Юлия Фирсанова - Возвращение
– Наверное, так будет правильно, – почти с радостью (перевесил заботы на чужие плечи!) согласился начальник тюрьмы и сказал: – Я провожу вас к Кейсару, обождите минуту, только возьму ключи.
– Не слишком ли ты откровенна, магева? А если предаст? – осторожно спросил киллер.
– Так надо, Гиз, – коротко ответила я, до странности убежденная в том, что говорю и делаю, и, как ни удивительно, телохранитель смирился с ответом, во всяком случае, больше не спорил.
«Лучано» вскоре объявился с изрядной связкой разномастных ключей на специальном кольце у пояса. Стражам был отдан приказ оставаться на местах, а мы отправились в странствие по бесконечным тюремным коридорам. Если взять за аксиому, что начальник этого мрачного хозяйства не пытался путать следы, то Кейсара Дерга засунули в самую глубокую дыру то ли от большой опаски его выдающихся талантов, то ли от столь же великого уважения.
Мы довольно долго спускались вниз, окна, вернее, их здешний аналог «бойница в стиле модерн» вскоре перестали попадаться вовсе, путь освещали лишь чадящие факелы и пованивающие масляные лампы. Было темновато, я помучилась, помучилась, да взяла и сотворила шарик света. Благо наловчилась регулировать мощность заклятия и могла не опасаться спалить себя и всех присутствующих, вместо того чтобы малость рассеять мрак. На шарик с руной кано внутри тут же перепорхнул Фаль, уселся на него, как на кресло, и интенсивность света резко усилилась. Как если бы вместо лампочки в шестьдесят ватт ввернули двести. «Неплохо!» – одобрила я маленькое проявление магии сильфа, Фаль самодовольно рассмеялся.
Стражники, встречавшиеся нам на пути, никаких дурацких вопросов не задавали, даже коситься с подозрением переставали и начинали благоговейно дрожать, как только узнавали своего начальника с магевой в придачу да слышали нашу содержательную беседу о неупокоенных душах.
Пожалуй, вздумай я и вправду вывести Дерга отсюда, никаких проблем не возникло бы. Но я пришла за другим. На протяжении последнего участка пути Кугмар несколько раз использовал ключи из своей связки. Оказалось, кстати, от этих дверей они только у него самого и были. Посторонним, да даже своим, вход в особо опасную зону, где содержали Кейсара, был закрыт крепко-накрепко. Тут даже стражников не было.
– А как же вы его кормите? – удивилась я.
– Повеление его величества Клементария Пятого: узнику только вода. Вода в камере есть, там родник, – отворачиваясь от света шарика, пробормотал Кугмар. – Я ему тюфяк, набитый колосьями, сунул, вот и все, что осмелился.
– Сколько Дерг уже сидит? – спросила, мысленно хваля себя за предусмотрительно захваченную корзину с продуктами.
– Шесть дней, – признался тюремщик и остановился перед массивной, как против Халка деланной дверью. – Пришли.
– Открывай. Подождете меня тут. Ты, Гиз, тоже, не спорь. Куда я из камеры денусь? Тут даже окон нет, чтобы выброситься, – фыркнула я.
Заскрипел тяжелый засов, выходящий из пазов, потом второй и третий. Да, Дерг был важным узником. Они бы его еще шваброй для пущей надежности приперли. Ну вот начальник тюрьмы справился с замками и навалился, распахивая тяжеленную створку. Первым внутрь черной стрелой, едва не сбив меня с ног, ринулся пес, едва успела удалить оборачивающую его руну невидимости, чтобы не напугал хозяина. Только после стремительной животины смогла войти я. Дверь закрылась.
Огромный черный пес изо всех сил метелил хвостом пол, взвизгивал с щенячьим восторгом и скакал вокруг сидящего на тюфяке человека. Одной рукой худощавый мужчина прикрывал глаза от яркого света магического шарика, второй проворно прятал в угол матраса, брошенного на узкий каменный топчан, колоски. Значит, догадался поворошить лежак, молодец. Заныкав еду, Дерг обеими руками обхватил пса и прижал к себе, укрыл голову в его короткой жесткой шерсти.
– Фаль, пересядь ко мне на плечо, свет очень яркий, Дергу с отвычки глаза режет, – тихо попросила я, и сильф послушно перепорхнул на место. Стало потемнее, я подошла поближе к Кейсару Дергу, вцепившемуся в своего единственного верного друга и напарника, и сказала:
– Привет, вот оказалась в Ланце проездом и решила заскочить тебя проведать.
– Магева? – неуверенно осведомился хриплый, застуженный в камере или севший после нескольких дней молчания голос.
– Точно, угадал, – согласилась, нахально усаживаясь на жесткий тюфяк и водружая рядом корзину. Под тихий плеск сочащейся в углу водицы начала беседу: – Ну как ты в целом?
– Как видишь, ты была права, не ту дорогу для себя избрал, почтенная магева, – кривовато усмехнулся Дерг.
Костистое лицо его с нашей последней встречи еще более осунулось, клювом заострился нос, лезвиями стали скулы, украшенные парой начинающих выцветать синяков, скорбные складки залегли у рта, пообтрепался камзол, только глаза горели все так же ярко, карие, насмешливо-острые, проницательные глаза сыскаря. Король мог обвинить его во всех смертных грехах мира, бросить в тюрьму, приговорить к казни, но сломать тот внутренний стержень, который делал Кейсара Дерга Кейсаром Дергом, даже монарху оказалось не под силу. Я обрадовалась: не зря так рвалась повидать мужика.
– Как тебе удалось проникнуть сюда и привести его? Колдовство или подкуп? – озадаченно спросил сыщик.
– Что ж вы все на магию списать готовы! Собачку по дороге встретила, с собой взяла. Потом меня позвали здешних призраков погонять, а в качестве платы я с тобой свидания попросила, – коротко объяснила, делая видимой корзинку с продуктовым запасом. – Да, кстати, я тут чуток жратвы прихватила, подумалось, закусить не откажешься.
– Не откажусь, – согласился Кейсар и спокойно поднял полотенце, прикрывающее содержимое корзины. Только едва заметная дрожь руки показала, чего стоило ему это спокойствие после почти недельной диеты на колосках и водице. Фаль уважительно встрепетнул крылышками и не попробовал урвать ни кусочка. Пес сел рядом с хозяином, привалился к его ногам и умиротворенно затих. Он был счастлив.
– Пока будешь кушать, собачку не корми, а то она заворот кишок получит, полную миску час назад схарчила. Расскажи, как ты дошел до жизни такой? Чего совершить умудрился. Чтобы за пару десятков дней из грозы преступников приговоренным заделаться, немалый талант нужен, – попросила Дерга, обождав, пока он промочит горло.
– Какой уж тут талант, – размеренно обгладывая ножку птицы и запивая ее элем прямо из кувшинчика, хмыкнул Кейсар. – Как вернулся без Щегла, так Клементарий словно с цепи сорвался, ничего слушать не захотел, ни меня, ни магеву Ульрину, ни принца Альвина. Сначала всего имущества и должностей лишил, а потом и вовсе сюда отправил.
