Элизабет Кернер - Эхо драконьих крыл
— Благодарю тебя, Шикрар, хранитель душ. Если когда-нибудь мне выпадет честь оказать услугу тебе или твоему семейству, тебе стоит лишь воззвать ко мне.
Шикрара это позабавило, и он прошипел в ответ:
— Если когда-нибудь придет такой день, малышка, я так и поступлю. Наслаждайся времяпрепровождением с юным Акхором и помни, что даже во время радостного общения не следует забывать об осторожности.
Он развернулся и тихо удалился, отойдя, как и обещал, достаточно далеко, чтобы мы могли почувствовать себя в некоем подобии' уединения.
Я улыбнулся, глянув на нее сверху вниз.
— Отлично было сделано, Ланен. Ты вела себя в высшей степени достойно.
Она поднялась на ноги, стряхивая с себя грязь и листья.
— Да, я знаю это и благодарна тебе, — она посмотрела в сторону удалившегося Шикрара и тихо сказала: — А он хороший, этот Шикрар. Вначале он меня страшно напугал, но он всего лишь заботится о том, чтобы ты и твой народ — чтобы вы не подверглись опасности. Я… — она вдруг оборвала сама себя. — Акор, прости меня. Я так много хочу узнать, столько хочу спросить, но боюсь переступить пределы дозволенного.
— Не бойся, Ланен. Если то, о чем ты спросишь, будет являться предметом величайшей тайны, я не стану отвечать. Устраивает ли тебя это?
— Конечно, еще как, — она широко улыбнулась. — И кому же теперь будет предоставлена честь задать первый вопрос?
— А как принято в твоей стране? — спросил я, озадаченный.
Она рассмеялась.
— Вот и хорошо. Ты уже спросил первым, а эта честь как раз и предоставляется более старшему собеседнику мужского пола. По крайней мере, в Илсе.
— Почему именно мужского? Ведь старший собеседник — он и есть старший?
Она посмотрела на меня, и я не мог сказать, что она хотела выразить своим взглядом.
— Я с тобой согласна, как согласились бы с тобой большинство моих сестер. Но в любом случае я подозреваю, что ты гораздо старше меня. Сколько тебе лет?
— А как вы исчисляете возраст?
Казалось, мой вопрос сбил ее с толку, но немного погодя она ответила:
— Сменой времен года, конечно же. Тринадцать лун и три дня Зимнего солнцестояния составляют один год. Я родилась в день Осеннего равноденствия, когда длительность дня и ночи одинакова. Я видела вот уже двадцать четыре лета и, если немного повезет, увижу когда-нибудь и шестидесятое. А ты?
— Мы исчисляем дни почти так же, с небольшой лишь разницей, и наш год, конечно же, такой же, потому что самый короткий День зимы и нами отмечается как праздник. Я старше тебя на многие сотни лет.
— Сотни?
— Два наших народа живут совершенно разными жизнями, — я улегся на землю, довольный, что ферриншадик наконец-то поутих. Так я был ближе к ней; положив голову на передние лапы, чтобы оставаться по эту сторону Рубежа, я негромко добавил: — Я видел тысячу и двенадцать зим, Ланен, а если я проживу столько же, сколько жил мои отец, то увижу, по меньшей мере, еще восемьсот.
Долгое время она молчала.
— Я даже представить себе такого не могу, — сказала она наконец. — Что ты делаешь с этой уймой времени? Ты так много видел, благословенная Владычица, да когда ты родился, илсанские жители еще ютились в травяных лачугах и поклонялись лошадям! И после этого у тебя есть о чем меня расспросить?
— Разумеется, — ответил я. — И с твоего позволения, я задам один вопрос. Что означает, когда ты сгибаешься пополам?
— Сгибаюсь?.. А, поклон? — она показала еще раз, как это делается. — Вот так?
Я кивнул.
— Да я и не задумывалась. Это означает… Так мы выражаем согласие или уважение.
— Мне знакомы эти понятия. Так значит, это поклон. Очаровательно. А как по-твоему, что сделал Шикрар после того, как ты мысленно пообщалась с ним?
— Это тоже был поклон? — спросила она восторженно. — Ты предугадал мой вопрос. Странно все-таки это у вас: сперва взмах головы вверх, потом волнообразное движение шеи сверху вниз… Впрочем, я себе и представить не могу, чтобы вместо этого ты сгибался пополам! — немного помолчав, она добавила: — Это было очень мило с его стороны.
Ланен
Похоже, Акор счел это забавным. Пока он шипел от удовольствия, я рассмотрела его повнимательнее. Свет луны так дивно отражался от его шкуры! Он весь сверкал, словно полированное серебро, и в холодном голубоватом свете я вновь поразилась, насколько он напоминает мне лунную дорожку на море — словно застывшую, а потом оживленную. Двигаясь в темноте, он весь мерцал и переливался.
Я встряхнулась, чтобы прийти в себя. Если уж мне хотелось разузнать что-нибудь важное, можно было попробовать сейчас.
— Акор, Шикрар говорил об осторожности, и, по-моему, имел в виду не только меня. Так или нет?
— Нет, он не подразумевал лишь тебя. Нам обоим следует быть осторожными.
— Но почему? — спросила я вновь. Я чувствовала себя ребенком, задавая подобные вопросы, но знала, что у меня не будет другой возможности узнать это. — Может, сейчас найдется время, чтобы ты поведал мне свою историю? Я не представляю, по какой причине вы могли принять свой закон. Ведь вы настолько древние и могучие просто помыслить нельзя! Чего же такого страшитесь вы в этом мире?
Он поднял голову, мило покоившуюся на передних лапах у самой ограды, слегка повернув ее, словно к чему-то прислушивался, — но, как бы там ни было, он, казалось, остался доволен.
— Ты ни разу не слышала о Малом роде? Они живут на севере вашей земли, в Трелистой чаще.
— Нет, — ответила я, считая себя последней дурой. Я чувствовала, что мне, конечно же, следует это знать, всем ведь было известно о Малом роде и о том, почему драконы боятся людей. Почему же я-то до сих пор не знала? Думаю, именно тогда я впервые почувствовала на себе воздействие чар, о которых слышала из баллад. Кто слишком долго беседует с драконами, начинает верить всему, что ему говорят.
— Тебе, возможно, будет нелегко выслушать эту историю, малютка. Она довольно мрачная.
— И все-таки я хочу ее знать.
— Ну, хорошо. Тогда у меня к тебе просьба. Могу ли я рассказывать тебе об этом мысленно? Я уже устал ворочать языком, произнося звуки вашего наречия, да и боюсь, что не владею всеми словами, какие мне могут понадобиться.
Я кивнула.
— С превеликим удовольствием. Можешь обращаться ко мне мысленно, Акор.
И вот какую историю он мне рассказал.
Акхор
История Утраченных Душ, или Владыка демонов из рода гедришакримов.
Когда мир был моложе, чем сейчас, и последние из треллей лишь недавно сгинули, оба наших народа жили в мире и согласии. Гедри безбоязненно селились в своих бревенчатых хижинах возле пещер учителей-кантри, и кантри обучали детенышей гедри терпеливо и с большой радостью.
