Год Собаки I. Среди Теней (СИ) - Тай Алеш

Потом вернулся на кухню и брякнул что-то тяжелое на стол.

— Нашел в чемодане… — сказал он. — Не знаю, что это такое, но это точно тебе…

На столе лежала большая книга в переплете с золотым тиснением, обтянутым темной материей.

Я внимательно глянул на Илью:

— С чего ты вдруг взял?

— А кому еще? — возразил абуминог. — Она на тарабарском языке…

И умчался музицировать.

Я погасил верхний свет в гостиной и лег под торшером на тахту, подложил под голову подушку и наугад раскрыл книгу. Половина страниц была пуста, я нашел место, где появлялся текст и листал к началу, разглядывая редкие иллюстрации.

Язык выглядел старым, некоторые буквы имели непривычное начертание, но читалось легко, и вскоре я уже не замечал странностей.

Абуминог побрякал на гитаре. Побродил по комнатам, глядя в окна. Потом появился в свете торшера и улегся рядом.

Сунул нос в книгу:

— Что читаем?

Я показал титульную страницу.

— Это на каком языке?

— На русском… — я посмотрел на него. — Здесь написано: «Теория и История игр». А ниже: «Составитель КаДжус».

Илья поморщился:

— Не могу прочитать, буквы незнакомые… Похоже на греческий.

— Это с первой Земли.

— С первой? — удивился он. — И много их было?

Я помолчал.

— Не знаю точно… Много. Я жил на тринадцати…

Он повздыхал и повозился на тахте.

Потом сказал:

— Ты пернатый с первой Земли… Читающий странные книги, в странной гостинице, в странном городе. За окном опять кричат эти странные птицы… И странный абуминог задает странные вопросы…

— Сытый абуминог? — уточнил я.

— Ага…

— Помнишь, как в детстве ночевали друг у друга? — спросил я, глядя в книгу. — Переговорили обо всем на свете…

Илья не ответил.

Я посмотрел на него и увидел, что он заснул.

Меня тоже медленно клонило в сон.

Книга на первом русском языке лежала в моих руках. Книга, которую никто не мог прочесть.

О чем она? Для чего написана?

Я пролистал книгу задом наперед до титульной страницы. И обнаружил, что листы между предисловием и первой главой склеились. Были сцеплены загнутыми уголками.

Поддев ногтем, расцепил их…

И увидел рукописную строку чернильной ручкой. И сразу понял, что она для меня.

«Малыш, прочти книгу от корки до корки».

Я смотрел на строку, которую оставил неизвестный отправитель.

Было странно, что он вдруг называет меня «малыш». Я совсем не ощущал себя ребенком. Тысячи жизней и миллионы лет стучали в моем сердце. И все-таки, я знал, что он обращается ко мне.

Едва я прочитал строчку, как запись побледнела и исчезла. Так работали магические факсимиле.

Их видел только тот, кому они предназначались. И они исчезали сразу, как сообщение было получено. Так осуществлялась связь через пространство и время, через различные событийные потоки.

Отправитель тоже знал, что сообщение доставлено, нашло своего адресата. Потому что отправление также исчезало прямо у него на глазах. Еще не высохшие чернила таяли.

Я представил, что где-то, в неведомых глубинах пространства и времени, он смотрит, как бледнеет только что написанная строка, и знает, что я нашел книгу, держу в руках и прочитал его послание.

У меня мурашки поползли по спине. Это был один из самых мистических приемов старой магии.

#

День 3. Сцена 18

18.

Я проснулся во тьме.

Мне совершенно отчетливо почудился какой-то звук.

Шорох или скрип…

Я лежал в полной тишине, прислушиваясь. Мне показалось, что звук, похожий на скрип, повторился.

Спустил ноги с кровати и вышел холл.

Заглянул в гостиную, комнаты Ма и Ильи и вспомнил, что Ма ушла через картину, а Илья решил ее догнать и пошел следом.

Сегодня я ночевал один.

Звук повторился.

Он шел из-за входной двери. Я подошел во тьме к ней и прислушался.

Никого.

Потом открыл дверь.

В коридоре была кромешная темнота, только в дальнем окне и на лестнице черного хода с улицы падал белесый свет фонарей.

Это было странно.

Я поглядел в разные стороны коридора.

Никого… Только тишина.

Вышел в коридор… Мне показалось, что вновь раздался этот звук.

Я сделал шаг во тьме и остановился.

Звук, тихий как дыхание, раздался сзади.

И обернулся…

Передо мной во тьме стоял Синг, глаза его горели синим пламенем.

Я замер. Бежать было некуда.

Слишком поздно…

Мое дыхание перехватило ожидание неизбежного конца. Я знал, что больше не увижу своих друзей.

И Синг прыгнул…

Я с криком проснулся в своей постели.

Сел.

Это был сон во сне…

Сердце стучало в висках и груди, как сумасшедшее.

Постепенно ощущение реальности возвращались, разрушая мрачное наваждение сна.

Я вспомнил, что сегодня Ма действительно ушла через картину, а Илья спал в своей комнате. И понял, что не мог оказаться в том номере и в том коридоре, потому мы переехали…

Книга лежала на прикроватной тумбе.

Она манила меня в лунных лучах, звала. Я взял ее в руки, полистал страницы, но читать не стал. Для этого надо было включить свет, а что-то мне подсказывало, что этого делать не стоит.

Я, как и во сне, спустил ноги с кровати и вышел в холл.

Прислушался…

Никого.

Заглянул во все комнаты. Их было пять, не считая гостиной, которая, как и в старом номере была общей. В этот раз в ней был камин. Номер располагался обособленно под самой крышей, занимая весь этаж в торце одного из щупалец гостиницы-монстра. Окна номера смотрели во все стороны света, кроме западной.

Кухня, два санузла, прихожая, гардеробная.

Телефон лежал в ладони Ильи, он слушал перед сном музыку, и я не стал его трогать, чтобы не разбудить.

Вернулся в ванную и встал перед зеркалом. Движением пальца, открыл видео с точек наблюдения. Они по непонятной причине дрейфовали, и на некоторых изображение сместилось. На общих и средних планах это было незаметно. Но за дверью одна из них передавала шум, а другая черноту.

И я не знал, настоящая это темнота, или просто точка наблюдения сдвинулась внутрь стены.

Нужно было открыть дверь и выйти в коридор, но я не мог… Сон с настигающим во тьме Сингом все еще мучал меня.

Я не был до конца уверен, что проснулся…

За окном снова прокричала странная ночная птица. Я, наконец, вспомнил, как они назывались. Слышал когда-то давно.

Плакуны…

В этот раз звуки не казались романтичной перекличкой влюбленных сердец, а больше напоминали плач и стон.

Крик раздался откуда-то неподалеку, может быть со скал, мимо которых мы гуляли сегодня. Или из заросших кустов у тропинки…

Первому плакуну отозвался второй, издав протяжное рыдание, переходящее в вой, которое достигло высокой ноты и неожиданно захлебнулось…

В отдалении горестно вскричал третий, и его жуткий стон оборвался так же внезапно, как и начался.

Я сидел в темноте на кровати, прижав к себе книгу. Прислушиваясь к наступившей тишине.

Снова жутко прорыдал плакун. Совсем близко… Буквально под окнами.

Я вздрогнул…

И проснулся в свете торшера.

Оказывается, книга выскользнула из моих рук и упала на пол.

Сел на тахте и оглянулся.

Я в гостиной нового номера… Заснул за чтением в теплом свечении ламп. Рядом тихо дышал Илья.

Реальность вернулась окончательно.

Бесшумно поднялся. Подобрал с пола книгу и положил на тумбу. Прошел по всему номеру, открывая двери и задергивая шторы.

Укрыл Илью пледом и выключил торшер.

Затем взял со стола на кухне телефон и запустил видео с точек наблюдения… Запоздало понял, что не мог смотреть их в зеркале, потому что оно осталось в старом номере.

С этим номером 505 явно было что-то не так… Здесь творилось черт знает что, выходящее за пределы логики и здравого смысла.

Я быстро пролистал потоки.

Все на месте… Ничего никуда не дрейфовало. В коридоре горел свет, соседи в карнавальных костюмах возвращались с факельного шествия.