Владимир Лошаченко - Стажёр
При этом крысомордый помахал в воздухе какой-то бумажонкой.
Чернота невозмутимо допил вино из кубка и лениво поинтересовался:
— У вас, надеюсь, приказ императора имеется? Если да, предъявите.
Командир наемников пошел пятнами от злости, но бумажонку на стол положил.
— Так, печать смазана, подпись не похожа, да и сама бумага низкого качества. Фальшивка. Ты чьих будешь, аферист фуфельный?
Пашка специально нагнетал обстановку, вынуждая противника первым нарушить закон и порядок. Наемник разразился площадной бранью:
— Взять его немедленно.
Чужаки, выхватив мечи, медленно сжимали кольцо.
— Герцог, разрешите хамам и неучам сделать физическое замечание, — с обворожительной улыбкой спросила девушка, доселе молчавшая.
— Заради Бога, только не убивай, хочу у них кое-что выяснить.
Наемники загоготали — смех да и только, что может фигуристая красотка супротив шестнадцати профессионалов. Да ничего, кроме как затрахать до смерти, о чем они громогласно поведали. Напрягшиеся дружинники охраны, предвкушающие добрую драку клиенты за соседними столами и даже герцог дé Лоредан с его тренированным глазом не заметили момента исчезновения Мелы. Миг — и герцогини дé Сагредо не стало.
А дальше начались удивительные вещи — захрипев, первым рухнул крысомордый предводитель, затем остальные наемники, образуя кучу малу. Загремели мечи и шлемы, раскатываясь по полу трактира. К месту столь странной схватки прибежали остальные шестеро дружинников на подмогу.
— Герцог, неужели вы один справились со всей бандой? — спросил потрясенный Лотек.
— Куда мне слабаку, — хохотнул Пашка. — Это герцогиня постаралась. А вот и наша героиня. Браво, Мела, высший пилотаж, ничего не скажешь.
Красавца, появившись из-за спины дружинников слегка покрасневшая от похвалы, спокойно уселась рядом с Чернотой.
— Так, ребята, шантрапу разоружить, ободрать латы с кошельками впридачу — это трофеи герцогини. Пленников связать и на конюшню, поспрошаем, чей они заказ исполняли. Кому стоим? Живо за работу, — рыкнул стажер.
В импровизированной пыточной — конюшне — заартачившегося главаря наемников Пашка расколол в пять минут после экспресс-допроса. Десятник дружинников Бегут наладился калить острие кинжала на маленьком костре, но герцог остановил. Подойдя к сыпящему угрозы пленнику, схватил того за челюсть, затем надавил пальцем на какую-то точку за шеей. Главарь завизжал, потом забился в судорогах от боли. Предположения стажера подтвердились — он то сразу понял, чьи отрезанные уши торчат из-за занавеса. Наемников нанял камергер граф дé Ольчано — ближний наперсник императора. Выдал аванс — пятьсот золотых, столько же после выполнения заказа. На совести бандитов-наемников не одна загубленная душа — грабили торговые караваны, которые нанимались охранять. Свидетелей в живых не оставляли — всех под нож. Для подтверждения услышанного допросили одного из наемников, тот все подтвердил. В дверях забухали тяжелые сапоги.
— Ваше сиятельство, стража прибыла, — доложил Лотек.
Представителям закона города Хавик предоставили возможность послушать признания.
Те, не церемонясь, связали их одной веревкой и потащили в местную тюрьму. Пашка поинтересовался напоследок у старшего стражника, что полагается по закону за покушение на его герцогскую особу, показав свой медальон. Вытянувшись в струнку, тот отрапортовал:
— Виселица, Ваше сиятельство.
— Тогда, милейший, возьми показания у свидетелей, вон те четыре моих дружинника присутствовали, да и рядом посетители находились. Потом доложишь дознавателю, а мы завтра утром отбываем. Время не терпит.
— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — и довольно толково занялся опросом дружинников.
— Бегут, завтра утром выезжаем, позаботься обо всем.
«А ведь это первый звонок, — размышлял Пашка, поднимаясь по лестнице в гостиничный номер. — Надо было ликвидировать тогда этого засранца, герцога Форджи, останавливало одно — безвластие в стране. Мела пока не готова сесть на трон, но оставалась надежда ее уговорить, да и такой фактор, как покушение (а оно не последнее), должен повлиять на положительное решение герцогини».
Нежно перебирая девичьи пальчики, Пашка поинтересовался:
— Зайчик, поделись со мной, каким макаром ты вырубила шестнадцать здоровенных мужиков?
Преувеличенно заботливо подув на ее сбитые костяшки пальцев, замер, ожидая ответа.
Мела, устроившись на его животе, принялась напускать туману, защебетала, но осеклась, увидев серьезные глаза Черноты.
— Пашенька, если честно, то просто перешла в другой временной поток — на одну секунду опережая местное время.
— Нечто подобное ожидал услышать, а меня научишь?
— Без проблем, дорогой, но сначала займемся любовью. Я опять тебя хочу, возьми меня.
В эту ночь Мела выпила его до донышка, угомонилась лишь к утру.
Едва стало светать, забегали проснувшиеся дружинники — запрягали лошадей, грузили фургоны, втихомолку матерясь, тащили тяжеленые сундуки.
Наскоро позавтракав, отправились в путь. Ехали не спеша, Пашка сонно покачивался в седле, как и весь небольшой отряд. Одна Мела беззаботной птахой моталась на своей каурой лошадке взад-вперед.
«Ну женщины, ничто их не берет — мужик еле ноги таскает после бурно проведенной ночи, а эта радостной козочкой скачет. Тьфу», — думал Чернота про себя. Он даже глаза закрыл, не хотел смотреть на вопиющее безобразие по имени Мела.
Надо честно признать, она оч-чень неординарный человек. Удивляет и поражает каждый день. Пашка уверен, у красавицы сюрпризов припасено ой-ей-ей. Иногда его просто бесит от ответов синеглазой красавицы.
— Прямо сама не знаю, как оно получилось, — и заливается звонким хохотом, дрыгая изящными стройными ножками, словно перед ней сопливый мальчишка, тьфу три раза.
Когда очередной раз задремавший стажер чуть не брякнулся с коня, он, плюнув на все условности, перебрался в первый фургон, где проспал до обеда. Во втором храпел на сундуках Пако, с большим трудом найденный мертвецки пьяным в комнате сержанта-вербовщика, видимо, бывшие сослуживцы пили сутки напролет, вспоминая лихие армейские деньки.
Через неделю спокойного путешествия, пересекли границу герцогства Бокэ. Встречавшиеся крестьяне поясно кланялись своему господину, кидали вверх суконные шапки.
— Откуда такая радость у народа, Пако?
Тот, замявшись, ответил:
— Налог снизил вдвое, драть с них половину дохода не могу, да и мне выгода.
Пашка залился краской стыда:
— Ты прав, дружище, то же самое сделаю в своем герцогстве.
