Леонид Бутяков - Тайна Владигора
— Может, и надевал, не знаю… Ее Акмад забрал. Он сейчас людей против тебя баламутит. Уж больно злобствует, давненько его не видел таким… Боюсь, что многие согласны с Акмадом: ты чужак, и принцесса занедужила после того, как провела с тобой ночь.
— И об этом уже всем известно, — криво усмехнулся Бродяга.
— Хватит языками чесать! — вмешалась Урсула. — У нас нет времени, неужели не ясно?
— Ясно, — кивнул Ронг. — Мы немедленно поворачиваем на запад.
Но сказать было проще, чем сделать. Бродяга понял это, когда вскоре после ухода Ронга услышал возмущенные крики собравшихся на палубе пиратов.
Он сунул за пояс кинжал, взял меч и, взглянув на принцессу (она вновь пришла в сознание и пыталась самостоятельно пить целебный травяной отвар, приготовленный Урсулой), решительно шагнул за порог.
Морские разбойники встретили его появление громкой руганью.
— Эй, щенок, ты что о себе возомнил?!
— Опять в кандалы захотел?
— Отправить его за борт — пусть плавать учится!
— Да кто он такой, Переплут ему в глотку!..
Бродяга окинул взглядом толпу (не меньше двух десятков разъяренных громил, каждый из которых не побоится выйти с рогатиной на медведя) и сразу увидел Акмада. Тот не прятался за чужими спинами, однако и в первые ряды не рвался. Рядом с ним молчаливо стояли двое, немногим уступающие Акмаду в ширине плеч и крепости мускулов.
Ронг вышел на середину палубы и обратился к своим собратьям:
— Хватит орать! Или запамятовали, чем мой кулак пахнет? Особо забывчивым могу напомнить.
Крики постепенно стихли.
— И еще хочу вам напомнить, дурачье, — продолжил Ронг. — Пять лет назад вы признали Агнию своей принцессой, ибо этого захотел Однорукий Ро. Верно? Сегодня принцесса Агния пожелала, чтобы вы признали синегорца своим князем. На мой взгляд, все по закону. Кто не согласен?
— Несогласных много, Ронг, — ответил ему Акмад. — Еще больше причин для несогласия.
— Не говори за всех, за себя отвечай, — сердито сказал Ронг.
— Отвечу, — ухмыльнулся Акмад. — По нашим законам всякий, кто не согласен с решением о передаче власти новому вожаку, имеет право забрать свою долю и покинуть ватагу, так?
— Так, — нахмурившись, согласился Ронг. — И ты, вероятно, нацелился заполучить золотую корону. А ведь знаешь, сукин сын, что на ней лежит проклятие древних.
— Чепуха! — рассмеялся Акмад. — Вы оба, ты и грязный раб, пытаетесь нас одурачить глупыми россказнями о проклятиях, чтобы захватить власть над нами, вольными пиратами! Я надевал эту корону — и что? Разве лишился мозгов? Занедужил? Что скажете, братцы, похож я на болезного?
Злобно-веселые крики разбойников были весьма красноречивым ответом на его слова. Ронг явно проигрывал в этом споре, и Акмад решил закрепить свой успех.
— Не корона виновата в недуге принцессы, — крикнул он, возбуждая толпу. — Во всем синегорец повинен! Многие из вас видели, что устроил он на ристалище. Разве простому смертному такое по силам? На такое лишь колдун способен! И тем же черным колдовством он охмурил нашу принцессу — подчинил, гад, своим желаниям!
Акмад шагнул вперед и, усмиряя ватагу, поднял руку. Затем повернулся к Ронгу:
— Теперь ты понял, что я говорю не только от своего имени? Никто из них не верит тебе, синегорскому прихвостню!
— Мои слова подтвердит Урсула, — сказал Ронг. — Или вы считаете, что она тоже околдована синегорцем?
— Почему бы и нет? — Акмад издевательски всплеснул руками. — Если он нашел способ охмурить госпожу, разве труднее было ублажить служанку?
И вновь в ответ раздалось громогласное ржание пиратов.
— Хватит! — резко сказал Бродяга. — Я слишком долго терпел твою оскорбительную наглость. Жаждешь поединка? Хорошо, я согласен. Будем биться — здесь и сейчас.
— Слыхали?! — воскликнул Акмад. — У щенка голосок прорезался! Околдовал девчонку, чтобы на коврах с ней покувыркаться, а теперь думает и меня, Зариб-шах-Акмада, своим колдовством осилить!
Бродяга, отодвинув плечом Ронга, вышел на середину палубы:
— Обнажи свой меч, негодяй. Или трусишь?
— Много чести драться с тобой, щенок, — с нарочитым презрением ответил Акмад и кивнул одному из своих напарников: — Вахнир, успокой мальчишку.
Бритоголовый и безбородый разбойник послушно выхватил меч и без лишних предисловий бросился на синегорца. Со звоном скрестились клинки, в воздухе мелькнула левая рука Вахнира, сжимающая кинжал, и тут же бессильно повисла. Кинжал упал на доски палубы. Вахнир, суматошно отмахиваясь мечом, отскочил назад. На его левом плече не было ни царапины, но тем не менее рука висела плетью и отказывалась подчиняться.
— Ну, видели?! — завопил Акмад. — Это все колдовские штучки!
В его глазах смешались злоба и страх.
— Колдовство здесь ни при чем, — твердым голосом произнес Ронг. — Я тоже знаю этот прием. Синегорец ударил ребром ладони по предплечью Вахнира. Молодец князь! У тебя был хороший учитель.
— Заткнись, Ронг! Ты с потрохами продался ублюдку!..
— Еще одно слово, Акмад, и я посмотрю, какого цвета твои потроха.
Акмад скрипнул зубами, но промолчал. Ронг был весьма уважаемой личностью среди пиратов; чтобы выступить против него, нужно было иметь достаточно серьезные аргументы. Ватага приутихла.
— Вперед, Вахнир! — приказал Акмад в наступившей тишине.
Бритоголовый, пробормотав какое-то заклинание, сломя голову ринулся на синегорца. Бродяга легко уклонился от мощного, но слишком прямолинейного удара, который в щепки разнес дверь светелки, и коротким резким тычком рукояти меча двинул Вахнира по черепу. Тот, словно тяжелый мешок с отрубями, рухнул на палубу.
Разбойники оторопели. Опытные вояки, они повидали всякое, но ловкость, с которой действовал молодой синегорец, потрясла их. Что это — редкостное мастерство или все-таки Черная магия? Ропот недоумения прошелестел между ними и тут же затих, ибо вперед выступил Акмад. Рядом с ним дикой кошкой скользнул второй приятель Акмада (его звали Крысоловом, и Акмад выбрал его из бывших рабов на Острове Смерти).
Первым на синегорца бросился Крысолов. Бродяга встретил его парирующим ударом меча, качнулся в сторону и почти неуловимым движением подсек соперника левой ногой. Крысолов упал на колени, сразу вскочил, выхватил из-за пояса узкий нож и метнул его — буквально с двух шагов — в спину синегорца. Увернуться от столь коварного удара было не в человеческих силах, но Бродяга (словно глаза имел на затылке!) мгновенно пригнулся, и нож Крысолова пролетел мимо.
Акмад, воспользовавшись удобным моментом, наотмашь рубанул мечом, однако и он промахнулся: клинок просвистел в полувершке от горла Бродяги. Акмад, теряя равновесие, неловко развернулся и… синегорец, вместо того чтобы покончить с громилой одним точным ударом, молниеносно рванулся вперед, зажал голову Акмада под мышкой и кинжалом (когда только успел вытащить из-за пояса?) вспорол кожаную куртку на его широкой спине.
