Алексей Пехов - Пересмешник
Он прервался, так как в комнату вошла Бэсс. На этот раз девушка была полностью одета, а ее прекрасные волосы собраны в два толстенных хвоста и перекинуты на плечи. Длинная вельветовая черная юбка, алая блузка, черный женский жилет, черные перчатки, черная плоская шляпка и алый зонтик. Крупные круглые бусы из черного оникса украшали ее шею. Она была не лишена изящества и обладала прекрасным вкусом.
– Мне пора идти, – обратилась рыжая к Данте. – Увидимся завтра.
– Ты поставила на нашего друга пару лишних фартов? – поинтересовался Данте.
Она таинственно улыбнулась и весело посмотрела на меня:
– Разумеется. Если быть точной, то три сотни.
– Удивлен оказанной честью, – пробормотал я.
Сумма, действительно, была очень приличной.
– Считаю, что у вас есть все шансы помочь моему бедственному финансовому положению.
– О, Тиль не подведет! – Данте все это жутко забавляло.
Ему было очень интересно, когда мои нормы приличий дадут трещину, и я поставлю низшую на место, как это сделал бы любой из лучэров. Племя Бэсс в Рапгаре котируется на уровне скангеров, и чуть-чуть не дотягивает до дна, где живут лишь тру-тру. Многие чэры считают, что низшие полукровки, рожденные от связи с прекрасными порочными тварями, приходящими в наш мир из самого сердца пламени, хуже тараканов и крыс, забравшихся в твою тарелку. В большинстве своем я считал точно также, мне приходилось сталкиваться с этим племенем несколько раз и не сказать, чтобы я был в восторге от общения с ними. Низшие как дикие звери – никогда не поймешь, какой фокус они выкинут. Любезность может в любой миг закончиться клыками, впивающимися в твое горло.
Но если Данте считает, что я не могу быть вежливым, то он не прав. К тому же лично мне эта привлекательная острозубая девушка ничего не сделала. А свои предрассудки по поводу рас и народов я уже давно научился смирять. Так что я сказал:
– Мне бы вашу уверенность.
Бэсс звонко рассмеялась, надела очки в красной оправе, с темными стеклами, чтобы скрыть глаза, и, неожиданно наклонилась ко мне, обдав утонченным ароматом духов, в котором смешивались запахи миндаля, фрезии, жасмина и цитрусовых, чмокнув в щеку:
– Я верю в чемпионов и героев. Удачи, чэр Пересмешник.
Рыжая бестия оставила нас, прежде чем я успел вымолвить хоть слово. Стэфан возмущенно фыркнул, Анхель хранила удивительное и не свойственное ей молчание, а Данте звонко и восторженно расхохотался:
– Правда, она прелесть?!
– Где ты ее нашел?
– Мы с отцом Бэсс были добрыми друзьями, – сказал он, перестав смеяться.
Я больше не стал поднимать тему Стэфана о лучэре, которого привлекла красота Крадущей детей. Мне ровным счетом не интересны подобные сплетни. Видно одно – Данте доверяет девушке, а для меня это лучшая рекомендация.
Я заметил на его столе стопку книг, верхняя из них привлекла мое внимание золотым переплетом. Я жестом спросил наливающего себе уже третий бокал вина Данте, могу ли ее посмотреть.
– И ни в чем себе не отказывай, – сегодня у него было отменное настроение.
На обложке я разглядел тщательно выписанный многоугольник, точную копию с герба Князя и надпись на языке первых лучэров. Буквы я знал и прочесть их мог, но вот понять – увольте.
– Стэфан, ты как известный полиглот… Что означает рименендус аф-хашигир?
Я почувствовал, как Анхель выражает свое сомнение в правильности моего произношения.
– Наверное, там написано рименендас аф-хашидин, – поправил меня амнис.
– Возможно.
– Тебе все-таки стоило бы пройти лингвистический практикум в университете, вместо той финансовой ерунды, что ты изучал в перерывах между гулянками, – укорила меня моя трость. – Книга называется «Возвращение».
– Если быть более точным к нюансам, то «Дорога на возвращение». Тиль упустил два артикля, – негромко добавил Данте. – Между прочим, запрещенная книга и таковой является уже несколько веков. Связана с магией, нашей династией, Всеединым и сгоревшие души еще знает с чем. Случайно обнаружил ее в одном из шкафов вместе с остальными раритетами.
– Решил изучить на досуге?
– Я?! Вот уж чего я не собираюсь делать, так это листать запрещенную литературу, которую к тому же давно прочитал! Просто на меня вышел один любитель подобного барахла. Я решил его осчастливить, благо мне в доме и так хватает пыли. Ты голоден? – оживился лучэр. – Слуг я распустил, но мы можем сходить в «Водоворот». До него всего двадцать шагов. Мне обещали, что сегодня будут отличные морепродукты. Идем?
– С удовольствием.
– Вот и славно! – обрадовался он.
Я ждал, пока Данте переоденется и вернется, и думал о том, в чем разница между чтением запрещенной литературы и вручением ее другим людям. В любом случае внимание серого отдела обеспечено. Я задал этот мучавший меня вопрос, когда мой друг вернулся, облаченный в дорогой бежевый костюм в полоску.
– Разница в том, что в голове не остается ничего запрещенного, – усмехнулся он. – Так что никакой волшебник и никакая лампа чтения тропаелл не выудит из моей памяти ничего ценного. Это огромный и несравнимый плюс по сравнению с банальным штрафом.
– Кстати говоря, всего пару дней назад я уже имел счастье читать на старом языке моих предков, – произнес я и рассказал ему историю о Ночном Мяснике.
Данте слушал, забыв о завтраке, задумчиво щуря алые глаза и то и дело кивая. Наконец, он сказал:
– Выходит, этот несчастный ублюдок, не только любит кровь, но и старые языки. Интересно. В Скваген-жольце об этом, разумеется, уже знают, а значит, его ищут.
– Что-то не вижу, чтобы они хоть немного продвинулись, – сказал я, спускаясь вместе с ним по широкой, украшенной мифическими грифонами лестнице. – Кто, кстати говоря, сейчас владеет каноническим языком Всеединого?
– Их гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Я и Стэфан – тому примером. Как тебе старина Данте на роль Ночного Мясника? – рассмеялся он.
– Пока ты принимаешь лекарство, я за тебя спокоен. К тому же почти все лучэры старой крови умеют на нем читать. Вряд ли жандармы начнут беспокоить высочайших чиновников, уважаемых граждан и благороднейших из благородных Рапгара, – не согласился я.
Труп мертвеца лежал там же, где и раньше. Ни Зефир, ни Ио и пальцем не пошевелили, чтобы от него избавиться.
– До поры до времени так и будет, – на тело Данте не обратил никакого внимания. – Точнее я бы сказал, что жандармы начнут рыть и копать под всех, но с уважаемыми чэрами постараются проделать все так, чтобы они даже не заметили внимания к своим персонам. К тому же, следует проверить и другие категории граждан, знающих такой язык: историков, герольдов, архивариусов, коллекционеров, антикваров, священников, профессоров и преподавателей университетов, лингвистов, возможно студентов, ну и, наконец, просто странных людей, которые не нашли себе более интересного занятия. Как видишь, мой друг, список очень велик. Есть над чем подумать.
