Богдан Дорошин - Почти герой.
— Ерунда! Мое призвание учить, — засмеялась Натали. — Именно так я служу Порядку и Гильдии. Чем больше хороших магов выйдет из этих стен, тем сильнее будет наше государство, разве нет?
— М–мм, к–конечно. Как скажите.
Глава 9
Несколько слов о магии
Ерика Пауэрс смеялась с вытянутого лица Мэда и угрюмости Пейна. Она поочередно тыкала в них пальцем и выплескивала язвительные замечания. Члены Тройки все насмешки воспринимали стоически.
— Ха, ха, да ваш парень знает к кому обращаться! Я–то думала, что это я должна его обучать, а получается, ним займется сама…
— Заткнись! — вспылил Бешенный, и двинулся к ней, но Пейн вовремя положил руку ему на плечо.
Ерика на секунду прикусила язычок, но практически сразу же продолжила посмеиваться. Все они стояли в кабинете Пейна, щедро обставленном иллюзорной мебелью и книжными стеллажами.
— Значит, я вам уже не нужна, ребята? — весело осведомилась Пауэрс. — Я могу продолжать строчить резюме и отправлять их по назначению?
— Нет, — произнес Пейн, который неожиданно решил нарушить свое молчание. — Ты будешь заниматься нашим архимагом как мы и договаривались. И как мы и договаривались — без лишних вопросов.
— А она? — Ерика многозначительно потыкала пальцем в потолок. — Что она будет делать?
— Тоже учить. Двойной эффект, так сказать…
— Не боишься, что вашего архимага раскусят?
Пейн с Бешенным хмуро смотрели на Пауэрс, после чего Мистер Боль сказал:
— Чтобы исключить такую возможность мы примем меры предосторожности.
Он отошел к своему столу и вынул из ящика серебряный браслет, проворачивая его несколько раз в руках. Глаза Ерики неприятно сощурились, когда она наблюдала за манипуляциями Пейна.
— Ну ты и… — начала она, но замялась.
Бешенный ухмыльнулся, живая татуировка на его предплечье заструилась, меняя форму. На кончиках пальцев Пейна возник черный непроницаемый огонь, а после гравировка на браслете зажглась таким же пламенем.
Сквозь сон я неожиданно почувствовал приступ боли. Так толком и не проснувшись, схватившись за предплечье, я резко вскочил и ухватился за серебро браслета, который мне подарил глава «Преступников». Мои пальцы ударило электричеством, свело судорогой, но я сумел сорвать украшение и отбросить его в сторону. Потом я вновь улегся на подушку, возвращаясь в царство сновидений.
На утро я даже не обратил внимание на черную точку, которая маленькой татуировкой блестела на моей коже. О лежащем в углу треснувшем браслете я даже не вспомнил.
Я поежился от холодного ветра и на несколько шагов отступил от края платформы. Обернувшись, я вопросительно взглянул на Натали Гардинг, которая как ни в чем не бывало разминала пальцы рук. Мы находились в самой высокой точке Академии Королей — башне Астролога, названой в честь очень известного мага, который в прошлом увлекался космосом.
Выбор места для занятий принадлежал Гардинг, и мне оставалось только удивляться, что мы забыли на крыше, наверное, самой высокой башни в мире. Я не люблю высоту и совершенно не понимаю тех людей, кому она может нравиться. Волосы Гардинг развевались на ветру, она улыбалась.
— Ну что начнем? — весело спросила декан, отстегивая свой плащ, который тут же унесло ветром.
— Зачем мы здесь? — вопросом на вопрос ответил я.
С башни Астролога открывался великолепный вид на горизонт, но остальные корпуса Академии видеть я не мог из–за наплывших облаков. Они бело–ватным туманом застилали все вокруг, из–за чего создавалась атмосфера неясного величия. Возможно маги чувствуют себя здесь богами, находясь выше остальных и ловя мощные порывы ветра грудью? Что ж, у каждого свои причуды…
— Как зачем? Я думала, ты уже догадался — мы будем заниматься.
Я отвернул свою морду и скорчил кислую гримасу. То, что мы идем не на свидание, я уже понял и так. Интересовало меня вот что: обязательно было ли забираться на такую верхотуру, где у меня только от разреженного воздуха уже голова кругом идет?!
— И в чем же заключается наш урок? — спросил я. — Надеюсь не в теории?
Честное слово, сейчас я был бы не против сесть за учебники где–то в одной из библиотек Академии, где тепло и безопасно. Просмотреть парочку бессмысленных пергаментов, углубится в историю, закрепить матчасть. Мою тонкую мантию ветер пронизывал насквозь, добираясь до печени, заставляя вздрагивать и переминаться с ноги на ногу. Раньше мне доводилось подниматься в горы — на порядочную высоту — но, по крайней мере, там я видел куда буду падать. А что под этими белесыми облаками знать не может никто.
Натали Гардинг оттолкнулась от пола ногами, и мне показалось, что ветер уносит ее тело вслед за брошенным на произвол плащом. Я быстро протер глаза, а когда открыл их, мой декан уже стояла в шаге от меня. Что она сделала, быстро дошла или телепортировала, я не понял.
— Видишь ли, Тод, эта башня — она необычная. Ее построили специально для таких случаев как твой. Чтобы проходить ускоренными темпами курсы обучения.
— Что–то я ничего примечательного не вижу, — с сомнением в голосе произнес я.
На самом деле здесь, на самом верху, не было вообще ничего кроме гладкого зеркального пола и десятка платформ, которые якобы страховали человеческую жизнь от падения вниз. На этих платформах даже перил установлено не было, они просто слегка приподнимались под тупым углом.
Понимание того, что я в любой момент могу упасть и расстаться с жизнью, меня очень взбодрило и подняло мой боевой дух. Если бы я мог, то обязательно поделился бы своим счастливым состоянием с Гардинг, но Натали было и без того весело. В ее широко раскрытых глазах сверкала искра задора, эта женщина не чувствовала страха. Скорее наслаждение от бесконечного потока ветра.
— Здесь намного легче колдовать, — сказала деканша и, демонстрируя свою правоту, отправила в небо маленькую огненную звездочку, вырвавшуюся из ее ладони. Я, привыкший к подобным фокусам магов, и глазом не повел. — И концентрироваться. Плюс отсутствует риск что–то ненароком разрушить.
— А ветер? — ежась от холода, спросил я. — Он обязательный?
— Нет, — признала Гардинг, после чего со сладкой улыбкой суки добавив: — Но мне так нравится.
Понятно, значит ей нравится. А мне, бедному ветерану войны, придется мерзнуть и терпеть. Что ж, хозяин — барин…
Натали Гардинг выставила руку в сторону и на несколько секунд ветер исчез. Сделала она это не для того, чтобы облегчить мне участь, а для того, чтобы ей самой не приходилось перекрикивать свист стихии. Почти в полной тишине, она начала:
