Макс Фрай - Наваждения
— А ты знаешь, откуда в вашем доме взялась эта грешная коробочка? — спросил я.
— Какая коробочка?
— Та самая, с которой упорно не желает расставаться твой муж, — вздохнул я. — Вещица, которую он зажал в кулаке. Ты когда-нибудь раньше ее видела?
Кенлех озадаченно помотала головой.
— Но, честно говоря, в этом доме полно вещей, которых я никогда не видела, — смущенно сказала она. — Здесь множество шкафчиков, ящичков, тайников и просто шкатулок, где я то и дело нахожу всякие странные безделушки. А когда я показываю их Мелифаро, он ужасно удивляется. Заявляет, что понятия не имеет, откуда это взялось, и клянется, что никогда в жизни не стал бы приносить в дом такую дрянь, поскольку она совершенно не в его вкусе.
Я невольно улыбнулся — очень уж знакомая ситуация. Обо мне наверняка рассказывают то же самое.
— Ладно, — вздохнул я. — Значит, ты не знаешь. Тогда просто расскажи мне, как прошел вчерашний день. Может быть, я начну понимать хоть что-то? Итак, Мелифаро пришел домой сразу после полудня…
— Нет. Он пришел вечером, — возразила Кенлех.
— Вот это да! Я появился на службе в полдень и сразу сказал, что он может убираться — хоть домой, хоть в болото к вурдалакам. Бедняга натурально умирал от усталости. Мне и в голову не пришло, что в таком состоянии он пойдет не домой, а куда-нибудь еще… Хотя чему я удивляюсь? Рюмку бальзама Кахара, хвала Магистрам, теперь можно получить в любом трактире. Но куда же он поперся, хотел бы я знать?! Ты сама-то в курсе его похождений?
— Ну, не то чтобы в курсе. Он прислал мне зов вскоре после полудня, сказал, что ужасно хочет домой, но сперва требуется закончить еще одно дело, последнее в этом году. Выполнить какое-то пустяковое обещание, которое он дал своему отцу… А потом он надолго пропал. Прислал мне зов аж на закате. Сказал, что обещание оказалось не таким уж пустяковым. Но, дескать, он все равно скоро покончит с делами и вернется. И действительно вернулся, часа через два после заката, усталый, но ужасно довольный. Я хотела его расспросить, но сам понимаешь… Одним словом, я так и не собралась. Это плохо, да?
— Ничего, — улыбнулся я. — По крайней мере, теперь я знаю, что нужно послать зов сэру Манге и расспросить его самого — не так уж мало для начала.
— О, что я вижу! Сэр Макс собственноручно ведет допрос свидетеля. Редкое зрелище!
Ехидный голос Джуффина бальзамом пролился на оба моих сердца. Все-таки его присутствие успокаивает меня, как десять лет праведной жизни в каком-нибудь тибетском монастыре.
— Вы уже были в гостиной? — спросил я.
— Был. Но задерживаться не стал. Запах хорошо сваренной камры всегда вредил моему чувству долга. Кроме того, судя по выражению лица Мелифаро, он чувствует себя неплохо. Много лучше, чем мы трое. Так что можно не слишком спешить. — Он повернулся к Кенлех. — Думаю, тебе не следует грустить в одиночестве, девочка. В ближайшие часы мы с Максом будем слишком заняты, чтобы составить тебе компанию. На твоем месте я бы отправился к своим сестричкам. В этом доме творятся какие-то подозрительные чудеса, от которых тебе лучше держаться подальше. А если нам понадобится твоя помощь, мы пошлем тебе зов. Договорились?
— Да.
Мне показалось, Кенлех даже обрадовалась, что ее выставляют из собственного дома. Впрочем, на ее месте я бы и сам предпочел сменить обстановку.
— А с Мелифаро когда-нибудь все будет в порядке? — робко спросила она, остановившись на пороге.
— Когда-нибудь будет, — твердо сказал Джуффин. — Правда, это не то обещание, которое я смогу выполнить до конца года, поскольку сей грешный год благополучно закончится всего через дюжину часов. Но ты не должна волноваться. Для того чтобы снять некоторые заклятия, требуется время. Порой очень много времени.
— Очень много? — упавшим голосом переспросила Кенлех.
— Да. — Джуффин был очень серьезен. — Гораздо больше, чем дюжина часов. Но меньше, чем вся жизнь, можешь мне поверить.
— Вы ее совсем напугали, — укоризненно сказал я, когда новенький амобилер Кенлех скрылся за поворотом и мы остались одни.
— Я и не думал ее пугать, — Джуффин строго посмотрел на меня, потом насмешливо поднял брови: — Не в моих привычках стращать юных барышень. Но сам посуди, я должен был как-то дать ей понять, что ожидание будет долгим. Пусть понемногу привыкает к такой мысли.
— А оно будет долгим?
Одно из моих сердец обреченно бухнулось о грудную клетку, второе оказалось более равнодушным, а посему могло позволить себе роскошь работать без перебоев. Я немного помолчал и вопросительно посмотрел на Джуффина.
— Все настолько плохо?
— Настолько — это насколько? — ехидно сощурился он. — В каких именно цифрах ты обычно определяешь для себя степень паршивости происходящего?
У меня не нашлось достойного ответа на этот каверзный вопрос.
— Идем в гостиную, Макс, — предложил Джуффин. — Я тебе кое-что расскажу. И даже покажу, если повезет.
В гостиной он усадил меня на пол, в нескольких шагах от неподвижного Мелифаро. Уселся рядом, скрестив ноги, и неторопливо заговорил:
— Причиной всему эта грешная вещица, которую парень держит в руке, ты и сам это уже понял. Она действительно изготовлена в Куманском Халифате, да здравствует чуткий нос нашего сэра Нумминориха. А теперь попробуй посмотреть на эту игрушку так, как я учил тебя смотреть на вещи, когда хочешь, чтобы они поведали тебе о событиях, которые происходили в их присутствии. Еще не забыл, как это делается?
— Вы, наверное, не поверите, но я даже тренируюсь, время от времени. Конечно, я разгильдяй, лентяй и вообще великовозрастный балбес, но фокусы, которым вы меня успели научить, до сих пор кажутся мне настоящими чудесами. А кто я такой, чтобы оставаться равнодушным к собственному умению совершать чудеса?!
— Да, я все время забываю, что для тебя это пока скорее увлекательная игра, чем обычная работа, — согласился Джуффин. — Тем лучше. Ну, давай, сэр чудотворец, попробуй выяснить, о чем способна поведать эта грешная куманская безделушка.
Я послушно уставился на маленький предмет, зажатый в руке Мелифаро. Сосредоточиться оказалось непросто. Труднее всего было заставить себя видеть только тусклый блеск синеватого металла и не обращать никакого внимания на вцепившиеся в коробочку человеческие пальцы. Но через несколько минут мне все-таки удалось увидеть теплое малиновое сияние, исходящее от этой странной вещицы.
Она не желала открывать мне свое прошлое. Никаких смутных видений, никаких чужих голосов не было и в помине, только теплое малиновое сияние. Я смотрел, не в силах отвести глаза. Созерцание подарило мне ни с чем не сравнимый сладкий покой и еще более сладкую уверенность, что меня бесконечно любят какие-то невероятные, могущественные существа, в чьих руках сосредоточены все кончики невидимых нитей, из которых соткана Вселенная. Мне казалось, что эти непостижимые существа, в которых нет ничего человеческого, просто жить без меня не могут и на все готовы, лишь бы доставить мне удовольствие. Это было чертовски приятно.
