведения своих эмоций.
— Флеан, прямо сейчас дай ей несколько запасных амулетов, что бы эти одноклассники не смогли причинить вред моей игрушке. — Многоликая поднялась и достала из шкафа небольшую деревянную шкатулку. Открыла ее, достала несколько амулетов и поставила обратно. Отобранные украшения она протянула Нэйле.
— Возьми, и надень. — Полукровка удивилась. И очень сильно обрадовалась. Похоже, ничего подобного у нее еще никогда не было. Она коснулась цепочки так, словно не могла поверить в ее существование. Впрочем, так оно и было. Наконец, очень осторожно, она застегнула одну из цепочек на шее. Потом надела и прочие амулеты. Они были дорогими, и очень тонкой работы, но не бросались в глаза. Мне нравилось смотреть на ее чувства. Такая искренняя радость встречается еще реже, чем страх. Я замечала нечто подобное, но другого оттенка, только у отца. А страх видела много раз, иногда и очень сильный.
— Нэйле, никогда не снимай их, хорошо? — Негромко произнесла я.
— Хорошо. Но я могу спросить? — Ее что-то беспокоило. Пусть спрашивает.
— Одноклассники отнимут, пока вас нет. Я могу не носить их по утрам? — Она вопросительно посмотрела на меня.
— Не нужно обращаться ко мне на вы. Это слишком странно для местных.
А отнять эти украшения не сможет никто. Это амулеты, они способны постоять не только за себя, но и за тебя тоже. — Улыбнулась я, не показывая клыков.
— Я поняла. — Она поверила — видела, как я дралась с одноклассниками и сумела сделать правильные выводы. Похоже, она еще и не глупа, моя игрушка. Так определенно интереснее.
На сегодня разговоров, пожалуй, было достаточно. Я вновь вернулась к заполнению дневника.
Впрочем, через некоторое время я почувствовала, что моя игрушка беспокоится. Похоже, голодная.
— Флеан, дай ей концентрат. — Я не хотела испортить Нэйле здоровье, наоборот. Конечно, скорее всего, рано или поздно мне захочется ее немножко помучить. Но и тогда я не причиню моей игрушке серьезного вреда — она слишком ценна.
Многоликая протянула Нэйле бутерброд с концентратом и кружку с неизвестным напитком.
— Поешь. Этого тебе хватит на день. — Ела моя игрушка медленно и аккуратно. Сразу после того, как концентрат был уничтожен, ее эмоции изменились — чуть-чуть, но все же явно. Я не могла точно охарактеризовать разницу, но четко видела ее.
Закончив с дневником, я начала учиться. В конце концов, в школе нахожусь… И пусть кто-то попробует сказать, что вместо учебы я занималась разными глупостями. А то, что у меня своя личная программа, никого не касается.
Наконец, пришло время спать. Я, как обычно, заплела косу и переоделась. Эмоции моей игрушки радовали. Уснула я очень довольная собой.
— Сегодня было так весело… — Сообщила я отцу, попутно обнимая его. Для этого пришлось немного подпрыгнуть, но такие мелочи меня не волновали.
— Я был прав относительно осознания своего превосходства, верно? — Отец осторожно, что бы не уронить меня, сел. Теперь я оказалась у него на коленях. Меня такое положение в пространстве полностью устраивало.
— По-моему, ты всегда прав. — Ответила я, и широко улыбнулась.
— Расскажи подробнее, Релли. — Я положила голову ему на плечо.
— Они сразу стали думать, что я ниже их по положению, и слишком самоуверенно себя веду. Это было очень смешно, потому что они даже выглядели гораздо хуже меня. И уж точно были глупее. Знаешь, по сравнению со своими детенышами взрослые враги даже умные. Мои одноклассники решили напасть, представляешь? Я не успела побить их всех, потому что вернулся учитель. И он их заставил убирать класс. А мне ничего не сделал… — Почти промурлыкала я. Наш язык это позволяет.
— Еще бы. В то, что тебе могу помочь я, враги не верят, но клан твоей матери — сильнейший, хотя и немногочисленный. И клан Виалл славится подлыми методами борьбы и мстительностью. Бедные учителя боятся связываться.
— Знаешь, я подумала… Если мать и ее клан хотят получить меня, зачем они послали меня в эту школу? Ведь не могли не знать, как там нелюбят полудемонов. И кто после этого захотел бы остаться в их семье? Мне было весело, но подобного желания не возникло. — Сообщила я неожиданно возникшую, но очень логичную, мысль.
— Все просто. Во-первых, они решили не цепляться за тебя, так как сочли не очень полезной. Окажись ты сильным магом в нужной им области, создали бы подставной класс, состоящий и обожающих тебя детей. Во-вторых, им кажется, что такая стратегия, которая используется сейчас, тоже может принести пользу, а именно, на каникулах тебя сразит контраст между школой и материнским домом. К тому же ты поймешь, как аморально быть дочерью демона. Они исходят из неверных предпосылок, вот и все. — Отца это смешило. Меня тоже. Не выдержав, мы одновременно рассмеялись.
— Зря надеются. А я еще использовала твое заклятие, очень мило получилось. Да, еще мою игрушку, похоже, сильно обижают, так что я дала ей несколько амулетов. И вообще, скоро объясню всем этим одноклассникам, что трогать мои вещи нельзя. — Отец погладил меня по волосам.
— Умница. Думаю, у тебя получится, только не переусердствуй.
— Я буду очень осторожна. Постараюсь. — Пообещала я, хотя не была уверена в том, что получится, и отец это видел. Но стараться точно стану.
